Алексей Фролов - Восход Левиафана (СИ)

Она осторожно пробежалась по лицам, что застыли в памяти Элизабет. Ага, то, что нужно. Чернокожая служанка мистера Пэрриса, на нее и так все смотрят косо, видя зло и безбожность во всей ее расе. Но одного образа оказалось мало, чтобы подавить облик Эмеренты, что так прочно укоренился в памяти девочки. Нисса чувствовала, как силы уходят, кровь бежала из носа ручьем, заливая губы и подбородок, стекая на платье. Но ей почти сразу удалось найти еще два подходящих лица - нищенка Сара Гуд и больная вдова Сара Осборн. Из всех жителей Салема, которых знала Элизабет, эти три почему-то казались девочке самыми... странными. С другой стороны, ничего удивительного - чернокожая и две еврейки, сочетание мерзостнее трудно представить.

Элизабет Пэррис обмякла в руках Ниссы, как только та отняла руки от ее головы. Она медленно уложила девчонку на пол, искренне надеясь, что ей все же удалось заменить воспоминания бедного ребенка. Вероятно, с годами память восстановится, но к тому моменту это уже никого не будет волновать.

- Тетя, вы что это делаете? - Эбигейл (Нисса узнала ее имя из памяти Элизабет) сделала шаг назад. Дриада видела, что инстинктивно девочка не боится ее, дети чутко ощущают окружающий мир, зачастую они безошибочно определяют намерения других на уровне интуиции. Но непонимание способно затмить даже самый чистый взор.

Нисса протянула к ней руки и нежно сжала виски Эбигейл. Та даже не пыталась вырваться, будто понимала, что так надо. Когда дриада закончила менять воспоминания второй девочки, у нее едва хватило сил подняться. Она оторвала лоскут от подола и заткнула им ноздри, чтобы кровавый ручей не заляпал все вокруг.

Итак, все четверо вот-вот придут в себя и скорее всего не будут помнить последние несколько минут. Отлично! Но надо как-то выволочь их из дома, а то возникнут ненужные вопросы. О ее присутствии в городе лучше никому не знать, хватит с них одной девушки с ярко-изумрудными глазами.

Дриада с превеликим трудом (путь она быстрее и ловчее любого из смертных, но силы у нее вполне человеческие!) оттащила мужчин подальше от дома. Благо, вокруг не нашлось случайных прохожих, а то ведь все могло обернуться еще хуже. Потом осторожно перенесла девочек, уложив их чуть поодаль, в кусты. И едва Нисса захлопнула дверь, как мистер Пэррис с кряхтеньем поднялся. Тряхнул головой и уставился на своего товарища, доктора Уильяма Григгса, того самого, который констатировал, что причиной нынешнего состояния Элизабет и Эбигейл стало ведьмовское воздействие. Нисса, копаясь в памяти девочек, очень пожалела, что в ее распоряжении было едва ли с пяток минут. Она бы с большим удовольствием прочистила мозги этому мудаку!

- Что за... - уронил Сэмюэль Пэррис, поднимаясь. - Где девочки? Элизабет! Эбигейл!

- Мы тут! - вслед за звонким окриком из кустов появилась Элизабет. - Что случилось, папа?

Тут же девочку передернуло, она скорчила жуткую гримасу и чуть не упала, но сохранила равновесие. Чертов дух огня! Хотел выпить их досуха! Нисса, войдя в транс и проникнув в разум детей, обратила внимание, что случилось с их душами. Абабинили прогрыз их, разрушив оболочку, а Эмеренте удалось залатать проломы. Но детские души все еще были повреждены, жизненная сила не покидала их, однако, им требовалось время, чтобы восстановиться. Для физического тела все это было настоящим шоком, поэтому его и штормило. Бедные дети, мысленно всплеснула руками Нисса.

- Мы ведь... - неуверенно начал доктор Мудак, в смысле - доктор Григгс. - Мы ведь искали женщину, которую девочки видели в лесу, так? Правда, я не могу понять, что мы делаем именно здесь.

- Это козни ведьмы! - Сэмюэль начал ожесточенно креститься и яростно целовать распятье, которое все это время держал в левой руке. Доктор тоже осенил себя знаменьем. - Но сила господа ведет нас! Крылья серафимов да укроют нас от зла! И не убоимся мы тьмы, ибо души наши чисты, а тела праведны! Элизабет, куда мы шли? Где живет та, что была с вами тем вечером в чаще?

- Папа, но ведь это была Титуба, я же говорила, - Элизабет имела ввиду их чернокожую служанку.

- И она была не одна, - добавила Эбигейл, дернув плечом. - Мы же говорили вам!

- Да, да, конечно, девочки, - пастор подошел к ним и порывисто обнял сначала дочь, потом племянницу. - Только напомните мне, кто две другие женщины.

- Это миссис Осборн, - заявила Элизабет.

- И мисс Гуд, - добавила Эбигейл.

Пастор вновь перекрестился и посмотрел на доктора.

- Собирай людей, - твердо сказал Пэррис. - Они должны быть опрошены и осмотрены полномочной комиссией. Если эти женщины действительно ведьмы, а я в этом не сомневаюсь, то мы найдем доказательства их вины. Ибо невиновных в этом мире уже не осталось.

Мужчины с девочками удалились. Нисса сползла на пол, прислонив онемевшее лицо к оконному стеклу. Лоскут, которым она заткнула нос, вымок насквозь и с него на пол капала кровь. Она потеряла сознание и проспала до самого вечера. Потом почти полтора месяца она обхаживала Эмеренту, которая за это время дважды приходила в себя, и оба раза бредила. Она бормотала что-то о духах, о лесе и еще выплевывала какие-то жуткие фразы на непонятном языке.

За это время Салем изменился. Как и предсказывала Нисса, тихий прибрежный город охватила массовая истерия. Люди каждый вечер набивались в церковь, словно горошины в стручок, неистово моля бога о прощении. Едва опускались сумерки, на улицы выходили добровольческие отряды с факелами и бродили по городу до рассвета.

Еще несколько девочек попали под «ведьмовское влияние». Нисса однажды ночью выбралась из дома, чтобы лично осмотреть «заболевших». Разумеется, маленькие сучки лгали, видимо, воспринимали происходящее, как какую-то забавную игру. Только в этой игре умирали люди, умирали по-настоящему.

Почти два десятка человек посадили в тюрьму, многих пытали, выбивая из них признание. Нескольких повесили, одного раздавили камнями. Нисса смотрела на все это и ее изумрудные глаза наполнялись слезами. Ей каждую минуту хотелось выбежать на рыночную площадь Салема и что есть сил закричать: «Да что ж вы делаете, нелюди!» Но она не могла. Не могла бросить Эмеренту.

29 марта Эмерента пришла в себя. Нисса тут же вручила ей походный рюкзак и объявила, что этой ночью они покидают Салем. Девушки вышли за полночь и двинулись на север, уходя подальше от этого страшного места, от этих жутких воспоминаний. Разумеется, Эмерента задавала вопросы, но Нисса заранее придумала складную легенду. Она решила, что ее сестре совсем не обязательно знать, что на самом деле случилось в городе.

Спустя века, когда Мировая Информационная Сеть окутала планету, Эмерента наткнулась на статью о «салемском процессе». Тогда Ниссе пришлось рассказать ей всю правду. Они обнялись и проплакали всю ночь, ненавидя себя, друг друга и весь этот чертов мир. Боль Салема опалила их души, обратившись черным нестираемым клеймом. Это клеймо не мог увидеть никто кроме них, и от этого было еще больнее.