Алексей Фролов - Восход Левиафана (СИ)

- Ты не можешь идти, - невозмутимо ответил Эрра. Его лицо было непроницаемым, взгляд - глубоким и абсолютно бесстрастным. Он издевается, что ли?

- Это как? - опешил Карн. - Я же вроде как... главное действующее лицо. Разве нет?

- Действующее, это точно, - усмехнулся Эрра. - Только это будет посложнее, чем вытащить Локи из ангельской засады. Неизвестно, кого или ЧТО мы встретим по пути. Неизвестно, вернемся ли обратно.

- И? - заискивающе протянул Карн.

- И это значит, что тебе нужно оружие, - отчеканил Эрра. - Ты неплохо сражался с комплектом Ахилла, но то меч и щит великого героя, они не твои и никогда твоими не станут. Тебе нужно ТВОЕ оружие.

- Ритуал? - догадался Карн. И сердце забилось втрое быстрее. Вот оказывается, в чем дело!

- Верно, - кивнул древний бог. - Так что идем.

Они вошли в Зал Стали, который встретил их гробовым молчанием. Клинки и древки смотрели на Карна со стен, глянцевые и матовые. По большей части - матовые. Эрра еще на первой тренировке объяснил ему, что ни один воин не возьмет в бой полированный клинок. Почему? Все просто. Когда ночью подкрадываешься к стану врага, полированный меч может отразить свет факела или костра, и ты выдашь себя. А при солнечном свете случайный блик может ослепить тебя самого, и ты пропустишь смертельный удар. Поэтому оружие никогда не полировалось. Поверхность чернилась или обрабатывалась абразивными материалами, чтобы сталь получалась матовой, плохо отражая свет.

Карн в связи с этим вспомнил, что его отец, боевой офицер, всегда носил часы циферблатом внутрь, а не наружу. На вопрос сына он ответил, что если надевать часы циферблатом наружу, стекло бликует и ты становишься отличной мишенью. По той же причине стекло настоящих армейских часов делается матовым, либо его затемняют в полевых условиях, например - коптят.

Но сейчас все это осталось где-то на задворках сознания. Эрра усадил его посреди зала, как в прошлый раз. Вынес из дальнего угла несколько резных подсвечников из мореного дуба, выставил их вокруг Карна. Парень насчитал шестнадцать подсвечников, в каждом - кроваво-красная свеча толщиной с руку. Из ниоткуда взявшийся Локи щелкнул пальцами и пятнадцать из шестнадцати свечей вспыхнули ярким ровным пламенем. Он скривился, крякнул, поплевал на пальцы, щелкнул еще раз. Загорелась шестнадцатая свеча. Локи поцокал языком и исчез из поля зрения Карна.

- Раздевайся, - скомандовал Эрра. Карн обернулся и внимательно посмотрел на него.

- Полностью? - уточнил он, неспешно стягивая рубашку. Не то, чтобы он стеснялся, но это показалось ему странным.

- Да, - сухо ответил бог войны. Хотел на этом закончить, но увидел мину Карна и продолжил. - Это сомнение на твоем лице? А ты вспомни лекции Тота, те, что касались биологии. Почему, например, плакун-траву собирают ночью в льняной одежде?

Карн вспомнил. Тот говорил, что многие травы собирают в ночное время потому, что при высокой интенсивности солнечного света (то есть - днем) в них попросту не выделяются нужные ферменты. Необходимые реакции происходят лишь при ослабленном (отраженном луной) свете, и только при определенной интенсивности этого света, то есть в конкретные часы. Но этого мало. Чтобы собрать цветок с целевыми свойствами, не повредив молекулярные связи между свежеобразованными энзимами, необходимо действовать очень осторожно, в частности - не создавать помех для течения магнитных токов. Для этого и нужна льняная одежда - она свободно пропускает любые излучения, для человека такая одежда - как вторая кожа. Но порой и этого недостаточно! Иногда связь между белками настолько тонка, что на травнике не должно быть вообще никакой одежды, чтобы он мог взять растение и оно не потеряло нужных свойств.

- Смекнул? - ухмыльнулся Локи. Он бродил вокруг свечей (на первый взгляд - абсолютно хаотично) и вычерчивал на полу какие-то знаки при помощи кусочка каменного угля. - По морде вижу, что смекнул. Так что давай резче. Никто не знает, сколько это может занять. Может минуту, а может и месяц... Шуткую, лап, не напрягайся, в твоем случае, думаю, не больше пары часов.

Карн разделся донага и посмотрел на Эрру. Тот кивнул, принимая из рук парня его одежду. Карн встал на колени, словно собирался молиться или медитировать. Так он делал в прошлый раз. Руки легли на бедра ладонями вверх. Он закрыл глаза и медленно вздохнул.

Очень скоро его дыхание достигло необходимого ритма, он сделал это быстро и почти без усилий - сказались упорные тренировки. Он постепенно освобождал сознание от мыслей, образ за образом. И вот уже оказался в безвоздушной пустоте, где не было ничего, только мерный голос Эрры, который раздавался со всех сторон одновременно.

Вскоре к голосу бога войны добавился новый, звучный баритон, красивый, но какой-то неправильный, с надломанными нотками. Он произносил слова заклинания параллельно с Эррой, отставая всего на мгновение, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы размеренные поток слов на забытом языке превратился в фонтанирующий водоворот, взрывающий окружающее пространство своей восхитительной атональностью, в которой гармонии было больше, чем в любом творении Баха.

Потом Карн почувствовал запах. Странный неприятный запах, будто кто-то бессовестно пернул в самый разгар ритуала. Но парень отлично понимал, что дело в другом.

Тот на одной из первых лекций объяснил ему, что это значит, когда внезапно ты начинаешь ощущать неприятный запах, хотя источника нет и быть не может. Причем зачастую из присутствующих запах чувствуешь ты один. Это значит, что рядом находится тот, кому здесь находиться не положено. Чаще всего речь идет о какой-то твари из Лимба, которой по странному стечению обстоятельств удалось прогрызть завесу или серьезно ее ослабить. Обычным зрением ты не можешь ее видеть, но она присутствует рядом и законы мира Ра действуют на нее, так что ты вполне можешь уловить ее запах.

Но откуда здесь твари из Лимба? О нет, тут что-то другое. Карн начал ощущать чье-то присутствие, но Эрра будто специально не давал ему этого сделать. Вскоре к первому запаху добавился еще один, а потом Карн растворился в этой обонятельной какофонии. Зал Стали наполняли сущности, много сущностей. Но зачем?

- Выбирай! - выкрикнул Эрра, внезапно прервав монотонный гул заклинания.

- Выбирай! - мгновением спустя выкрикнул Локи, также обрывая свои пестрящие рваными интонациями строки.

Карн был расслаблен, он больше не дышал, не чувствовал Ра. Осталась лишь его суть, столь же обнаженная, как и приютившее ее тело, сидящее в коленопреклоненной позе посреди каменного зала. Он выплеснулся ввысь и разлился в стороны, словно поток, внезапно вырвавшийся из земных недр, опьяненный свободой и не знающий преград. Он заполнил собой каменный зал, хотел двинуться дальше, но не смог, потому что это находилось здесь. То, что было ему нужно.