Андрей Акулов - Боги не играют по правилам (СИ)

Вперед вышли четыре огромных воина. Все закованы в латы, на шлемах торчат бычьи рога, в руках секиры. Я только улыбнулся и бросился вперед. Эти дуболомы едва успели поднять свои тяжелые топоры, как я саданул одному клинком в лицо, а второму - когтем в щель для глаз. Отбросив меч, чтобы он не мешал, я юркнул между ног третьего, подрезал сухожилия под коленкой, запрыгнул на спину четвертому, втиснул кончик когтя в щель под шлемом и рванул, разрезая артерию. Кувыркнулся, подхватил брошенный клинок и с размаху рубанул по локтю третьему громиле - рука беспомощно повисла. Все четверо заревели, будто медведи, выходя из берлоги, и рухнули, поливать кровью ненасытный песок.

Я встал в эффектную позу, широко расставив ноги. Ну, кто еще? Давайте! Боги любят веселье! Первые ряды бандитов присели. Лучники натянули тетивы, и я не успел опомниться, как в мою сторону полетели стрелы, попарно связанные веревками. Я, конечно, попытался отскочить, и, надо признать, ни одна стрела в меня не попала, но вот тонкие, но прочные шнуры буквально оплели тело.

Толпа ринулась вперед новой волной. Видимо они рассчитывали завалить меня и там уже довершить начатое, но не тут-то было. Я, хоть и был опутан веревками что мумия, но все еще оставался богом.

Первым же ударом клинка разрубаю горла сразу двум бродягам с кинжалами. Они падают, сбивая с ног напирающих сзади. Протыкаю спину рыжего молодчика, что жука булавкой и ухожу в сторону от бандитов, подоспевших сзади. Вновь перехватываю меч двумя руками - и давай орудовать направо и налево. Летят брызги крови. Хрустят кости. Трясется мясо. Получаю мечом в наплечник - держит, лишь гнется. Песок под ногами уже хлюпает. Пейте боги! Ваше здоровье!

В суматохе прилетает топором в спину - сбивает дыхание, вмятина трет позвонки. Откуда-то падает булава на макушку. В ушах - набат! Руки немеют, ноги подкашиваются, мысли размякают. Но я кромсаю врагов что заведенный. Кто-то дергает за веревку - чуть не падаю. Оборачиваюсь: волосатый крепыш ухватил за конец шнура и тянет. Уже с другой стороны дергают. Тянут сзади. Спереди. Того и гляди раздерут как жабу.

Я едва устоял на ногах и в мгновение ока отрубаю умникам конечности. Они остаются висеть адскими гирляндами.

Волна откатывает. На арене остается только гигант с пышной бородой и трезубцем в руках - настоящий Нептун. И я хорош: весь в веревках с отрубленными конечностями на концах - адское зрелище. Но пора бы убираться отсюда. Прыгаю к толпе и натыкаюсь на стену копий. Не сейчас. Сзади топает Нептун, замахивается и - я ныряю, перекатываюсь - и трезубец вгрызается в землю у самых пяток. Вскакиваю, когтем отрываю ухо бородачу и не глядя с размаху мечом - туда же. Клинок находит плоть - трепещет мясо. Боги! За вас...

Слева получаю секирой в забрало - из глаз сыплют искры, голова каменеет. Мычу от боли. Пальцы - колбаски. Меч выпадает из рук. Пытаюсь пошевелить языком, чтобы понять насколько сильно я отхватил. Но во рту - каша из зубной крошки, ошметков губ, кусков щеки и языка. Соленый теплый кисель течет за шиворот, обжигает грудь. Дышу захлебываясь. Что-то бьет по всему телу. Понимаю - земля. Часть забрала загнулась, словно рыболовный крючок и рвет щеку до ушей. Перед глазами кованый ботинок, словно говорит: «Привет» и наступает на вывернутую часть шлема. О, боги! Как же больно! Вою сиреной, и впиваюсь в лодыжку когтем - действует, сапог исчезает.

Сквозь гул в ушах слышу победные крики. Рано радуетесь, собаки. Перекатываюсь, но сверху наваливается жирдяй, скалится, брызжет слюной. Успеваю подобрать ноги и отшвыриваю мерзкого ублюдка. Вскакиваю. Боль - адская, но она лишь подстегивает. Нет, я не умру сегодня. Не тут и не так. Боги, и не надейтесь от меня так просто отделаться.

Уворачиваюсь от секиры, кручусь, подцепляю когтем бородатого разбойника и вырываю клокочущий кадык. Улыбаюсь, если можно назвать улыбкой тряску ошметков губ на оголенной кости челюсти. Теперь точно пора уходить... В спину врубается трезубец. Пробивает тело насквозь: слышу, как трутся острия о панцирь изнутри. Я дрожу как сосиска на вилке. Дышать не могу. Легкие горят огнем. Хватаю ртом воздух, но он не идет - свищет сквозь вывернутые зубы. Кровь быстро заполняет нагрудник. Надо уходить... Делаю шаг, но спотыкаюсь о какого-то мудака и подаю во тьму.

Все в комнате молча уставились на черный экран. Анька застыла с печеньем во рту, Виталий Борисович замер с бутылкой пива в руке, Ульяна Исааковна - с пилочкой для ногтей, а Октябрина Владленовна просто спала, повесив голову. Только Стелька на коленях у Аньки, встревоженная внезапной тишиной, повела ухом, но убедившись, что все в порядке, подложила лапки под голову и продолжила нежиться в сладкой дреме.

На VR-шлеме у Сашки заморгала красная лампочка - все тут же перевели взгляд на нее.

- Нет, - выдохнула Анька и выпустила печенье из рук.

Стелька подняла голову, понюхала кусочек и улеглась обратно.

- Что произошло? - спросил Виталий Борисович и поставил пиво на стол.

- Слился Сашка, - проснулась бабка.

- Как раз к обеду, - сказала Ульяна Исааковна и продолжила пилить ногти.

- Прошу вас, молчите, - шикнула Анька и прошептала: - Это индикатор погружения. Из-за смерти Сашка почти вышел из игры.

- Ну и хорошо, - сказала мама, - пусть выходит.

- Вы не понимаете, - взмолилась девушка, - если он сейчас выйдет, то может случиться нечто ужасное.

Теперь все смотрели на нее.

- Анна, - строго сказала Ульяна Исааковна и перешла на шепот, - ты должна все рассказать.

Но девушка не сводила глаз с моргающей красной лампочки. Каждый всплеск света приближал конец Сашки. Она знала это. Красный огонек отсчитывал последние секунды его жизни, словно бьющееся сердце у смертельно раненого человека.

Лампочка погасла. На экране появилась заставка: «Боги не играют по правилам», и поползла строка загрузки.

Все выдохнули. Напряжение спало.

- Теперь рассказывай, что произошло, - сказала Ульяна Исааковна.

Анька заломила руки и начала сбивчивый рассказ:

- Мы не знали. Никто не знал. Даже сами разработчики. И вначале все было хорошо, проигравшие спокойно выходили из игры. Проблем не было. Но после Карантина все изменилось. Теперь выбывшие игроки, - девушка прикусила кулак, - впадают в кому. Есть смертельные случаи.

- Доигрался, - выпалила бабка. - Все эти новые техкналоги до добра не доведут.

- Это ерунда какая-то, - отмахнулся Виталий Борисович. - Так не бывает.

- Сашка?.. - мама показала трясущейся рукой на экран. - Он же...

- Не волнуйтесь, - поспешила успокоить Анька. - Его убили боты. Они не могут взять сердце. Сашка отоспится, и все раны исчезнут.

- Саша! Саш! - Ульяна Исааковна встала. - Очнись!