Андреа Хёст - Подопытная

Обычно я не пытаюсь так много говорить по-тариански, так что к концу немного запуталась. Но Рууэл все равно наверняка уже знаком с большей частью этих предположений, ведь историки обсуждают их последние несколько дней. Он, однако, терпеливо меня выслушал и заметил:

— Нужно учитывать вероятность, что здесь была и другая угроза. Что-то, от чего лантары не могли защититься.

Я покачала головой:

— Сам сказал. Предательство. Думаю, возможно, именно лантары убить людей здесь.

По лицу Рууэла было не понять, что он думает о моей теории. Он лишь спросил:

— Почему ты так решила?

— Из-за того, что город под землей и перекрыто все, даже вентиляция. И особенно из-за все эти богоподобных изображений. Египтяне так же со своими Боги-цари делали: сохраняли тела, строили для них огромные гробницы, окружали богатствами, рисовали на стенах сцены их жизни. И следили, чтобы в загробной жизни им прислуживать домочадцы.

Рууэл нахмурился:

— Домочадцы?

— Слуги. Их или убивали, или замуровывали в гробнице, пока жить. — Я вздохнула. — Пример не совсем подходит, если здесь то же самое, то происходило бы по всей планета. И строить дома для слуг внутри гробницы — необычно. Но если людям сначала сказали, что это укрытие, а потом запереть внутри, и смерть из-за поступков лантары — это больше похоже правда, чем что-то еще.

— Вероятно, мы узнаем больше завтра. Техники скоро откроют четвертый уровень.

Судя по отрешенному выражению лица, Рууэла кто-то вызвал по интерфейсу, так что я совсем не удивилась, когда он ушел, напоследок велев мне пообедать.

Приказ я сознательно проигнорировала. От одной мысли о встрече с кем-то из девятого отряда мне становилось так плохо, что еда бы просто не полезла. Но когда я могла от чего-либо сбежать? Никогда. Келин привела Анью и Ревва и заставила их извиниться. И если Ревв казался искренним, Анья извинялась не слишком вежливо и явно фальшиво. Еще раньше я задумалась, ляжет ли вся вина на одного только Ревва, но, кажется, лгать цуру Селки не мог никто. Да и всем, кто когда-либо сталкивался с девятым отрядом, было понятно, что именно Анья станет зачинщицей злых шуток над бродягой.

Отослав их с Реввом, Келин извинилась теперь уже от своего имени.

— Предпочла бы, чтобы никто не заметил, — сказала я. — Создала проблему для других из девятого.

— Наша проблема прилетела вместе с нами. Надеюсь, когда-нибудь мы с тобой поработаем.

Она ушла, а я немного повеселела. Ведь Келин впервые не выглядела так, словно у нее раскалывается голова.

Через некоторое время прибежала Мори и отвела меня обедать, чему я совсем не удивилась. Рууэл не пренебрегает психологическими аспектами.

После обеда мы отправились в околопространство, где пытались проложить маршрут к Пандоре. Но хотя путь, по которому шел Пар, вел вроде бы туда, одни из врат оказались вращающимися, и складывалось впечатление, что они скоро переместятся. Так что Рууэл решил перенести поиски на другой день. Когда мы вернулись, девятого отряда уже не было — улетели на «Литаре», — и я уже не чувствовала себя такой смущенной, что не могла говорить даже с четвертым отрядом.

Но все равно, лучше бы день прошел по-другому.

Жутковато

Лишь к обеду серые костюмы наконец справились с, как они сами выразились, дополнительным, намеренно установленным щитом вокруг нижних уровней. Внутрь отправили только четвертый отряд, так как отряду-один пришло время дежурить. Хорошие новости — других препятствий мы не встретили, потому смогли спокойно перемещаться по трем комнатам четвертого уровня и спускаться на пятый. Плохие новости — тут нет ни библиотеки, ни большой стены с выбитыми на ней объяснениями происходящего, ни каких-либо надписей.

Кроме имен, вырезанных на саркофагах.

Если бы это место не пугало до чертиков, я бы, может, и возгордилась своей удачной догадкой. На четвертом уровне не так плохо, лишь появляется ощущение какой-то придавленности. Но, думаю, его можно списать на глубину и жутковатую атмосферу всего подземелья. Пространство здесь разделено на клиновидные сектора, каждый занимает треть круга, с единой внешней ступенчатой стеной. Очень похоже на учебную аудиторию амфитеатром, только вместо сидений — стоящие под наклоном саркофаги. Меньше египетских и далеко не так богато украшенные, так что по ощущениям ты будто в комнате, полной глядящих на тебя сверху вниз металлических людей.

Пока мы делали первичный осмотр, интерфейс Сонн транслировал происходящее для все растущей группы серых костюмов; правда, доступ к каналу связи и возможность комментировать имели только главные — в данном случае цен Хелада, ислен Даффен, ислен Тезарт и цур Селки. Явно потрясенная ислен Даффен попросила показать саркофаги поближе, и мне впервые выпал шанс последовать инструкции Рууэла вмешиваться, если что-то не так.

— Они казаться размытыми кому-то еще? — спросила я дико извиняющимся голосом. Слишком привыкла во время миссий молчать и сейчас чувствовала себя неловко, открывая рот, когда вздумается.

— Покажи. — Рууэл подал знак четвертому остановиться.

Я перенаправила картинку со своего интерфейса на общий канал. Попроси они описать размытость, мне бы пришлось туго. Казалось, будто на саркофаг накладывается еще один саркофаг, а на него еще и еще, и все последующие словно бы немного смещены. Не все силуэты были нечеткими, но при этом некоторые — намного сильнее других.

— Осмотрись, — скомандовал цур Селки, и я медленно обвела взглядом помещение.

Нашлось еще несколько размытых предметов, но с саркофагами, конечно, не сравнить. Стены украшали вырезанные изображения людей в полный рост, застывших в чопорных позах и с гордостью взирающих на уже знакомую нам богоподобную троицу. И эти участки стен были размыты особенно сильно. Даже Халла расплылась несколько раз.

— Жизненные показатели выше нормы, — сообщил Рууэл. — Возвращаемся?

— Пока нет. Девлин, держи канал открытым и, если что-то изменится, сообщай.

Мы продолжили исследовать четвертый уровень, который по-прежнему оставался впечатляющим, жутковатым и — в моем случае — нечетким. И так как состояние мое не ухудшилось, лишь видно было небольшое напряжение, мы отправились в последнюю комнату.

Увидев там три саркофага, повернутых к стоящей посередине комнаты малахитовой мраморной глыбе (при этом казалось, что на поверхности находится лишь одна треть камня), я совсем не удивилась. Правда, «увидев» — это громко сказано. На самом деле я вглядывалась в белые, серые и золотистые пятна, пытаясь определить очертания предметов. Позже я пересмотрела общий канал, желая понять, как все выглядело для остальных сетари. Когда Рууэл и Халла переходили от одного видения к другому, они лицезрели совсем другую, но не менее странную картину. Включая черный туман и призрачные человеческие фигуры.