Андреа Хёст - Подопытная

Холмы явно расположены где-то близ Пандоры, но, судя по их цвету, откуда бы создатели ни брали кадры, это точно не поздняя осень последних недель. Просто не верится, что они сумели отснять обо мне целую серию за короткий срок, прошедший с момента известия о моем существовании.

Не считая идиотской одежды, претензий к созданному образу у меня не было. Расстроенная, но не впавшая в истерику героиня какое-то время звала на помощь на несуразном языке, затем растерянно уселась на землю, но вскоре наполнилась решимостью и двинулась в выбранном направлении, выбивая отметки камнем на деревьях, до чего я когда-то не додумалась. Особенно меня впечатлила почти точная копия школьного рюкзака и то, что ее первой проблемой стали волдыри, а еще она тоже провела инвентаризацию и на закате записала все в дневник.

Нелепые буквы напоминали скорее стенограмму, но в субтитрах появлялся перевод некоторых фрагментов, вроде: «Где я? Уверена, это не Зимля. Все, что я могу — это продолжать бороться, пока не отыщу цивилизацию… но вдруг здесь нет никого, кроме меня?»

Потом началась реклама, и мы трепались по каналу о том, как здорово актриса изображала страх, потерянность и решимость, и о том, что я делала, а в сериале не показали (в основном проверяла мобильник и сетовала на нехватку салфеток, чтобы подтираться в этом враждебном мире — хотя об этом я старалась особо не распространяться). Еще мы немного порассуждали о методике создания фона, раз уж все были уверены, что снимать на местности никому не разрешали и не разрешат в ближайшее время. Глейд объяснил, что использовали компьютерное моделирование на основе официально опубликованных результатов исследований.

Далее путешествие киношной меня ускорилось: несколько дней превратились в несколько кадров с воспалившимися волдырями, пробами случайных ягод и орехов, попытками сплести корзинку, коврик и шляпу, прятками от зверей и взглядами на луну с ну очень неземным кратером. Мое восхищение точностью деталей сошло на нет, когда актриса вскарабкалась на дерево, спасаясь от стаи серых терьеров. А потом долго лежала под плетеным ковриком: экран полностью почернел, и остались только звуки: чьи-то шаги совсем рядом, треск коврика под тяжестью невидимого монстра, его дыхание над героиней и ее попытки сдержать рыдания.

Чрезвычайно эффектная сцена.

Началась реклама, но я не могла вымолвить ни слова. Не из-за дурных воспоминаний, а потому что только истен Нотре рассказывала о терьерах, и только Лону и Маре — о жуткой ночи, когда готовилась стать чьим-то ужином. Тогда же я призналась им, что расстроюсь, если меня клонируют. Мори и Глейда серия впечатлила, но когда они начали обсуждение, я написала: «Все так и было. Рассказала только двоим. Многое правда».

После небольшой паузы Глейд спросил:

— Ты у себя, Касзандра?

Он не знал, так как четвертый отряд еще не вернулся из отпуска, и далеко не все имеют право отслеживать мое точное местонахождение.

«Да. Собиралась спать. У кого есть полный доступ к файлу КОТИС обо мне?»

— Я выясню. Не отключайся, ладно?

Рекламная пауза только закончилась, когда пришло сообщение от Кетзарен — единственной не спавшей из первого отряда: «Можно войти?»

Я разблокировала дверь и слегка прибавила освещение. Меня мутило и бросало в жар, и вылезать из кровати не слишком-то хотелось, но и лежать там, скрючившись, точно ребенок в обнимку с плюшевым мишкой — тоже. В общем, я встретила Кетзарен у двери, а она, едва на меня взглянув, заставила сесть на диван. Судя по футболке и шортам, ее саму выдернули из постели. Кетзарен устроилась рядом и крепко меня обняла, а Мори тем временем подключила ее к нашему каналу.

— Думаю, злюсь в основном потому, что не предупредили о разглашении таких подробностей.

Зря я заговорила вслух. Голос выдавал пережитое чувство чудовищного предательства, и, сосредоточившись на сдерживании слез, продолжение серии я смотрела урывками. Там показали, как я нашла Пандору, выбрала себе башню и начала обживаться. Я уже успокаивалась, так как сценарий хоть и довольно точно следовал реальным событиям (кроме захватывающего эпизода с монстрокотом, полностью выдуманного), но ничего такого, о чем я не рассказывала бы разным людям по несколько раз, больше не показали.

Во время просмотра Кетзарен поглаживала меня по плечу, а едва началась очередная реклама — сразу после эпизода с первым лунным дождем — сообщила:

— Мара принесет нам чего-нибудь горячего попить.

— Не хотела будить людей, — вздохнула я.

Сам факт, что я расстроилась и вызвала переполох, хотя могла спокойно поговорить завтра с Мейзом, расстраивал меня еще больше.

— В последнее время чувствую себя перевозбужденным ребенком с вечными драмами.

— Перестань ставить себе такую высокую планку, — отчитала меня Кетзарен. — Этот год был для тебя чрезмерно сложным. Ты адаптируешься лучше, чем мы могли надеяться, но снова потерялась, осталась одна, раненая и в большой опасности — о таком нельзя просто забыть. Почему ты ждешь от себя подобного? Все еще видишь кошмары?

— Уже не так часто.

— Но и не редко, верно? А теперь еще и сериал. Поверь, все это выходит за рамки официально доступной информации о тебе. И в итоге ты чувствуешь себя использованной, чувствуешь, что не можешь нам доверять, разговаривать с нами, не опасаясь сплетен. При этом мы — единственные, с кем тебе хочется все обсудить, и ты думаешь, что обременяешь нас своими переживаниями.

— Все так очевидно?

— Ты открытый человек. — Кетзарен потянула прядь моих волос. — Я бы бесилась и хотела что-нибудь разбить, но ты другая. Уверена, что хочешь досмотреть до конца?

— Не усну, не зная, что там еще.

Но ведь будет следующий эпизод, и еще один. Я поняла, что трясусь. В буквальном смысле — сижу и трясусь из-за ТВ-шоу, и нет никакой возможности скрыть это от Кетзарен.

А в сериале разыгрывалась драма: ослабленная болезнью героиня пыталась делать хоть что-то ради выживания. Пришла Мара с кружками горячего напитка, смутно похожего на чай. С кучей подсластителя. Они с Кетзарен стиснули меня с боков, хотя не должны касаться меня одновременно, и мы наблюдали, как невероятно красивая девица становится истощенной и больной, но при этом еще более красивой, и во время второго лунного дождя видит, судя по всему, пророческие сны о Колоннах и каменных вратах. Мара и Кетзарен ощутили мою реакцию, но ничего объяснить я не могла.

— Поразительно, что она до сих пор таскает эти гольфы, — сообщила я по нашему каналу в очередной рекламной паузе, и голос прозвучал почти нормально. — Я бы с такими длинными носками столько всего полезного сделала, а она их просто носит.