Маргарита Полякова - Гой ты, Русь. Дилогия (СИ)

Было позднее майское утро. Настолько позднее, что мне, как всегда, предстояло моментальное вскакивание, одевание и максимально быстрый бег до универа, так как всего через два часа я должна была отправиться на распределение на первую в своей жизни самостоятельную практику. Однако ни вскакивать, ни бежать куда бы то ни было я не могла чисто физически. Если честно, я и голову-то от подушки оторвать не могла. Закончившаяся, наконец-то, последняя сессия третьего курса была невероятно сложной, а потому отметили мы сдачу этой самой сессии (а заодно и наступление практики) от души.

Я в очередной раз сделала попытку приподняться, медленно возвращаясь к действительности и пытаясь определить, не стала ли жизнь хоть немного лучше. Не стала. Мне по-прежнему казалось, что у меня в мозгу стучит молот, а во рту было сухо, словно в пустыне. Решительно отказываясь признать сам факт похмелья — в надежде, что он, этот факт, поймет намек и тактично удалится, словно незваный гость, я все-таки сделала над собой усилие и села. Ой, мамочки!!! В висок долбился уже не обыкновенный молоток, а отбойный. Видимо, вообразивший себя стахановцем и возжелавший перевыполнить план по добыче мозгов как минимум втрое. Я мутным взглядом окинула комнату и… о, чудо! На моей прикроватной тумбочке стояла совершенно целая бутылка пива! Не знаю, кто для меня это сделал, но он святой! Потому что после нескольких глотков в глазах прояснилось, а стахановец ушел на заслуженный покой, оставив после себя тяжесть и легкую дезориентацию в пространстве.

Я вылезла из постели, дабы принять душ и окончательно привести себя, любимую, в чувство, и… тупо уставилась на свой собственный наряд. Точнее, наряд, как раз, был не мой. Я в таких дурацких розовых ночнушках, размером с небольшой парашют, никогда не сплю. Это только моя подружка Нина, с которой мы вместе хату снимали, на такое способна. Интересно, это что же, мы с ней ночнушками поменялись? А зачем? Ответа на вопрос не находилось. Дырявая девичья память молчала, как партизан, невзирая на все мои попытки что-нибудь из нее вытянуть. Последнее, что я помнила — это как мы зажигали в недавно открывшемся молодежном клубе под названием «Квадрат». Так что каким образом я лишилась одежды и кто принес меня домой, оставалось загадкой. Хотя что гадать? Наверняка кто-нибудь из бойфрендов. Вспомнить бы только, кто именно. А то мужчины — они ж как дети, обижаются, если про них с утра забываешь.

Я тяжко вздохнула, стянула с себя дурацкую розовую сорочку и отправилась в душ, отчаянно пытаясь вспомнить, каким все-таки образом одежда меня покинула и чем (а вернее всего кем) вызвано это расставание. Бесполезно. Память продолжала играть в партизана. Я завернулась в полотенце, вернулась в комнату и попыталась методом дедукции определить, кто же это вчера так славно составил мне компанию. И был ли этот кто-нибудь вообще. Однако никаких признаков присутствия в моей комнате мужчины я так и не нашла. Если улики и были, то за время моего пребывания в душе успели благополучно исчезнуть. Так же, как моя одежда и обувь. Я нахмурилась и осмотрела комнату подробней. Может нас ограбили, пока мы дрыхли, как убитые? Да нет вроде… вся техника (включая цифровую видеокамеру) на месте, да и кошелек мой лежит на тумбочке как ни в чем не бывало. Я открыла его, убедилась, что деньги никуда не делись, и облегченно вздохнула. Это уже хорошо. Во всяком случае, хоть кошелек не покинул хозяйку вслед за одеждой и обувью. А мог бы. От обиды. Из такого бардака, который царил у нас в квартире, по логике вещей, вообще вся мебель, посуда и даже постельные принадлежности слинять должны. Как там у Чуковского?

Я представила себе такую жизнеутверждающую картинку и хмыкнула. По сравнению с парнем из «Мойдодыра», мне еще повезло. Кроме одежды и обуви из моей комнаты не пропало ничего. Да и выглядела эта комната вполне обыкновенно. Так же, как и всегда после глобальной гулянки. Даже мое любимое зеркало, в котором (если попросишь) вполне мог отразиться какой-нибудь известный киноактер или певец, на сей раз ничего сверхъестественного не отражало. Не считая меня, конечно. С похмельного утра я выглядела так, что любая передача типа «Очевидное невероятное» обзавидуется. Длинная, тощая (из всех положенных волнующих изгибов одна грудь третьего размера имеется), с мутными глазами и растрепанными волосами. Причем и то, и другое неопознанного цвета. Для упрощения восприятия свои волосы лично я считаю рыжими. Правда, со мной больше никто не соглашается. Во-первых, потому, что у меня кожа смуглая (у рыжих такого не бывает), во-вторых, у меня веснушек нет (такое бывает, но редко), а в-третьих, цвет моих волос чисто рыжим действительно нельзя было назвать. Представьте себе цвет апельсина. Представили? А теперь плесните туда томатного сока, терракоты, вишневого варенья, добавьте цвет угасающих закатных облаков, сливового джема, осенних листьев и выжженной пустыни. А теперь расплескайте все это на густую шапку коротко стриженых волос (ну не то что бы совсем коротко, так, до плеч) и получите запоминающееся зрелище моей головы. Впечатляет? Всех остальных тоже. Тем более, что в разное время и при разном освещении мои волосы могут казаться и рыжими, и желтыми, и ореховыми, и даже цвета спелой вишни. Нормально, да? Вот, вот. Мне это тоже нормальным не кажется. Так же, как и мои сумасшедшие глаза. Хорошо я сейчас с похмелья, они у меня одинакового мутно-желтого цвета. А как только я приду в себя… Лучше в них не смотреть. Мало того, что они у меня разные (один карий, а второй голубой), так они тоже постоянно цвет меняют. Карий — от темно-коричневого до мутно-желтого, а голубой — от того же самого мутно-желтого до ярко-синего. Жуть!

Покрутившись еще немного перед зеркалом, я случайно посмотрела на часы и охнула. Времени для того, чтобы добраться до университета, оставалось в обрез. И я, бросив изучать отражение своей безусловно выдающейся (особенно в ребрах) личности, начала искать одежду и обувь в ускоренном темпе. Понимая, что если я не выйду из дома в ближайшие полчаса, с шансом на более менее приличное распределение на практику придется распроститься навсегда. Новосельцева и так меня не любит, (как впрочем, и всех других мало-мальски симпатичных студенток), а если я еще и опоздаю, все, что мне светит — так это какая-нибудь одинокая льдина, населенная парой жирных моржей, лениво перекидывающихся рыбой. И как я там практику сдать смогу, и уж тем более подработать? Деньги нужны были как никогда! (Точнее, как всегда). Это ведь только тем везет, у кого предки денежками в карманах бряцают — их заранее распределяют в благополучные районы на безопасные должности. А таких как я — в какую-нибудь мясорубку бросают. Выживешь, дескать, чай не желторотый птенец, а боевой маг! И никого не волнует, что до полноценного мага мне еще как минимум три года учиться.