Юлия Остапенко - Тебе держать ответ

— Сын, говоришь? — насмешливо спросил вожак, смерив сперва Тома, а потом Адриана изучающим взглядом. — Не больно-то похож.

— Чай, жёнка от соседа пригуляла, — гоготнул другой. Его пальцы всё ещё сжимали ворот куртки Адриана, но уже не так крепко.

— Может, от соседа, — протянул вожак, снова поглядев на Адриана, — а может, и от лорда Эвентри… как знать?

— Эй! — донёсся от дверей возмущённый крик. — Соврал, паскуда, никого нет!

— Беги! — что было сил закричал Том, и Адриан успел услышать, как он рванулся в сторону, а потом звук удара.

Адриана больше не держали.

Он взвился и оказался с ногами на скамье — за миг до того, как метнувшаяся вперёд рука наёмника успела сгрести его за плечо. Соскочил на пол, поднырнул под другую руку, потянувшуюся к нему — и услыхал позади грохот и сдавленное проклятие, а потом — скрежет выхватываемого из ножен меча. Адриан содрогнулся от этого звука и обернулся на бегу, пытаясь понять, где Том и что с ним, — и тут же перед ним выросла огромная, погромыхивающая кольчугой туша с растопыренными ручищами.

— Куда?! — взвыла туша. Адриан шарахнулся в сторону, едва не налетел на ближайшую скамью, ухватился за край стола и, круто развернувшись, ринулся к выходу.

Там его ждали: поперёк дверей, широко расставив руки, стоял Ганс. Адриан застыл на миг, но раздавшийся сзади крик: «Бес с ним, брось, пацана держи!!!» — хлестнул его и заставил сорваться с места. Краем глаза он выхватил стоящий слева стол с единственным сидевшим за ним едоком; Адриан успел заметить лишь приоткрытый рот в обрамлении длинных усов, усеянных хлебными крошками, и струйку дыма, которым истекала стоящая на столе тарелка… с чем — он уже не успел разглядеть. Дым!

Адриан схватил тарелку обеими руками, обжёг пальцы о разогретые стенки, и со всей силы запустил ею в ухмыляющуюся рожу Ганса.

Рожа скрылась под глиняным днищем, потом, когда из-под днища медленно потекла горячая тёмная жижа, завопила и вцепилась в тарелку руками. Путь был свободен. Адриан стрелой промчался мимо орущего наёмника, не задев его даже краем рукава, и кинулся вперёд, через двор. Ему не впервые приходилось вот так удирать, поэтому он почти не боялся…

До тех пор, пока не достиг ворот, которые на сей раз никто не торопился закрыть, и внезапно понял, что бежать ему некуда.

Он круто развернулся и посмотрел в сторону трактира. Внутри завязалась нешуточная драка — причём, судя по поднятому ору, к ней присоединилось не меньше половины посетителей. Тома Адриан не видел. Проклятье, что же делать?! А если Тома убьют? Их ведь трое, а он один! И что делать тогда?

«Только вот если они меня поймают, толку всё равно будет немного», — лихорадочно подумал Адриан — и уже почти решился, но тут дверной проём заполнила пошатывающаяся фигура, лицо обладателя которой было густо-коричневым от потёков соуса — там, где не алели пятна ожогов. Адриан встретился с ним взглядом.

— Гадёныш, — прохрипел Ганс. — Да я тебя…

Адриан развернулся и стремглав кинулся сквозь ворота.

Он только теперь заметил, что дождь наконец перестал, но земля всё ещё была скользкой и вязкой, повсюду темнели огромные лужи, похожие на маленькие озерца. Адриан попробовал перескочить одну из них — и провалился по самые бёдра. Лужа, к счастью, была не слишком топкой, и он легко выбрался на другой её край, но расстояние между ним и погоней сократилось. Оборачиваться Адриан не стал, сберегая драгоценные мгновенья. «Проклятье, — подумал он, — как жаль, что я снова потерял нож Тома! Может, я смог бы…»

Он не сумел даже осознать всей смехотворной наивности этой мысли — не было времени на реальную оценку своих сил. Но его ноги соображали в этом деле лучше, чем голова, — и несли его дальше, со всей прытью, на какую он только был способен. Разнонаборное железо, собранное с десятка мертвецов, грохотало позади, уже совсем рядом, мешаясь с криками… проклятье, кричали двое! Или трое? Считать он тоже не стал — только ноги, так резво уносившие его от одного преследователя, предательски ослабли, когда он понял, что их больше, и, если они догонят его, ему никак от них не отбиться. Он споткнулся и едва не упал, выпрямился — и увидел, что дорога делает крутой поворот, мимо поля, в обход пролеска.

Адриан завернул за этот поворот, вылетел из-за него — и замер, потому что теперь ноги не несли и не слабли — они вовсе отказали ему, совсем.

Посреди дороги он увидел леди Алекзайн.

Она сидела верхом на огромном вороном жеребце, раздувавшем тёмные ноздри и задиравшем верхнюю губу в страшном оскале, и ветер трепал её распущенные волосы, мешая рыжие пряди с чёрными. Только это — то, как путались и сплетались эти пряди, то, что он уже видел раньше, как они сплетаются под пальцами ветра, — заставило Адриана поверить, что она не дух и не видение. Но именно на видение она была похожа больше всего, бледная, прекрасная и ужасная, как один из его снов, от которых он просыпался весь в поту и которые никогда не мог запомнить. Короткие перчатки для верховой езды оставляли обнажёнными её запястья.

— В кусты, — коротко сказала Алекзайн. И, когда Адриан не двинулся с места, резко крикнула и вонзила шпоры в лоснящиеся здоровой шерстью бока коня. Вороной издал яростное ржание и поднялся на дыбы. Адриан долю мгновения смотрел на огромные чёрные копыта, вздымающиеся в небо перед его лицом, потом бросился на землю и, сам не помня как, кубарем вкатился в заросли кустарника, растущие вдоль дороги. Там рухнул ничком, услышал треск и почувствовал, как больно хлестнула сзади по шее обломившаяся ветка. Тяжело дыша, Адриан развернулся, обдирая руки о колючки — его занесло в заросли дикой малины. Да уж, повезло так повезло… Он услышал топот и крики совсем близко и бросился в траву, замерев и почти не дыша. Заросли были достаточно густыми, чтобы скрыть его, но, как Адриан понял с запоздалым ужасом, внимательный глаз сразу заметит место, в котором он проломил сцепившиеся ветви кустарника. От этой мысли ему захотелось завопить, он задрожал, но неимоверным усилием заставил себя успокоиться — трясущийся у обочины куст уж точно вызвал бы серьёзные подозрения.

А так у него пока что был шанс. Крохотный, но был.

— Смотрите, куда идёте! Смерды…

Злобные нетерпеливые вопли, которыми обменивались преследователи Адриана, смолкли, пресечённые этим гневным окриком.

— Да какого хре… — в ярости начал кто-то — и подавился ругательством.

Адриан не видел их: сквозь зелёную завесу листвы маячил лишь круп вороного. Адриан отрешённо отметил, что некоторые листки на кусте пожелтели и свернулись по краям. И подумал, что, случись всё это хоть несколькими неделями позже, придорожные кусты не спасли бы его. И Алекзайн бы не спасла.