Анрил Зло - Бога.net (СИ)

Эк глубоко вздохнул и набрал необходимые команды на сенсорной панели, подтвердив честность своих намерений сканированием памяти. Полуразумная машина, недолго думая, дала добро, и уже без внешнего вмешательства запустила программы. Эку даже показалось, что механическое создание охватил тот же трепет, что и его. Вздор! Тратить оставшееся время до удаления личности на сантименты — глупо. Он не должен пропустить момент, когда император Ан-Джей вернётся к жизни, может, ему повезёт, и он застанет его пробуждение — а большего Экземпляру-3580 и не надо, большего он всё равно не смог бы пожелать.

Во второй капсуле копирования и синтеза атом за атомом, молекула за молекулой тело императора переносилось в прозрачную полость, содрогающуюся голубыми электрическими разрядами.

Только бы успеть… с каждой минутой от него оставалось всё меньше, и вскоре он вовсе перестал осознавать себя, одержимый лишь одной мыслью: увидеть Ан-Джея Отверженного.

И он увидел. Точь-в-точь такого же, как на фотографиях: крепкое жилистое тело, лицо, по которому невозможно определить возраст, седые волосы — нечто изжившее себя с момента победы над старостью (но не над смертью). Оболочка капсулы открылась, но в сознание Император не пришёл. Эк перевёл взгляд на часы: ну вот и всё. Сознание стремительно меркло, пока не сузилось в одну точку, но, прежде чем погаснуть насовсем, успело переработать едва ощутимые колебания воздуха от простого «Спасибо».

Экземпляра-3580 больше не существовало, зато Регент стала жить в двух телах одновременно. Узнав знакомые очертания, Ан-Джей укоризненно прошептал: «Опять твои фокусы, Ал-Клэй», — после чего погрузился в долгий реабилитационный сон.

Места содержания преступников обустраивались ничем не хуже, чем среднестатистические квартиры, так что у многих «новичков» криминального сообщества складывалась обманчивая иллюзия безнаказанности и комфорта… Ненадолго. Некоторые действительно не имели даже собственного санузла, о телевизоре, ноутбуке с подключённым интернетом и тренировочном отсеке нечего было и говорить, вот только за внешней безобидностью и слишком показным благополучием скрывалось нечто, что и делало тюрьму тюрьмой, что-то отбивающее всякое желание иди против буквы закона, в сравнении с чем жизнь в трущобах, пропитанных стойким запахом дерьма, в соседстве с тараканами, крысами и прочей мерзкой живностью, казалась избавлением, раем на Земле.

ИнИсПро — индивидуальные исправительные программы. Их главная задача — изменить сознание преступника, в целом не разрушая его личность, но по факту из тюрьмы выходил совершенно другой человек: в меру законопослушный, жизнерадостный, общительный и дружелюбный — он получал право на вторую высокоактивную жизнь, становился полноценным элементом процветающего общества, а мысли о возвращении к былому ремеслу блокировались самим сознанием. Аналогичные технологии применялись и к наркозависимым.

Иниспро… Джей сидел на кровати, едва ли не вырывая волосы на голове от тупой боли, не отпускающей его череп уже несколько часов с момента первого сеанса. Чёртовы программы действовали на нём совсем наоборот: он ненавидел и хотел убивать. С каждым задержанием и курсом ИНИСПРО становился всё более асоциальным. Перед глазами мерцали радужные блики, откуда-то доносилась успокаивающая музыка — неестественно громко звучащая в воспалённом сознании, а потому бесящая ещё больше — по голографическому телекрану, объёмной картинке, зависшей в метре от пола, транслировались передачи о живой природе…

— Сука, ненавижу! — прорычал неформал, рывком поднявшись. Ярость так и клокотала в нём, требуя немедленного выхода, и тогда Джей рывком подошёл к голографической картинке, прикрыл глаза от новой вспышки боли, и со всей силы ударил по изображению. Оно погасло, машина не успела перестроиться, материализовался тонкий прозрачный слой экрана, покрылся трещинами и тут же разлетелся вдребезги.

Отпустило.

— Выключите эту грёбаную музыку, — сказал он уже спокойнее, и не надеясь на положительный результат, но то ли фортуна повернулась к нему боком, то ли его заточители сменили гнев на милость, решив и оборудование в целости сохранить, и заключённого успокоить, а звуков не стало. В первую он верил слабо, а если верно второе, то следует приготовиться к встрече гостей. За многочисленными сеансами ИНИСПРО события последних дней размылись настолько, что Джей с трудом припоминал, за что его упекли сюда. Забирала его, вроде бы, полумистическая организация, а оказался он в обычной имперской тюрьме… или нет? Вспышки боли блокировали любые мыслительные процессы, от ИНИСПРО они были всегда, но, скорее, фоном. Сейчас же боль заняла центральное место, вытеснив абсолютно всё.

Как он устал. Любая смерть лучше часа такой жизни.

— Интересно, эта хрень вообще на ком-нибудь работает? — Джей обессиленно опустился в кресло.

— Не все такие сволочи, как ты, — послышался позади него знакомый мужской голос.

Человек! В его камере! Это что-то новенькое. Но усталость пока превышала любопытство: он не поднялся, чтобы увидеть вошедшего.

— Я тебя знаю. Давно.

— Да, нам есть, что вспомнить, — обладатель голоса приближался.

— Не напомнишь своё имя?

— Встань и узнаешь сам.

— Не-а. Если я встану с этого чёртового места, то потеряю сознание. Ты же настроен потешить своё самолюбие за мой счёт, поэтому или представляешься, или катишься отсюда. Я понятно объяснил? Могу дополнить одним жестом…

— Не утруждайся, — голос прозвучал ближе. Джей открыл глаза, встретившись взглядом с давним неприятелем… — Капитан Гонтьер. И на этот раз тебе не выкрутиться, Андрей Волков.

— Действительно… — Джей рассмеялся. — Решил свести все счёты разом? Так давай, поунижайся перед Его Величеством, получи разрешение на казнь, и вперёд. Могу тебе сказать, что будет дальше: после моей смерти тебя будет крыть ещё круче, а знаешь, почему? Не будет больше всей этой погони, азарта, и до нового богатого ублюдка твоя жизнь потеряет смысл. И на кого ты будешь копать, когда меня не станет?

— Ты болен, — капитан нахмурился. В ответ на это заключение Джей снова рассмеялся. Нет, в сказанном не было ничего смешного, смеялся он просто потому, что ничего другого не оставалось.

— Нет, Гонтьер, я здоров. Был здоров, пока меня не посадили в кресло без возможности двигаться, не напялили очки и не оставили в темноте с этими ебучими радужными бликами перед глазами… Понимаешь, Капитан? Был здоров, пока родители не отказались от меня так успешно, что ты не сможешь пробить их ни в одной базе, а если я скажу тебе, то всё равно не поверишь. Выходит, я появился ниоткуда. Тук-тук, ублюдок, ты опять ничего не докажешь.