Анна Жадан - Избранные (СИ)

— Взаимно, ваше высочество, — слегка улыбаюсь я. — Как ты…себя чувствуешь?

Он приподнимает бровь, как будто я слишком много себе позволяю.

— В порядке. Я все еще прихожу в себя и обретаю свою волю, — сдержанно сообщает он. — Хотел поинтересоваться — может, ты знаешь, что со мной собираются сделать?

Я удивленно смотрю на него:

— Ничего. Почему с тобой должны что-то делать?

— Ну, я же предатель, — недовольно цедит принц.

— Ты не был самим собой. Адриан, послушай, во все этом не было твоей вины. Я знаю, какой ты, — не очень уверенно убеждаю его я. — Ты хороший человек, и я прошу тебя поехать с нами — во имя твоей безопасности и потому, что мне не хочется терять тебя.

Честно говоря, я понятия не имею, кто такой принц на самом деле и чем чревата его компания. Мои собственные слова отдают горьким, возбуждающим привкусом лжи. Но я так же догадываюсь, что сейчас в этом враждебном мире ему нужна рука, которая поведет его за собой, а еще — друг. Человек, который отнесется к нему не как к предателю короны, а как к тому, кто оказался очередной жертвой дворца Спасителей.

Однако его высочество уж точно не собирается так просто уступать мне.

— Ты же понимаешь, — кривится Адриан, — что все мои чувства к тебе были ненастоящими? Я был просвещен.

Я бросаю на него взгляд и вздыхаю. Черт возьми, да я уже разобралась.

— Понимаю, — соглашаюсь я, — но не все подвластно просвещению, Адриан. В тебе действительно есть все то хорошее, что я видела. Ты способен на любовь, а значит заслуживаешь шанс.

Он совсем не выглядит убежденным. Что ж, я пыталась.

— Знаю, сейчас совершенно не в моих интересах говорить это… — протягивает Адриан, — но если ты зовешь меня с собой только из надежды, что во мне снова проснутся светлые чувства к тебе, то зря. Тот я был твоим другом, Эланис, но этому мне тошно от одной мысли о дружбе, к которой меня принудили. И уж тем более от такой любви.

Он отходит от меня к остальным Искупителям, которые все еще смотрят на него с презрением, и я выдыхаю. В какой-то степени я понимаю Адриана. Он пытается избавиться от всех оков, которыми его сковала Эсмеральда, обрести полную свободу, даже если это означает отречься от всех людей, к которым он когда-то был привязан. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Найду способ вновь завоевать его доверие, выяснить, кто же он такой на самом деле, а потом доказать ему самому, что тот хороший, сострадательный Адриан — вовсе не дело чар Эсмеральды. Все это в нем. И да, она заставляла его делать ужасные вещи, но он должен найти способ простить себя за это. Я наблюдаю за тем, как неприязненно косится на него Ева. И мы тоже должны.

— Наслаждаешься бризом?

Я оборачиваюсь, резко выдернутая из своих мыслей. На меня смотрят голубые глаза Корал и от этого взгляда мне становится не по себе. Я бы с удовольствием забыла о последних минутах Оракул, но ее дочь не дает мне этого сделать ни на секунду. Она настолько на нее похожа, что мне становится не по себе — разве что темные пряди обрамляют ее белоснежную кожу.

— Я рада, что ты с нами, Корал, — улыбаюсь я, приглашая ее присоединиться ко мне, но она лишь неприязненно смотрит на мою руку.

И чем я вызвала ее немилость?

— Я видела, как ты обнимаешься с Эйданом. Я не расскажу ему о том, что ты сделала в катакомбах дворца, — мрачно глядя на меня, обещает Корал, — но лишь пока. Предоставляю тебе возможность быть честной с ним — хотя бы для разнообразия.

Не дав мне ни секунды на ответ, она оставляет меня в одиночестве и удаляется в сторону кают корабля.

Ну, замечательно. После того, что вытворяла ее мамаша, странно, что она вообще кого-то обвиняет в нечестности.

Но, на самом деле, она права. В глубине души я понимаю, что ответственность за смерть Оракул лежит на мне. Я понятия не имею, как Эйдан отнесется к этой новости, но он и так потерял слишком многих. Я не хочу обрушивать на него эту бомбу сейчас. Возможно, пройдет время и ему станет легче, а я, наконец, смогу во всем признаться.

Но сейчас мы вместе — он возле меня, и впервые будущее не кажется мне таким уж мрачным. Я вижу, как вдалеке загорается полдень, озаряя море яркими лучами весеннего солнца, и думаю о том, что вместе мы способны на великие вещи. С моими друзьями, с Эйданом и верой друг в друга мы покорим еще не один регион и когда-нибудь сможем вернуться домой. Мы обязательно снова увидим Лакнес. И мы будем вместе.

Высокая, худощавая фигура неспешно приближается ко мне, и Бенджамин становится рядом, устремляя внимательный взгляд карих глаз на закат, тонущий в мягкой синеве моря. Его правая рука перебинтована, но в целом он не выглядит пострадавшим.

— Какая красота, не правда ли? — тихо произносит он, — а ведь в детстве я думал, будто кровавый закат — это плач неба по мертвым.

Я тихонько вздрагиваю, стараясь не думать о его словах. Бенджамин молча стоит рядом, и я, наконец, поворачиваю к нему голову:

— Он тебе все рассказал, не так ли?

Бенджамин усмехается:

— Все же, я его сын. Но пусть тебя это не гложет. У тебя сейчас и так достаточно причин для беспокойства.

В этом он был прав. Я плохо знала Бенджамина, но он дрался рядом со мной — вел свой собственный бой, пока я сражалась с Эсмеральдой. Так или иначе, нам всем пришлось побороть не только зло дворца Спасителей, но и своих собственных демонов. Он смог побороть своих, а значит, заслужил мое доверие.

— Как думаешь… — задумчиво говорю я, глядя на легкие волны, утопающие в закатных лучах солнца, — Док был прав? Искупители — действительно результат экспериментов?

— Боюсь, мы никогда уже не узнаем истину, — вздыхает Бенджамин, — если Корал говорит правду и она действительно происходит из древнего рода алхимиков, то, возможно, они сами создали нас много веков тому назад, передавая силу из поколения в поколение и разбредаясь по свету. А может, Оракул все же не врала — не морщься, старая ведьма, конечно, была той еще лгуньей, но она обожала все, что касалось нашей силы. Может, мы действительно дети грехов Каина и Ламеха.

— Что ж, возможно, за горизонтом мы найдем ответы, — стараюсь храбриться я.

Бенджамин оборачивается на меня, и смотрит со смесью грусти и сожаления, как будто считает меня до ужаса наивной:

— Слушай, Эланис, я не знаю, что мы найдем за горизонтом, но хочу, чтобы ты не питала ложных надежд. Люди, поселившиеся на тех островах, не знали цивилизации и мирских законов слишком долго, чтобы радушно принять корабль из Лакнеса. Вполне возможно, они все еще винят нас в войне и изгнании. Может, твои родители и сбежали туда, но кто знает, на что они наткнулись? — он облокачивается о борт и вздыхает, — вполне возможно, что все эти таинственные поселения на островах — всего лишь миф.