Сара Маас - Королева теней

Похоже, на сцене все оставалось таким, каким было в вечер последнего концерта. Тогда музыканты доступным им способом выразили протест против бойни в Эндовьере и Калакулле. До сих пор их судьба оставалась неизвестной. Скорее всего, с музыкантами расправились тем же вечером. В мире, содрогающемся от ужасных деяний адарланского короля, просто смерть становилась чуть ли не благом.

Стискивая зубы, Аэлина подавила волну знакомого обжигающего гнева.

Рован стоял возле больших концертных клавикордов и поглаживал крышку, словно это был не музыкальный инструмент, а спина породистой лошади. Аэлина подошла к клавикордам и остановилась в нерешительности.

– Играть на таком знаменитом инструменте… Мне это кажется святотатством.

Эхо громко повторила каждое ее слово.

– С каких это пор тебя обуяла набожность? – язвительно усмехнулся Рован. – Скажи, где мне встать, чтобы лучше слышать?

– Поначалу тебе вообще стоит заткнуть уши.

– Стеснительность напала?

– Вдруг Лоркан рыщет где-то поблизости? – проворчала Аэлина. – Услышит мое бренчанье и распишет Маэве, что я играть не умею… Вставай вон туда. – Она показала место на сцене. – Левее. А теперь замри и не мешай мне сосредотачиваться.

Усмехаясь, Рован встал в указанном месте.

Аэлина смахнула пыль с гладкой скамейки, потом подняла крышку, обнажив сверкающий ряд белых и черных клавиш. Ноги привычно встали на педали, однако пальцы не торопились прикасаться к клавишам.

– Я не играла с тех самых пор, как погибла Нехемия, – сказала Аэлина, чувствуя тяжесть каждого произнесенного слова.

– Если хочешь, давай придем сюда в другой день, – предложил Рован.

Вполне здравое предложение. И тем не менее…

– Другого дня может и не быть. А мне так недостает музыки.

Рован молча кивнул и замер со скрещенными руками.

Аэлина осторожно опустила пальцы на прохладные клавиши. Они ждали ее прикосновения. Большой зверь, умеющий издавать звуки и дарить радость, давно ждал, когда его разбудят.

– Мне нужно разогреть пальцы, – пояснила Аэлина.

Первые звуки были совсем тихими. Постепенно в мозгу стали всплывать фрагменты нотной записи. Пальцы вспоминали знакомые аккорды.

Живя в стеклянном замке, Аэлина любила себя развлекать легкими танцевальными мелодиями. Для Дорина она играла красивые сентиментальные пьесы. Для Шаола и Нехемии – серьезные вещи, своего рода музыкальные размышления. Финал «Стигийской симфонии» был совершенно особой музыкой, утверждающей жизнь во всей ее славе, красоте и боли.

Наверное, потому она и ходила каждый год слушать это произведение. Вопреки ужасному ремеслу, которым занималась. Вопреки ударам, что обрушивала на нее жизнь. «Стигийская симфония» была напоминанием о прошлом и надеждой на будущее.

Финал симфонии начинался с простой, проникновенной мелодии, словно льющейся из сердца бога. Не устояв на месте, Рован подошел и встал рядом с клавикордами.

– Слушай внимательно, – шепнула ему Аэлина.

Мелодия набирала силу. К ней добавлялись все новые оттенки. Клавикорды не могли заменить собой целого оркестра, но Аэлине казалось, что она играет за всех музыкантов. Только сейчас она по-настоящему ощутила, как тягостны и утомительны были для нее месяцы внутреннего безмолвия.

Аэлина сыграла весь финал, взорвав пространство театра торжествующими аккордами.

Игра немного утомила ее. На лбу выступил пот. У Рована подрагивал кадык и странно блестели глаза. Этот суровый воин не переставал ее удивлять. Чувствовалось, Рован хочет что-то сказать и ищет слова.

– Покажи мне… – наконец выдохнул он. – Покажи, как рождается музыка.

Аэлина не посмела отказать ему в этой просьбе.

Скамейка позволяла сесть вдвоем. Почти час Аэлина рассказывала фэйскому принцу об азах игры на клавикордах, объясняя назначение белых и черных клавиш, а также педалей. Должно быть, снаружи музыку все-таки услышали и решили проверить, кто же это дерзнул играть в театре, закрытом по приказу его величества. Аэлина и Рован спешно ретировались на крышу и покинули здание.

Аэлина нанесла очередной визит в королевское казначейство. Опять управляющий рассыпался в любезностях, пока его помощник ходил за указанной суммой. С появлением Рована, которого требовалось не только кормить, но прежде всего одеть, мешочек, набитый золотыми монетами, стал крайне необходим. Рован ждал ее напротив, в тени неприметного здания. Он порывался пойти вместе с Аэлиной, однако появление фэйца в таком месте, как Адарланское королевское казначейство, вызвало бы слишком много вопросов.

Они тронулись дальше. Мимо прошла стайка нарядных девушек. Естественно, те не могли не заметить статного, ладно сложенного мужчину. Плащ с глубоким капюшоном лишь подогрел их любопытство. Заметив, что девицы продолжают глазеть на Рована, Аэлина щелкнула оскаленными зубами.

– Значит, ты тратишь на нас свои деньги? – спросил Рован.

– Пока что да.

– Тебе же сейчас негде заработать. Что ты станешь делать, когда они кончатся?

– Все решится наилучшим образом, – искоса поглядев на него, уклончиво ответила Аэлина.

– Кем?

– Мною.

– Объясни.

– Потерпи немного. Скоро сам все поймешь.

Она усмехнулась, зная, как действуют на Рована такие усмешки. Рован потянулся к ее плечу, но Аэлина ускользнула.

– Иди помедленнее. А то внушаешь смертным подозрение.

Рован что-то прорычал. Звук был явно нечеловеческим. Аэлина снова усмехнулась. Раздражение все же было предпочтительнее горестных переживаний и чувства вины.

– Помнится, ты учил меня терпению. Не торопи события и не делай вид, будто тебя погладили против шерсти.

Как же он ненавидел зловоние их крови!

Но до чего же приятно, когда вокруг валяется два десятка мертвых гвардейцев, одержимых демонами, а пленники целы, невредимы и свободны. А кровь этих тварей можно отмыть. Не в первый раз.

Пока что Шаол Эстфол был с головы до ног забрызган черной валгской кровью. Он безуспешно разыскивал хотя бы лоскуток чистой ткани, чтобы обтереть лезвие меча, которое почернело от вражеской крови. На другом краю полянки Несарина тоже была занята поисками тряпки.

Шаол убил четверых. Несарина оборвала никчемные жизни семерых. Во время засады она сражалась бок о бок с кем-то из бойцов отряда. Шаол извинился перед нею за свое недавнее поведение. Несарина лишь кивнула, продолжая биться на пару с тем мятежником. Однако сейчас… Несарина посмотрела в его сторону и улыбнулась.

Ее черные глаза сверкали. У Несарины еще не остыл пыл недавнего боя. Улыбка на чумазом от крови лице выглядела диковато, но Шаол не возражал. Они победили, и это делало улыбку Несарины даже… красивой.