Мила Лешева - Обрести крылья. Дорога в небеса

Я замерла словно загипнотизированная, а он покачал головой:

— Странно, мне показалось, ты не боишься смерти. Агньер, сделай уже наконец это, тем двоим давно пора уходить, их присутствие нарушает равновесие мира.

Бог Огня шагнул к Шэру и коснулся его груди, сделав странный жест — словно доставая сердце древнего дракона. На ладони Агньера запылало яркое пламя, он подошел к Кэлу и коснулся его груди. Тело моего любимого выгнулось в жуткой судороге и словно запылало. Я молча смотрела на это, до боли сжав кулаки и всей душой пытаясь передать мужу хоть часть моей силы. Наконец огонь опал, и Агньер усмехнулся:

— Ну вот, теперь в Аллирэне появится дракоэльф.

Повернувшись к Шэру, я увидела, что его фигура истончилась и стала полупрозрачной. Рядом возникла такая же полупрозрачная фигура Элвариона, секунда — и оба они исчезли вместе с Тервисом, лишь на мгновение меня коснулась теплая рука и голос шепнул ласково:

— Благословляю вас, дети…

— Прощайте, и пусть ваш путь за Грань будет легок, — еле слышно шепнула я в ответ, глотая слезы.

Фреанэр покачал головой:

— Агн, ты знал о том, что Шэртаэрр остался в мире?

— Нет, а Смерть своих секретов не выдает, — хмыкнул тот, — так, надо заканчивать. Алиэн, иди сюда. Сейчас я буду выжигать из него Хаос, а ты держи его душу. Готова?

Я кивнула, он коснулся моего лба, и в ту же секунду я увидела окутывающую тело Кэла плотную паутину, которая поглощала свет точно как ранивший его проклятый клинок. Взглянула на бледное лицо, почти скрытое этой мерзостью, и потянулась к любимому всей своей душой, пытаясь держать его нежностью, любовью, верой в него, и отбросить прочь порождение Хаоса, что желало пожрать его. Человеческое тело Бога Огня исчезло, а слепящее белое пламя, вспыхнувшее там, где мгновение назад стоял Агньер, потянулось к Кэлу и окутало его. С ликованием я наблюдала, как сгорает мерзостная паутина, сопротивляясь, словно живое существо. Пламя обвило последний комок тьмы напротив сердца — и исчезло, уничтожив последнее зерно Хаоса.

— Вот и все, — тихо сказала Теариса, — теперь вы можете вернуться. И ты заслужила награду, можешь задать один вопрос. Только не спрашивай о том, как продлить жизнь твоих друзей, на этот вопрос я не отвечу.

Я задумалась, а потом посмотрела на нее:

— Тогда ответьте мне, можно ли отменить тарр-эррей и объединение?

— Кровь на сердце сломает все скрепы, — непонятно ответила та, улыбнулась и коснулась моего лба, — а теперь возвращайся.

Я вздрогнула, открыла глаза и шальным взором обвела жертвенный зал. Казалось, всё только что виденное было сном: никто не сдвинулся с места с той минуты, как тар Фрейн коснулся моего плеча. Он по-прежнему касался его и, встретив мой взгляд, тихо спросил:

— Получилось?

Я кивнула, слушая, как сердце любимого стучит все сильнее, а дыхание выравнивается. Неужели все на самом деле закончилось?! Голова закружилась, я на секунду прикрыла усталые веки и отключилась…

Солнечный луч скользнул по лицу, я проснулась, резко подскочив, и была встречена словами Сигни:

— Ну наконец-то! Я уже волноваться начала, хоть целитель и говорил, что нет ничего удивительного в таком долгом сне после того, что тебе довелось испытать!

— Долгом? — я потрясла головой, стряхивая сонную одурь.

— Ты проспала сутки.

— Как сутки?! А Кэл? — я с замиранием сердца ждала ответа.

— С ним все в порядке, он тоже спит, целитель велел его не трогать, — улыбнулась подруга, — и прежде чем ты спросишь — с нами тоже все нормально.

Я выдохнула с облегчением и оглянулась по сторонам. Небольшая комната ярко освещалась солнечным светом, я сидела на кровати, а рядом на стуле лежал сверток с одеждой. И где это мы? Этот вопрос я и задала Сигни, которая лишь пожала плечами:

— В том самом замке. Ты вставать-то будешь? Помочь?

— Буду, — кивнула я, встала и тут же пошатнулась — мышцы задеревенели. Сигни усмехнулась и помогла мне встать. За дверцей находилась ванная, примитивная, и всё же возможность привести себя в порядок меня здорово порадовала. Выйдя, принялась одеваться и вдруг с недоумением взглянула на одежду. Подруга поняла меня без слов:

— Когда сначала ты уничтожила ту мерзость, а потом маги Смерти — заклинание, все чары с замка и Туманных гор спали. Так что драконы успели отнести в Картаэль Темных и привезли с собой кучу всяких полезных вещей, в том числе одежду и еду. Ты ж, наверное, голодна?

— Жутко, но сначала хочу Кэла увидеть, — ответила я, обуваясь.

— Пойдем, я тебя провожу.

Кэла разместили в соседней комнате. Я присела на стул рядом с кроватью и взяла его руку, разглядывая любимое, знакомое до последней черточки и одновременно незнакомое лицо. Черты лица стали резче, тонкая нитка шрама на щеке и — я своим глазам не поверила — седина на висках. У эльфа?! Коснулась виска, словно пытаясь стереть ее, Сигни тихонько вздохнула:

— Когда тебя похитили, он словно с ума сошел, и поседел вмиг… Вместе с Раяном и Дойлом бросился распутывать то Воздушное заклинание, и чуть не сгорели все трое. Не знаю, что было бы, если бы нас всех банально не усыпили… Тебя тут мучили, а мы спали! — она с силой ударила кулаком по стене, так что та отозвалась глухим гулом.

— Я так за вас всех боялась, и так было страшно вас совсем не чувствовать, — призналась я, нежно проводя кончиками пальцев по лицу мужа.

— Когда мы перестали чувствовать тебя… Нам тоже было жутко, мы так боялись, что тебя убили, — голос Сигни дрогнул, она отвернулась, — только Кэл все твердил, что ты жива и что мы должны спешить…

— Главное, что все хорошо закончилось, — я встала и обняла названую сестру, — знаешь, я ведь уже была готова умереть, когда вы появились. Это было… как в сказке! И когда я думала о смерти… Больше всего мне было жаль, что я не могу сказать вам, как сильно я вас всех люблю…

Сигни смахнула с глаз слезы и ворчливо сказала:

— Ну вот, Дойл бы сейчас сказал…

— И это боевые маги, сырость разводят! — хором произнесли мы и тихонько рассмеялись.

— Ладно, я пойду насчет еды разузнаю, — тряхнула головой Сигни, — ты ж с Кэлом будешь?

— Да, конечно, — кивнула я ей.

Дверь закрылась, я села поближе к мужу и, не выдержав, коснулась поцелуем его виска, а он распахнул глаза. Взглянул на меня, простонал: «Лин!», и прижал к себе так, как будто хотел задушить в объятиях. Я не выдержала и расплакалась.

— Лин, что ты? — он явно был растерян.

— Я так счастлива. Все закончилось, мы все живы. Я уже почти не надеялась…

— Родная моя… — он принялся осыпать поцелуями мое лицо, словно пытаясь осушить слезы, а я вцепилась в него, как утопающий в спасательный круг. Деликатное покашливание от двери прервало нас, заставив смущенно уставиться на Сигни. Подруга улыбнулась, покачивая головой: