Мила Лешева - Обрести крылья. Становление.

— Конечно, нет! — с благодарностью посмотрела в синие теплые глаза, — спасибо!

— Рейн прав, подруга, все будет хорошо, — кивнула Сигни, — ну что, разбегаемся?

— Вы идите, а мы с Лин останемся ненадолго, — неожиданно сказал Кэл.

Друзья вышли, затворив за собой дверь. Мы сидели рядышком на диване — сначала здесь были только кресла, но через пару дней мы поняли, что иногда во время наших занятий хочется поваляться, так что в комнату поставили и их. Кэл повернулся ко мне и привлек меня в свои объятия. Он обнимал меня мягко и нежно, время от времени касаясь губами виска, щеки, краешка губ — мимолетные поцелуи, от которых у меня начинало щемить сердце. Я прильнула к нему, чувствуя, как уходят страхи и как мысли приобретают совсем другое, запретное пока направление. Осознав это, я отстранилась, заставив Кэла удивленно взглянуть на меня.

— Пить хочу, — смущенно глянула я на него.

Кэл кивнул, встал, налил в стакан отвара из стоявшего на столе кувшина и, протянув его, опустился на пол, положив голову мне на колени. Я ахнула от удивительной нежности и доверчивости этого жеста и с наслаждением зарылась пальцами в черные волосы любимого, легонько массируя затылок и заставив его протянуть:

— Мм, как хорошо! Не останавливайся, Лин!

Я рассмеялась, а Кэл удивленно взглянул на меня:

— Что?

— Просто ты жмурился, словно большой кот, и даже уши чем-то похожи, — смеясь, ответила я.

— Ага, я большой и ласковый кот, причем породистый — помнишь, как мы с Рейном познакомились, — рассмеялся в ответ он, — а тебе нравятся кошки?

— Да, они красивые, грациозные и независимые. И так здорово мурлычут!

— Ты когда-нибудь видела кошек Варнельской долины? Они черные, большие — в несколько раз больше обычных домашних кошек — и к тому же жутко любопытные! Когда я был маленьким, у такой кошки родился выводок в лесу рядом с нашим домом, так котята чуть ли не в дом забегали.

— Не представляю тебя маленьким, — улыбнулась я ему, — и вообще, чего ты на пол примостился? Ложись, а я буду тебя за ушком чесать!

Рассмеявшись, он прилег на диван, снова положив мне голову на колени и, изображая кота, толкнул головой мою руку — чеши, мол! Я принялась выполнять обещание, старательно избегая прикосновений собственно к ушам: уже знала, что у всех эльфов это эрогенная зона, и абсолютно не хотела провоцировать Кэла.

— А правда, что Варнельская долина — на редкость красивое место? Я читала об этом в книгах.

— О да, удивительное! Наш дом стоит на берегу озера с цветущими лилиями, а по вечерам туда прилетают лебеди. И у нас удивительные закаты: кажется, что на небе полощутся флаги разнообразных цветов, от бледно-желтого до багрового. А еще недалеко заросли литара, и зимой снег так красиво блестит на его ветвях! Мне кажется, тебе там понравится!

Я слушала его, опустив ресницы, и представляла себе то, что он описывал, но на последних словах уставилась прямо в зеленые глаза, что внимательно смотрели на меня, словно Кэл ожидал моей реакции.

— Если я там когда-нибудь побываю, — пожала плечами, — что в ближайшее время вряд ли.

— Все может быть, — он улыбнулся загадочно, — кто знает, что ждет нас завтра?

— Я точно знаю: учеба, — взлохматила я его волосы и внимательно посмотрела на него: одна мысль давным-давно не давала мне покоя, но я не знала, как спросить его об этом… Похоже, Кэл ощутил мое смятение, потому что приподнял бровь:

— Ты хочешь меня о чем-то спросить? Я готов ответить на любой вопрос!

— Хотела, но не знаю, как… Понимаешь, чем больше я узнаю о тебе, тем больше удивляюсь: ты родился и вырос в любящей семье, среди красоты и благоденствия, умен, красив, талантлив… Просто мне странно, что… — я смутилась, растерявшись.

— Что я не высокомерный придурок, уверенный, что мир существует ради его удовольствия? — ирония в голосе Кэла заставила меня вспыхнуть. Он покачал головой и вздохнул:

— А я и был таким. До похищения мамы…

Я недоверчиво взглянула на него, он поднялся и сел рядом, взяв меня за руку:

— Это длинная история, милая. Но вкратце… Знаешь, ведь мне и вправду словно благоволили Боги, и мне тогда казалось, что нет ничего, с чем я не мог бы справиться! Мне было двадцать пять, а я не хотел ни учиться магии, ни даже покидать дом… Только позже я понял, что в те времена был разочарованием для своих родителей. А потом… Таэршатт похитили маму, и я вдруг осознал: я никто и ничто! Я не мог ничего сделать, чтобы защитить ее, чтобы помочь отцу… К чему было мое владение оружием, когда во врагах у нас был целый клан драконов?

В голосе Кэла звучала горечь, я сжала его пальцы, а он нежно поцеловал меня в висок:

— Ничего, родная, все это в прошлом. Ну а потом, когда мама вернулась, я впервые поговорил с отцом обо всем. О жизни, о пути каллэ’риэ, о будущем… Через седмицу я покинул дом и отправился странствовать по Аллирэну…

Я удивленно посмотрела на него, этого он мне не рассказывал!

— Да, Лин. Подумай сама — когда ты увидела меня в Кранеле, разве было похоже на то, что это мой первый бой?

Я покачала головой. А ведь правда, он бился со спокойной уверенностью и смертоносной элегантностью воина, не раз видевшего смерть…

— И долго ты путешествовал?

— Почти пять лет. Знаешь, именно тогда я понял, что ум, благородство и преданность не зависит ни от расы, ни от титулов… Мне оставалось чуть меньше полугода до тридцатилетия, когда я вернулся домой. И почти сразу же вновь уехал — в Эллориэсэль, где и пробыл три месяца…

Поймав мой потрясенный взгляд, он невесело улыбнулся:

— Что, удивил я тебя? Знаешь, к тому времени я вполне сознательно избрал путь каллэ’риэ, но родители посоветовали мне выбирать с открытыми глазами. Так что три месяца я прожил в доме деда, не афишируя, что я его внук — это была просьба отца. Пожалуй, это было самое тяжелое время моей жизни, потому что нигде больше я не встречал столько лицемерия… И тогда я с горечью понял, что большинство моих сородичей — просто трусы! Ведь так просто плыть по течению и оправдывать неблаговидные поступки тем, что получил приказ, от исполнения которого невозможно отказаться! Вот только они сами отдали нити своих судеб в чужие руки…

Кэл замолчал, невидящим взглядом смотря вдаль, я прижалась к нему и нежно поцеловала его в щеку:

— Знаешь, больше всего я счастлива, что встретила тебя. Я готова ежечасно благодарить за это Богов…

Он сжал меня в объятиях — крепко, почти до боли, а затем опустил и поцеловал в висок:

— Радость моя… Мне никогда не было так тепло на душе, как рядом с тобой. Ну а теперь нам пора расставаться, завтра будет трудный день…

На следующее занятие к магистру Дане я шла будто на экзекуцию. Что-то будет? Зайдя, мы увидели: пять кресел расставлены по кругу, и одно — в центре. На центральное кресло магистр велела сесть мне, а ребята расселись по кругу и по ее приказанию коснулись своей Силы.