Мила Лешева - Обрести крылья. Становление.

Я принялась рассказывать, отметив про себя, что ректор слушает меня как-то рассеяно. Он прервал мой рассказ на пятой минуте, сказав:

— Достаточно, нари. Впрочем, я и не сомневался в ваших знаниях по этому предмету. Перейдем к магическим клятвам. Я слышал, у вас есть в этом деле кое-какой опыт, так что мое задание будет необычным! Представьте себе, что вам в подчинение передали… скажем так, человека недалекого ума. Ваша цель: сделать так, чтобы он не мог навредить, допустим, вашей звезде, выполнял приказы и при этом заботился о себе. Сформулируйте, что должно быть в его клятве?

Я задумалась. Задание что-то будоражило в моей памяти: то ли я слышала о чем-то подобном, то ли читала… Ну конечно! Три закона робототехники Азимова! Как это у него было сказано? «Если кто-то следует Трем законам, он или робот, или очень хороший человек», так, кажется? Мысленно поклонившись великому фантасту и попросив прощения за невольный плагиат, я заговорила, подбирая слова:

— Ему придется дать три клятвы. Первая — что он не причинит вреда звезде и своим бездействием не допустит, чтобы ей был причинен вред. Вторая — что он будет выполнять приказы в той мере, в которой это не противоречит первой клятве. И третья — что он будет заботиться о себе в той мере, в которой это не противоречит первой и второй клятве.

— Замечательно, — протянул ректор, — действительно отлично! А какие узкие места вы бы нашли в этих клятвах, будь вам необходимо их обойти?

— Есть проблема в том, что непонятно, чьи приказы он должен исполнять. Если только членов звезды, то навредить им он способен только в одном случае: если отдающий приказ искренне не понимает его вредоносности. Если же отдать приказ может еще кто-то… Искусный мастер может отдать приказ так, что этот… недалекий человек просто не поймет, что выполнение приказа причинит вред звезде. Да, магия его накажет, но будет поздно!

— Прекрасно, нари! Вы не задумывались над тем, чтобы после Академии заняться теорией? Скажем так, магического права?

Я удивленно взглянула на него и пожала плечами:

— Тар ректор, я сердце боевой звезды! Полагаю, мне найдется и практическая работа!

— К сожалению, найдется, нари. Что ж, перейдем к алхимии.

Ректор задал пару несложных вопросов, выслушал ответ и кивнул:

— Поздравляю, нари Алиэн, вы сдали экзамены. Можете идти. И кстати, не забудьте, что на Зимнем и Летнем балах должны присутствовать все без исключения студенты!

Я поклонилась и вышла. Секретарь ректора проводил меня в комнату, где сидели все мои друзья, встретившие меня радостными улыбками.

— Ну что, гуляем? — весело спросил нас Лан, — заслужили!

— Согласен, — кивнул Рейн, — Лин, о чем задумалась?

— О словах ректора относительно обязательности посещения Зимнего бала, — пожала плечами я, — и о том, можно ли мне поступить так же, как обычно Дойл!

— Не стоит, — покачал головой Рейн, а Лан согласно кивнул, — боюсь, такое поведение может быть расценено как вызов обществу. А тебе этого не стоит делать! Так что придется шить новое платье, — и он подмигнул мне.

Я вздохнула. Почему-то мне очень не хотелось идти на этот бал…

После сдачи экзаменов мы позволили себе один выходной, благо экзамены нам назначили на последний рабочий день седмицы. Из-за напряженной учебы у всех накопилось немало дел, так что он прошел в хлопотах и заботах, а вечером мы снова собрались в нашей комнате. Рейн, который побывал дома, передал мне горячий привет от его матушки и притащил с собой всевозможные угощения и несколько бутылок вина, так что вечер мы провели за вином и болтовней. Кэл снова уселся на пол, положив голову мне на колени, и поддразнивал друзей, которые ему вслух завидовали. Каким-то образом разговор перешел на детские проказы: как выяснилось, никто из наших мужчин примерным ребенком не был, и сейчас они щеголяли перед нами, вспоминая самые смешные эпизоды из своего детства. В результате к тому времени, как мы с Сигни вернулись в свою комнату, у меня болел живот от смеха.

Закрыв за собой дверь, Сигни опустилась на кровать, неожиданно погрустнев, и вздохнула, вертя на запястье браслет. Я села рядом и обняла ее:

— Скучаешь по нему?

— Безумно! — вздохнула подруга. — Не могу дождаться, когда вновь его увижу! Лин, ты такая счастливая, что твой любимый рядом!

— Я знаю, — улыбнулась я, — а когда Эрвейн обещал прилететь?

— На зимние каникулы. Я хотела тебя спросить: мы на каникулах заниматься будем? Если честно, я бы хотела провести их с Эрвом.

— Раз так — не будем, куратор же говорил, что на каникулах будут только те занятия, что мы устроим себе сами! А Эрв придет на Зимний бал? Или ему для этого нужно приглашение получить?

— Нет, он может прийти на него как мой жених. Лин… Относительно бала: мне показалась, или ты ему не очень рада?

— Да, — вздохнула я, вставая и начиная переодеваться ко сну, — опять эти взгляды, шепотки… Тем более, что после случая с принцессой на бал меня совсем не тянет! Да и платье опять шить…

— Ой, платье! Ты заказала?

— Да, сегодня с самого утра сходила, а ты?

— И я сегодня, только попозже. Надо было вместе пойти! Хотя ты ж не любишь, чтобы кто-то видел фасоны твоих платьев заранее… Ой, что расскажу-то, — Сигни вдруг повеселела, — меня Лан предложил к Фралии проводить, так когда мы с ней фасон обсуждали, малышка Салия в комнату вбежала. Да как Лана увидела, так к нему и бросилась, уселась на колени и потребовала, чтобы он ей рассказал интересную историю. Надо было видеть лицо Лана при этом!

— Смутился? — представив эту картину, предположила я.

— И смутился, и в то же время… Знаешь, мне показалось, что ему это было очень приятно! Кстати, Салия велела Лану прийти к ним на Зимние праздники, представляешь? Фралия, бедная, прямо не знала куда от смущения деваться!

— А Лан?

— А Лан ответил, что для него честь приглашение такой очаровательной нари — малышка прямо носик задрала, услышав это — и он обязательно придет, если ее матушка не возражает!

Мы обе рассмеялись, детская непосредственность Салии была воистину убийственна! Бедный Лан!

На следующий день мы снова засели за учебники, сосредоточив все умственные усилия на математике и теории магии. Перед первым занятием по математике я напряженно вспоминала все, что может помочь моим друзьям и с горечью поняла, что все, что я когда-то учила, ничем не поможет нам. Да и помнила я из той же алгебры и геометрии мало, все-таки давно это было… Эх, мне бы сейчас логарифмическую линейку…. и инструкцию по ее использованию! Но чего не было — того не было, так что приходилось обходиться бумагой и пером. Да и объяснять что-то из области точных наук мне всегда удавалось на редкость плохо: помнится, в моей прежней жизни муж не раз посмеивался, что у меня просто-таки антиталант к преподаванию — слишком многое кажется самоочевидным… Зато к нашему удивлению потрясающий дар в этом деле оказался у Лана: стоило ему что-то понять, как он мог это объяснить с невероятной четкостью и ясностью. Ну а теория магии увлекла всех нас без исключения, так что непонятных моментов оставалось мало, а те, которые появлялись, с блеском разъяснял Кэл.