Мила Лешева - Обрести крылья. Становление.

— О пророках — только то, что вы мне рассказывали, об инструментах пророчества — ничего, я вообще не знаю, что это такое!

— Тогда пойдёмте, я расскажу. Это вообще-то считается тайной эльфов, но я хочу, чтобы и Лин это знала.

Мы прошли в глубину сада, сели на скамейку, и Ларт начал свой рассказ. А это оказалось действительно интересно…

Как выяснилось, у эльфов пророки рождаются примерно раз в три поколения, и это дает им огромные преимущества перед другими расами: помимо эльфов, пророки бывали и у людей, но они почти никогда не жили долго. Как правило, пророческий дар проявлялся у детей-эльфов в возрасте трех-пяти лет, и их тут же лишали семьи, более того — заставляли забыть все, что касается семьи. Воспитывали этих детей в строгости, почти жестоко, им не позволялось ни к кому привязываться. На наш общий с Кэлом возмущенный вопрос: «зачем?!» Ларт пояснил, что в противном случае пророк видит будущее только тех, кто связан с ним эмоциональными узами. Обучение пророков длилось долго и велось по книгам, к которым был крайне ограниченный доступ. А у Таллэриэль все пошло не так… Дар пророчества проявился в пятнадцать лет, и она никому не сказала об этом. Даже ее родители так и не узнали о том, что их дочь оказалась видящей! И, разумеется, ни о каком систематическом образовании в данном случае не было и речи, она училась втайне и наощупь…

— Вот так и получилось, что Талли видит только то, что касается ее близких, либо их друзей — тех, кто важны для будущего нашей семьи.

— Как ее видение о Раяне? — спросила я.

— Именно! А теперь об инструментах пророчества… Это те, через которого пророчества реализуются. Они не могут сопротивляться, все их поступки подчиняются одной цели — воплотить пророчество в жизнь, причем иногда они действуют так, что это полностью противоречит их натуре! Инструментом может быть кто угодно, вот только в случае Талли… в ее случае инструментом является лишь она сама. Иногда видения заставляют ее действовать, и тогда она становится буквально одержимой! Так было и с браслетами… Я понимаю, это не оправдывает, но надеюсь, хотя бы объясняет ее поведение…

— Отец, но почему вы никогда не говорили об этом раньше? Прости, но ты понимаешь, как сложно мне сейчас поверить в это?

— Сын, я хоть раз солгал тебе? — взгляд Ларта, казалось, был устремлен в самую душу.

— Нет, — покачал головой Кэл, — прости, я не должен был сомневаться в твоих словах. Но ты уверен, что сам правильно понимаешь ситуацию? Хоть раз такое раньше было?

— Да, дважды. И в первый раз мы чуть не поссорились из-за моих сомнений в ней, хотя к тому времени были уже женаты шесть лет. Я не могу говорить об этом, Талли взяла с меня клятву никогда не рассказывать о том, что тогда произошло. Но после этого я разыскивал любые упоминания о пророках и пророчествах, и в результате понял, почему пророки-люди живут так мало: многие из них являются инструментами пророчества и погибают, пытаясь сделать его истинным…

— Пусть так, но даже если это правда, — прервал его Кэл, — ты должен понять: что бы не говорила мать — я не собираюсь отказываться от Лин!

— Я и не прошу этого от тебя, сынок… Я понимаю, что такое истинная пара, уж поверь. Если что… я уничтожу браслеты и создам новые, только не отказывайся от нас!

— А разве можно их уничтожить? — вырвалось у меня.

Ларт помрачнел:

— Да. Это очень сложно, но…

— Отец, ты с ума сошел! Я знаю, чего тебе это может стоить! Не вздумай!

Встретив мой удивленный взгляд, он пояснил:

— Это может попросту убить его!

— Ларт, Кэл, прошу вас, — вмешалась я, — давайте принимать решения разумно! Ларт, можно нам поговорить с вашей женой? Видите ли… Я подозреваю, что есть кое-что, могущее объяснить её видения и примирить её с выбором Кэла…

Ларт взглянул на меня с надеждой:

— Боги, хоть бы это было так! Конечно, Лин, идемте!

— Подожди, Лин! Папа, помнится, ты разрабатывал артефакт, который позволял бы считывать зрительный образ из памяти? Он закончен?

— Да, но зачем он вам?

— У Лин есть одна идея. А так будет проще доказать матери ее ошибку, правда, любимая?

Я кивнула. Пожав плечами, Ларт привел нас в свою мастерскую и достал с полки небольшое зеркало в серебряной оправе, пояснив, что образ возникнет в нем, стоит сделать особый знак и вспомнить то, что хочешь показать.

— Лин, это лучше сделать тебе! Я уже смутно помню твой другой облик, да и не думаю, что его стоит показывать родителям в том виде, в котором ты была в моих снах, — прошептал мне на ухо Кэл.

Усмехнувшись, я взяла зеркало, на котором Ларт предварительно начертал тот самый знак, и вгляделась в него, вспоминая свой первый бал. Минута — и вместо моего отражения в зеркале возникла Рина в роскошном бальном платье — та, какой я увидела себя в тот вечер. Я протянула зеркало Кэлу:

— Вот, смотри.

Он взглянул и покачал головой:

— Знаешь, возможно, этот твой облик и красивее, но я обожаю твою улыбку: теплую и словно солнце освещающую все вокруг, то, как горят твои глаза, а здесь… В улыбке нет души, а в глазах — искры, словно передо мной просто очень красивая кукла. Ты не обиделась?

— Нет. Именно так я себя тогда и чувствовала. Мой первый бал, где меня выставили напоказ, точно породистую лошадь…

Ларт переводил взгляд с меня на Кэла, явно пытаясь понять, о чем мы говорим. Кэл вопросительно посмотрел на меня, и, дождавшись моего одобрительного кивка, повернулся к отцу:

— Папа, у Лин есть одна тайна, смертельно опасная для нее и всех, кто ее знает. Но именно это может объяснить видения матери. Лин готова открыть ее вам при условии принесения магической клятвы неразглашения, ты согласен?

Быстрый взгляд Ларта на меня — и на его ладони возникает странное сплетение символов стихий, а клятва звучит четко и ясно, не оставляя сомнений в двойном толковании:

— Клянусь не выдавать то, что мне поведают о тайне Алиэн эс Лирэн или того, что я сам каким-либо образом смогу узнать о ней, ни словом, ни мыслью, ни действием!

Он сжал ладонь и выжидающе посмотрел на нас. Я вздохнула и произнесла:

— Ларт, чуть больше двух лет назад я провела ритуал, отказавшись от своего подлинного облика и ауры. Я не уверена в том, что смогу их вернуть, но, возможно, ваша супруга могла видеть меня в прежнем виде…

Взгляд зеленых глаз, так похожих на глаза моего любимого, было сложно описать словами: смятение, радость, но самое главное — надежда. Ларт воскликнул:

— Да, это возможно! Лин, а что это был за ритуал? Какая магия?

— Это не была магия, я ею не владела в тот момент. Вернее, одной стихией я владела, но мне пришлось от нее отказаться в ходе ритуала.

— Но… Можно мне посмотреть? — Ларт протянул руку к зеркалу, глядя на меня очень-очень удивленно.