Мила Лешева - Обрести крылья. Становление.

Через час я вышла из ванной во вполне пристойном виде, подошла к кровати и залюбовалась спящим мужчиной. Он разметался во сне, скинув одеяло, и теперь мой жадный взгляд скользил по его обнаженному телу. Кэл пошевелился и прошептал: «Лин», и я почувствовала, как меня накрывает волна безумного желания. Не в силах удержаться, я опустилась рядом с ним на кровать и принялась покрывать поцелуями его шею и грудь, порой прикусывая бархатную кожу и нежно зализывая ее, спускаясь все ниже и ниже, не желая оставить без внимание ни единой точки тела желанного мужчины. Низкий стон: «Лин, любимая» только подстегнул меня к продолжению моего сладкого исследования. Мои губы на его бедрах, его руки в моих волосах и горячечный шепот: «сладкая моя, невероятная», от которого все внутри сжимается в один тугой комок и хочется плакать от счастья. Полустон-полурык, я шепчу «люблю тебя», и наконец прикасаюсь губами и языком к его возбуждённой плоти, вбирая его в себя, любуясь тем, как выгибается навстречу моим ласкам тело любимого и единственного мужчины и желая лишь одного: подарить ему наслаждение…Кэл дрожит под моими руками и наконец достигает пика, а мое тело пронзает разряд чистейшего удовольствия…

Минута — и я лежу на спине, а надо мной нависает возлюбленный с совершенно шальными глазами, шепчущий мне о том, как сильно он любит меня, как сходит с ума от моих ласк, как он счастлив… Его губы и руки на моем теле, невероятно сладкие и нежные, и слитный крик наслаждения, вырвавшийся из наших губ в момент, когда мы сливаемся воедино, соединяясь в извечном танце для двоих…

— Лин, солнышко мое, — мягкий шепот пошевелил волоски у ушей.

— Ммм? — ни двигаться, ни говорить не хотелось.

— Мне очень не хочется тебе это говорить, но нам нужно вставать и заниматься делами, — в голосе Кэла слышится смех.

— А может ну их, эти дела? — с надеждой спросила я.

— Увы, родная, но нас ждут. И родители, и Эрвейн с Ларкаром…

Я нехотя села и потянулась всем телом, с удовольствием отмечая, как загорелись зеленые глаза.

— Ты прав, надо вставать. Ой, — вдруг дошло до меня, — твои родители… Ведь их комнаты недалеко от моей, значит, они могли слышать…

Я вспыхнула, а Кэл подмигнул мне и улыбнулся:

— Ты — моя невеста, и если бы не правила Академии, была бы женой, так что я не вижу ничего дурного в том, что происходит между нами. И мои родители это тоже понимают. А если слышал кто-то еще, пусть завидуют!

Я покачала головой и насупилась, а этот… вредина остроухий щелкнул меня по носу и расхохотался, когда я в ответ зарычала:

— Сейчас откушу чьи-то шаловливые пальцы!

— Кусай, чем только не пожертвуешь ради мира в семье, — Кэл протянул мне руку, с трудом маскируя тяжелым вздохом смех.

Ах так! Ну-ну, посмотрим, что ты сейчас запоешь! Я притянула руку к своим губам и, глядя на него из-под ресниц, принялась чуть прикусывать и облизывать пальцы, вызвав судорожный вздох:

— Все, ты победила, пощади!

Мы одевались, помогая друг другу, целуясь и дурачась, и это было восхитительно: нести всякую чушь, подсмеиваясь друг над другом, словно влюбленные подростки, говорящие таким странным образом: «я люблю тебя».

Перед выходом Кэл остановил меня, его лицо вновь было серьезным:

— Лин, относительно Шарэррах… Что бы там не замышлял его глава — Эрвейн с Ларкаром вряд ли к этому причастны. Поэтому не стоит их винить в том, на что они никак повлиять не могли. Прости, но вчера ты повела себя…

— Жестоко и грубо, я знаю. Я попрошу у них прощения, в тот момент я была не в себе.

Спустившись вниз, мы застали родителей Кэла в столовой. Мы поздоровались и сели за стол, а они переглянулись с совершенно одинаковыми улыбками, одновременно лукавыми и понимающими, заставив меня смутиться. Заметив это, Талли поманила меня к себе и, когда я подошла, шепнула еле слышно:

— Мы очень рады, что у вас такая гармония во всем, и смущаться этого уж точно не стоит, — и добавила уже вслух, касаясь прохладными пальцами моих висков, — и давай-ка тебя немного подлечим, все-таки день у тебя вчера выдался не из легких.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я её, ощущая, как целительная волна проходит через тело, — и огромное спасибо за предсказание! А вам, Ларт — за артефакты, если бы их не было или они были бы в любом другом виде, я была бы уже мертва!

— Лин, я уже говорил: тебе не надо нас благодарить! — мягко сказал Ларт. — Пусть наши отношения начались не лучшим образом, но мы считаем тебя членом нашей семьи и любим как родную. Лучше расскажите, что вчера произошло.

— Не за едой, — прервал отца Кэл, — мы очень голодные! Верно, милая?

Я кивнула, голодная — не то слово, я буквально захлебывалась слюной, глядя на накрытый к завтраку стол.

— И правда, Ларт, дай детям поесть спокойно, нетерпеливый ты мой! — пожурила мужа Талли. Тот вдруг прищурился и низким бархатным баритоном почти пропел:

— И еще какой нетерпеливый!

Моя будущая свекровь вдруг зарделась и совершенно по-девчоночьи хихикнула: видимо, это была какая-то семейная шутка. Я с улыбкой посмотрела на них: уж не знаю, продолжала ли Талли винить себя за свое поведение в начале нашего знакомства, но сейчас она относилась ко мне с поистине материнской теплотой и участием, по-настоящему приняв в семью. Последняя маленькая сценка лишь подтвердила это, ведь настолько открыто проявлять свои чувства у эльфов возможно лишь в кругу самых близких родственников, причем близких не только формально, но и по духу.

После завтрака мы уселись в гостиной и начали беседу. Я заранее задумалась о том, стоит ли мне рассказывать обо всем, что я говорила Каэхнору, и решила ничего не скрывать. Все время моего рассказа Кэл, севший рядом со мной, обнимал меня за талию и не выпускал мои руки из своих. Когда я закончила, Ларт покачал головой:

— Лин, ты просто умница! Суметь столько времени водить за нос такого интригана — дорогого стоит! Повезло тебе, сынок, с невестой!

— Это мне с ним повезло, — возразила я, — ведь это Кэл меня спас.

Кэл хотел что-то возразить, но вдруг вмешалась Талли:

— Спасибо вам обоим! Слава Богам, этот мерзкий тип мертв! Знаете, когда меня похитили, то он как-то приходил, как сам выразился, «посмотреть на добычу». Мне потом очень долго снился этот его взгляд… — её передернуло.

— А что было здесь? — поинтересовалась я.

Кэл вздохнул и прижал меня к себе крепче, затем нехотя ответил:

— Когда этот Рэшарр унес тебя, я был в панике. Если бы ты не смогла связаться со мной, не сказала, куда тебя уносят… А еще я впервые почувствовал себе таким беспомощным: владей я магией Воздуха чуть получше, мог бы достать его, а так совсем чуть-чуть не дотянулся…

Я погладила его по руке и сказала: