Мила Лешева - Обрести крылья. Путь к звезде.

Тут я прервала Кэла:

— Значит, ты сам от клятвы не отказывался?

— Отказался, этой весной. Уж не знаю, в этом ли причина, но вскоре после этого меня пытались убить, причем в одном из городов Каэрии. А ведь я до недавнего времени здесь и вовсе не бывал!

Ага, это тот случай в Кранеле, судя по всему.

— Учитывая, как ты сражаешься, пытавшиеся тебя убить были самоубийцами, — пожала плечами я.

— Так бы и было, будь у меня с собой оружие. Вот только его не было, и они явно об этом знали. Так что спасся я тогда только чудом.

Так-так, может, я наконец выясню, почему он тогда был безоружен? А то любопытство и посейчас мучает!

— Ты был без оружия? — недоверчиво хмыкнула я, — как-то странно!

Кэл вдруг смутился, это было явственно заметно. Помявшись, он нехотя пояснил:

— Там такая история была… В общем, я пару дней перед прибытием в тот город путешествовал с караваном, и там была одна красивая тари, оказывающая мне явные знаки внимания. И когда мы прибыли в Кранел — так назывался тот город — пригласила меня навестить ее, причем поздним вечером. Ну… в общем, приглашение было недвусмысленным.

— И что было дальше? — понятно, она его позвала к себе в постель, губа не дура!

— Как ты понимаешь, на свидания такого рода до зубов вооруженными не ходят, — развел руками Кэл, одновременно как-то чересчур пристально вглядываясь в меня, — так что у меня был только кинжал. А когда в доме в самый ответственный момент послышались шаги и чей-то голос позвал мою… хм, партнершу по имени… В общем, она в панике прошептала «муж» и вытолкнула меня в окно практически голым, а кинжал остался там.

— И ты думаешь, что это было подстроено?

Кэл явно заметил прозвучавший в моих словах скепсис, потому что вдруг недобро усмехнулся:

— На следующий день я вернулся в тот дом и никого не застал. Как оказалось, эту даму никто в городе не знал, и дом она сняла на два дня.

— Вот так история, — протянула я, — так как ты спасся?

— Случайность. Меня обступили в переулке и я уже готовился продать свою жизнь подороже, когда какой-то мальчишка швырнул мне кинжал. А потом отказался от Долга Жизни… Странный парень!

Задумавшись, он еще некоторое время молчал, мы медленно шли по дорожкам, слушая, как хрустит под ногами снег. Наконец Кэл словно очнулся и продолжил свой рассказ. Оказалось, пять лет назад к отцу Кэла обратились драконы из клана Таэршатт для того, чтобы создать… подавляющий ауру и ипостась дракона амулет! Услышав это, я чуть не споткнулась, неужели это след того самого амулета, что был надет на Эрвейна во время нашей первой встречи?

— И что произошло? — поторопила я Кэла.

— Отец ответил им, что не для того отказался приносить клятву Владыке, чтобы служить подонкам, которые хотят контролировать своих же сородичей. И тогда эти сволочи похитили маму!

Я охнула:

— Боги, какой ужас! И что было дальше?

— Дальше… Таэршатт предложили отцу: они отпускают маму и дают магическую клятву не причинять вреда отцу и его семье, а он дает клятву, что будет служить им, пока не изготовит такой амулет.

— Не может быть! Что, клятва именно так и звучала? — в моем голосе было недоверие.

Кэл весело улыбнулся:

— Я давно понял, что ты умница! Именно так отец и сформулировал свою клятву. Так что, когда он при побеге взорвал свою лабораторию и готовый амулет вместе с ней, он ровным счетом ничего не нарушил! Единственное, что по-настоящему плохо: у Таэршатт остались кое-какие записи отца. Ему приходилось записывать результаты своих экспериментов честно, иначе могли бы быть неприятные последствия. Правда, в материалах, что каждую седмицу забирали драконы, ход опытов отражался с запозданием на месяц.

— И, похоже, они решили пустить эти бумаги в дело… — понятливо кивнула я, — все правильно, если знаешь, что это уже было сделано, то можно и повторить. Тем более если основной ход экспериментов есть в записях.

— Знаешь, до нас доходили смутные слухи о том, что вроде бы эти бумаги у драконов украли, какой-то человеческий маг. Впрочем, у них вполне могли остаться копии.

Вот теперь у меня встал на место последний кусочек мозаики. Похоже, человеческий маг — тот самый колдун, что пытался заполучить себе слуг-драконов в лице меня и Эрвейна. Остается вопрос, как Шатэрран удалось создать алхимическое средство, дублирующее действие амулета. Впрочем, это не так важно. Значит, всю эту историю начали Таэршатт? И почему я ни капли не удивлена?

— Спасибо за рассказ, Кэл, — улыбнулась я ему, — а можно я тебе еще один вопрос задам? Если не хочешь, не отвечай!

— Спрашивай, — пожал плечами тот.

— А почему ты поступил в Академию?

— На самом деле причины две. Первая вполне очевидна: мне надо учиться, при моем Огне и Воздухе я могу быть только боевым магом, а этому отец и мать научить меня не могли. А вот второе, — он помедлил, взглянул на меня неожиданно остро, — прости, но я могу сказать это только под клятву. Это касается моей мамы, поэтому…

— Я понимаю, что именно я должна сказать? И ты же понимаешь, что я еще не маг, так что дать полноценную магическую клятву без амулета или артефакта не могу!

— Ты можешь сделать это, просто положив руку сюда, — он расстегнул куртку и вытащил из-за ворота рубашки цепочку, на которой висел металлический знак в форме ромба, — а слова… Просто поклянись, что никому каким-либо образом не передашь того, что я расскажу тебе о своей матери.

Я так и сделала, во время клятвы амулет Кэла на мгновение засветился ярким сиреневым светом, он удовлетворенно кивнул:

— Хорошо. Видишь ли, Лин, у моей мамы есть слабые способности к предвидению. Понимаешь теперь, почему я попросил клятву?

Я кивнула. Дар предвидения в Аллирэне был редчайшим и потому крайне востребованным, так что неудивительно, что семья Кэла скрывала тот факт, что его мама обладала даже мельчайшей крупицей такого таланта.

— Ну вот, мама сказала, что ей открылось, что моя судьба ведет меня в Академию. Так что, — он развел руками и улыбнулся, — теперь я здесь. И не жалею ни капли!

— Знаешь, я тоже рада, что ты здесь, — ответила ему улыбкой.

Мы остановились у двери общежития, Кэл взял мою руку и поцеловал ее, задержав у губ и согревая своим дыханием. Мне стоило огромных усилий держать себя в руках: больше всего мне хотелось оказаться в его объятиях. Он отпустил мою руку и шепнул:

— Сладких снов, Лин, — и быстро ушел.

Я поднялась в комнату, мечтательно улыбаясь. Какими чудесными оказались эти каникулы!

Ложась спать, шепнула неслышно:

— И тебе сладких снов, счастье мое!

И снова началась учеба. Когда на первом занятии рядом со мной уселся Кэл, мне показалось, что стук моего сердца разнесся на всю аудиторию. Так что теперь на лекциях я сидела в окружении потрясающих мужчин: с одной стороны Рейн, с другой Кэл. Он замечательно вписался в нашу компанию, хотя Рейн все время возмущался, заявляя, что Кэл — ошибка природы, мол, не может быть эльфов не просто с чувством юмора, а еще и более ироничных, чем он, единственный и неповторимый. Синеглазик после Зимнего бала словно расслабился и стал вести себя значительно свободнее, чем прежде.