Мила Лешева - Обрести крылья. Начало.

Об этом, и о многом другом поведал мне тар Раян. Дни утекали стремительно, словно песок сквозь пальцы. Я привыкла проводить долгие часы занятий, слушая учителя и расспрашивая его обо всем непонятном, а он, как мне казалось, с радостью делился со мной своими знаниями. С ним я не могла притворяться, что мне неинтересно: вряд ли бы это у меня получилось, да и не хотелось обижать действительно талантливого человека своим невниманием. Тем более, что он умел поощрять меня на все новые и новые вопросы. Наверное, я слишком расслабилась, поэтому случившийся вскоре разговор оказался для меня неожиданностью. Впрочем, начался он совсем невинно — я задала Раяну вопрос, который давно меня мучил:

— Тар Раян, вы замечательный учитель, так почему вы не преподаете в какой-нибудь Академии? Вряд ли вам интересно тратить свое время на одну-единственную несовершеннолетнюю драконицу!

Внезапно я буквально подавилась словами. Учитель смотрел на меня испытующе, его пронзительный взгляд заставил меня поежиться:

— Я отвечу вам на вопросы, тари Ринавейл, если и вы ответите на мои. Кто вы?

«Кто вы?»

Меня захлестнула паника. Что означает его вопрос? Стараясь двигаться так, как меня учили на уроках по этикету, я поднялась и подошла к стоявшему чуть поодаль столику. Поскольку наши уроки, как правило, шли два-три часа, в комнате всегда присутствовали напитки и легкие закуски. Не торопясь налила в чашку травяного отвара, заменявшего тут чай, и вернулась в кресло. Также неторопливо сделала глоток и подняла глаза на учителя:

— Не понимаю, что означает ваш вопрос, тар Раян, — слава Богам, я смогла взять себя в руки, — полагаю, вы не могли забыть мое имя?

— Разумеется, я его помню. Вот только сиятельная тари Эларриэн говорила мне о совсем другой Ринавейл эр Шатэрран.

Вот как? — подняла бровь и слегка улыбнулась, — и о чем же вам поведала моя блистательная матушка?

Он бросил на меня оценивающий взгляд:

— О чем? О капризной юной девице, которая не желает учиться и с которой мне придется очень сложно.

— Замечательно, и в чем проблема?

— Проблема в том, тари, что вы — не она. Вы умная девушка, тянущаяся к знаниям, с критическим умом, и я ни разу не слышал от вас ничего, что могло бы сойти за каприз!

Я пожала плечами:

— Сомневаюсь, что вас это разочаровало, тар. И полагаю, вы уже порадовали тари Эларриэн сообщением о том, что дочь слегка… превзошла её ожидания?

Его слов я ждала с замиранием сердца. А учитель воспользовался моей же хитростью: держа паузу, налил отвара и себе и, отсалютовав мне чашкой, ответил:

— Нет, я никому ничего не говорил. И не собираюсь, но только если вы будете честны со мной. Поверьте, мне вы можете довериться.

— И почему я должна вам верить?

— Не должны. Но не скрою, вы меня заинтриговали! И потом… полагаю, вам хочется кому-то доверять и хочется поделиться с кем-то своими мыслями, так почему бы и не со мной?

Стараясь держаться все той же светской манеры, я покачала головой:

— Право, мне кажется, я вряд ли смогу рассказать вам что-то новое… Если же вы хотите поделиться своими наблюдениями с моей матушкой, то кто я такая, чтобы мешать вам?

Да, я блефовала, но только так у меня оставался шанс убедить его в том, что за моим поведением не кроется ничего тайного…

Тар Раян задумчиво прищурился, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, затем вдруг встал. Прошелся туда-сюда по комнате, подошел к окну, из которого открывался потрясающий вид на горы, и несколько секунд вглядывался вдаль. Я, внешне расслабленная и максимально собранная на самом деле, сидела в кресле, наблюдая за его маневрами. Словно приняв какое-то решение, учитель стремительно подошел ко мне и, глядя прямо в глаза, произнес:

— Я, Раян эр Карнел, клянусь своей силой в том, что не скажу и не сообщу каким-либо иным образом без дозволения тари Ринавейл эр Шатерран то, что она захочет сохранить в тайне.

Я, полностью ошарашенная, смотрела на учителя. Он протянул ко мне руку, на ладони которой плясал крохотный смерч. Значит, мой учитель — маг?! О, как интересно! Я была уверена, что об этом мои родители точно ничего не знали, они бы не впустили мага-человека в замок! Значит, теперь у меня есть оружие против него! Хотя оно было мне без надобности: я знала, что клятва, которую он произнес — нерушима: если я приму её, он действительно не сможет никому меня выдать под угрозой потери своей магии. Именно так действовали магические клятвы в этом мире. Я накрыла его ладонь своей, чувствуя, как воздух щекочет её снизу:

— Я, Ринавейл эр Шатэрран, принимаю клятву!

Поток воздуха вырвался из сложенных ладоней, обвил их, крепко прижимая друг к другу, и через секунду исчез. Клятва была принята.

Несколько секунд мы стояли, пристально глядя друг другу в глаза, затем практически синхронно издали вздох облегчения и обменялись улыбками.

— Ну что, тари Ринавейл, теперь вы мне верите? — иронично прищурившись, спросил меня учитель.

— Зовите меня Рина, хорошо? Естественно, когда рядом нет никого.

Он внимательно посмотрел на меня и внезапно широко и искренне улыбнулся. Эта улыбка изменила его лицо, сделав его моложе и более открытым:

— Разумеется, Рина, тогда я Раян, рад познакомиться! Присядем?

По-прежнему улыбаясь, мы разместились в креслах. Надо сказать, кстати, что Раян никогда не вел уроки так, как я привыкла в нашем мире: мне не надо было ничего записывать, только слушать, а он садился рядом со мной или примащивался на краешке стола, и рассказывал свои увлекательные истории.

— Ну что, Рина, ты объяснишь мне, что происходит? Я уже понял, что у тебя не самые лучшие отношения с семьей, но зачем скрывать от них правду? Ведь ты гораздо умнее, чем они о тебе думают!

Я сцепила пальцы в замок и опустила голову. Говорить о том, что меня не любят в семье, было больно и почему-то стыдно. Странно, а я думала, на меня это не действует…

— Меня никто из родичей никогда не любил. Мать — потому что не хотела меня рожать и потому что я не могу похвастаться тем, что являюсь идеальной драконицей: красивой и стервозной. Отец, по-моему, вообще не способен кого-то любить, он и женился-то потому, что так положено — иметь семью и детей. Впрочем, и мать его тоже не любит, у них просто взаимовыгодный брак. Для брата я не представляю интереса, разве что как будущий объект для скрепления союзов путем моего замужества. Идеальная семья, не так ли?

Он протянул руку и слегка коснулся своими теплыми пальцами моих ледяных — странно, я всегда мерзну, когда волнуюсь:

— Я понимал, что у вас все не так гладко, но такого я и вообразить не мог.

Я пожала плечами:

— Понимаю. Мне всегда казалось странным, что моя семья — драконы. Для них гораздо лучшей стихией был бы лед.