Пола Брекстон - Серебряная ведьма

– Она… допустила, чтобы все было так, как есть сейчас.

– Разве могла она этому помешать?

– Она могла бы воздвигнуть между тобою и своим мужем еще больше препятствий. Сделать так, чтобы он навещал тебя не столь часто. Найти новые способы помешать ему приходить к тебе.

– Еще больше препятствий? Новые способы? Ты провозглашаешь правду с каждым сказанным словом, несмотря на все потуги скрыть ее. Принцесса мирится с любовью принца Бринах ко мне и его желанием быть со своею дочерью, потому что другого выбора у нее нет.

– Она терпит такое положение дел с достоинством, как и подобает принцессе!

– И что, я должна быть ей за это благодарна?

– Неужто тебя не мучает совесть за то, что ты украла чужого мужа?

– Принц Бринах – не чье-то имущество, которое можно украсть. Он может дарить свою любовь той, кому пожелает. И проводит время со своим ребенком, как и любой любящий отец.

– А любая любящая мать, несомненно, хочет наилучшей судьбы для своего ребенка.

– Разумеется. В этом я не отличаюсь от других матерей.

– И тем не менее, возможно, ты не видишь, что сама мешаешь возможному благу дочери. Не даешь ей занять место, которое подобает ей по праву рождения.

Вот мы и добрались до сути. То, что она сказала сейчас, – не пустые слова, и Неста видит, что я это почувствовала.

– Я желаю всего самого лучшего для своей дочери, это мое заветное желание. Я все делаю, чтобы она хорошо питалась, была хорошо одета и всегда чувствовала мою любовь. Она ни в чем не нуждается и учится тому, чему должна учиться.

– Верно, ты учишь ее быть прорицательницей. И ведьмой. Чтобы жить на отшибе, как живешь сама. Чтобы пойти по твоему пути, однако…

– Однако что? Выкладывай то, что пришла мне сказать, Неста Мередит, пока эти слова не застряли в твоей глотке и не задушили тебя.

– Существует способ проявить истинное благородство и великодушие по отношению ко всем, кто имеет касательство к этому делу. Способ сделать жизнь принца легче. Способ сделать жизнь принцессы счастливее. И дать твоему драгоценному ребенку жизнь, достойную особы королевских кровей.

Неста ждет, когда я до конца пойму, что она предлагает. При мысли об этом у меня пересыхает во рту. Сердце начинает учащенно биться. Хоть бы мое лицо не выдало от гнева. И моего страха.

– Ты пришла сюда, к моему дому, чтобы сказать: я должна отдать моего ребенка? Отдать ее Венне?

– Подумай об этом. Не позволяй сердцу управлять тобой. В жилах твоей дочери течет королевская кровь. Она дочь Бринаха. И ты, и я знаем, что принцесса Венна никогда не подарит ему наследника. А он обожает твоего ребенка. Она его принцесса . А моя госпожа вовсе не так холодна, как тебе хочется думать. Ее страстное желание иметь ребенка лишь отчасти порождено стремлением упрочить свое положение. Она женщина, и она жаждет ребенка, которого сможет держать на руках, любить и лелеять как мать. Она готова взять дитя мужа в свой дом, воспитать ее как собственную дочь, несмотря на то, от кого она…

– Несмотря на то, от кого она родилась! – Я больше не могу сдерживаться и вскакиваю. – На одном дыхании ты сначала просишь, чтобы я рассталась с тем, что моему сердцу дороже всего, и тут же пронзаешь его шипами своих признаний! Как может Венна полюбить дитя, как две капли воды похожее на женщину, которую ее муж желает и страстно любит? Как я могу отдать дочь, свою плоть и кровь в это змеиное гнездо, в котором никто не примет ее как родное дитя и все всегда будут смотреть на нее как на то, чего следует опасаться? Как на существо, пришедшее из другого мира? Я бы не согласилась обречь дочь на такое существование ни за какое золото, ни за какие меха и дорогие шелка, которые могло бы дать ей то привилегированное положение, о котором ты толкуешь. Ты говорила о месте, которое она должна занять по праву рождения. Так вот, это место здесь. Рядом со мной! Она прирожденная ведьма, магический дар у нее в крови, даже ты можешь его увидеть. И я выращу ее как будущую прорицательницу, ибо именно это и написано у нее на роду!

Лицо Несты застывает, губы сжимаются в тонкую линию. Взгляд становится непроницаемым. Она отводит глаза и сутулится, словно признав свое поражение.

– Я вижу, тебя не переубедить, – тихо говорит она. – Ты не согласишься на мое предложение даже ради блага своего ребенка.

– Именно ради блага моего ребенка я и отказываюсь его принять.

Она медленно кивает.

– Я надеялась вернуться к моей госпоже с вестью, что моя миссия увенчалась успехом. – Она скалится, стараясь придать улыбке что-то похожее на грусть. – Только представь себе, как известие о твоем согласии обрадовало бы ее бедное сердце! Все эти годы Венна была мне хорошей госпожой, она никогда не унижала меня, всегда была добра. Я даже думаю: она питает ко мне привязанность. Я так надеялась принести ей радостную весть и увидеть, что она снова счастлива.

– Каждая из нас – хозяйка собственного счастья. Мы должны добывать его себе сами, а не искать у других.

Неста неуклюже встает.

– Я вижу, ты не желаешь рассматривать мой план, несмотря на все преимущества, которые он мог бы дать, и мне ясно, что ты отказываешь не из стремления досадить моей госпоже, а из любви к своему ребенку. Я считаю, ты не права и твоей дочери было бы лучше жить рядом с принцем, но я не могу отрицать, что твои намерения чисты. Ты действуешь так, как велит тебе совесть.

– Вот именно, – говорю я и инстинктивно встаю между Нестой и Тануэн.

Прислужница принцессы поднимает с одеяла ивовую корзинку с округлой ручкой и протягивает мне. Ее содержимое прикрыто подоткнутой тряпицей.

– Возьми хотя бы этот дар, чтобы я знала, что, несмотря на мое… разочарование, между нами не осталось вражды. Ты, моя провидица, можешь считать, что я тебе не ровня, но ты же не будешь отрицать, что мы обе – женщины, зависящие от тех, кого мы любим и стремящиеся к их благу. Вот возьми, тут пиво и медовый пряник для тебя и ребенка.

Мне ничего не нужно от Несты, но я не хочу еще больше разжигать неприязнь, которую она ко мне питает. Я протягиваю руку к корзинке, но когда я уже готова ее взять, Тануэн вдруг перестает играть и устремляет взгляд на меня. Ее ясные, блестящие глазки широко раскрыты и настороженны, и когда она так пристально смотрит, мне неожиданно и незвано является видение, яркое и четкое, хотя длится оно лишь мгновение. Я вижу алое небо, кроваво-красный цвет боли и черные побеги чудовищного плюща, затягивающиеся все туже и туже, высасывающие из сумерек весь воздух, несущие с собою смерть. У меня перехватывает дыхание, и я отдергиваю руку.

– Что же это за дар? В этой корзинке заключены боль и смерть!

Лицо Несты мрачнеет, и она открывает было рот, чтобы что-то сказать, но ее слова заглушает громкий топот копыт – к моему дому подъезжают Хивел и еще один воин. Капитан принца соскакивает с седла с проворством, удивительным для такого крупного мужчины. При мне уже нет стража, охраняющего меня и день и ночь, но Хивел при всяком удобном случае по-прежнему заглядывает, чтобы удостовериться, что мне ничего не грозит.