Пола Брекстон - Серебряная ведьма

Он медленно кивнул.

– В тебе нет ничего плохого, Тильда. И если в этом браслете, то есть в этой гривне, ты обнаружила какое-то, не знаю, ну, скажем, волшебство , очевидно, что это должно быть нечто… чудесное. Как ты сама. – Он умолк, затем продолжил: – Должно быть, тебе очень не хватает Мэта. Наверняка тебе было нелегко начать здесь новую жизнь без него.

– Да, нелегко. Прошло много времени, прежде чем я почувствовала себя… в порядке. Знаешь, теперь я чувствую, что мое место именно здесь. Мне и раньше так казалось. А теперь я в этом уверена. И…

Дилан ждал, когда она продолжит, пристально глядя на нее, и Тильда чувствовала, как много для него значат ее слова.

– И в последнее время мне становится все легче, – сказала она с неуверенной улыбкой. – Теперь я чувствую себя по-другому.

Позже, когда Дилан заснул, она смотрела на него и думала, как дорог он ей стал и как много значат для нее его попытки понять происходящее. Тильда постепенно перестала думать о Мэте, и в этом ей помог Дилан. А значит, решила она, надо действовать. Действовать, чтобы защитить и себя, и его. Она знала, что Дилан захотел бы помочь, но она не станет подвергать его опасности. Если он будет рядом, над ним нависнет угроза, ведь недаром опора прожектора падала именно на него.

Спустившись на первый этаж, Тильда в нерешительности останавливается. Но она знает, что должна сделать. Завтра Лукас возобновит раскопки и достанет останки из земли. Так что она должна действовать сейчас. Она кладет золотую гривну в карман толстовки с начесом и надевает вязаную шапку. Чертополошка потягивается и начинает вилять хвостом.

– Ну хорошо, можешь пойти со мной, но началась оттепель – снега осталось мало, и ты уже не сможешь в нем поиграть, – предупреждает Тильда, потом садится на корточки и обнимает собаку. – Знаешь что? Мне не помешала бы сегодня твоя помощь.

Снег на узкой асфальтированной дороге, идущей по склону холма, уже растаял, но снежная каша все еще лежит на пастбищах и тропинках. Когда они добираются до огибающей озеро дорожки, начинает моросить. Надо было надеть водонепроницаемую куртку, думает Тильда, но потом решает, что толстовка не успеет промокнуть за тот час, который она планирует провести на открытом воздухе, к тому же Тильда может бежать быстрее, чем сейчас. Если Чертополошка и имеет что-то против моросящего дождя, она ничем этого не показывает и весело бежит рядом с хозяйкой.

Как хорошо снова бежать! Давайте, ноги, давайте! Шаг, толчок, вдох. Шаг, толчок, выдох. Шаг за шагом. Так и нужно подходить к решению проблем. Шаг за шагом.

Она бежит дальше. Все вокруг кажется теперь унылым, снег быстро растаял под дождем, и окружающий ландшафт из белого стал серым. На озере гуси выплывают на глубину, радуясь оттепели, растопившей лед, нисколько не возражая против того, что вода сейчас не блестит под солнцем. Длинноногая цапля пытается поймать рыбу на мелководье. Тильда повторяет про себя все, что узнала за последнюю пару дней. Сирен не пережила набег; надо согласиться, что во время видения в музее, Тильда видела ее смерть. У нее была маленькая дочь, и эту девочку взяли в плен и позже увезли в Уэссекс.

У нее были потомки. Это может быть правдой. Сирен и ее дочь – мои предки. Моя родня. И все это безумие, все, что связывает меня с этим местом – одинаковость рисунков на моих горшках и на гривне; мои видения; Сирен и даже то жуткое существо из могилы в раскопе – из-за того, что именно здесь все начиналось. Здесь мои корни, место, откуда взялась та безумная искра волшебства, которую я в себе чувствую. Сирен. Аванк. Озеро. Я. Здесь.

Мысль о том, что она – потомок женщины в лодке, женщины, которую она видит, когда надевает гривну на руку, объясняет все. Ей было предопределено поселиться в этом магическом месте. Предопределено вернуться к своим корням. Наверняка в эти края ее привело не случайное совпадение. Они с Мэтом приезжали сюда несколько раз, прежде чем купили коттедж, и каждый раз она чувствовала необъяснимое родство с этим местом. Родство, которое поражало Тильду, если учесть ее страх перед водой. Когда они отыскали Тай Гвин, коттедж показался ей идеальным местом, как будто он только их и ждал. Но тогда она отмахнулась от этого чувства, решив, что так чувствуют себя все люди после долгих поисков подходящего дома, когда наконец находят то, что по всем параметрам им подходит.

Но в моем случае дело было в другом – здесь и в самом деле мой дом.

А потом Чертополошка нашла гривну.

А я нашла Чертополошку? Или же это она нашла меня?

Начавшиеся в это время раскопки еще больше увеличили шансы на то, что между нею и прошлым установится крепкая связь. Призрак женщины, лежащей в могиле, был потревожен, и это заставило его отыскать Тильду.

Почему меня? Что связывало мою прародительницу с женщиной, найденной в раскопе? Должно быть, между ними произошло что-то важное.

Она останавливает, Чертополошка ждет, навострив уши.

– Нам нужно к могиле, – Тильда говорит это, обращаясь к собаке, но на самом деле ей просто нужно еще раз подтвердить намерение себе самой. – Завтра они увезут останки. И тогда джинна будет уже не загнать обратно в бутылку. Пожалуй, я лучше сойдусь с ней лицом к лицу сейчас, когда мне еще может помочь придавливающий ее камень.

И она сворачивает на тропинку, ведущую к месту раскопок. Оставшийся на тропинке снег ужасно скользок, а усилившийся дождь наверняка скоро промочит ее одежду. Она сплевывает воду, которая течет по лицу, и начинает бежать быстрее. Приблизившись к месту раскопок, Тильда чувствует облегчение – здесь никого нет. Надо думать, все археологи проводят время со своими семьями, празднуя Рождество, и не спешат возвращаться в раскоп, чтобы поднять останки. Есть что-то жуткое и зловещее в пустом шатре, оставленном всеми раскопе и чувстве одиночества, которым пропитано это место. Тильда старается отогнать от себя зарождающийся в душе страх.

У меня нет времени, чтобы нервничать и пугаться. Я должна это сделать. Это существо должно убедиться, что ему меня больше не напугать. Что придется оставить меня в покое. Я готова ему противостоять. Я отнюдь не так беззащитна, как оно думает.

Она добегает до могилы. Лукас накрыл ее полиэтиленовой пленкой, закрепленной колышками для палатки и придавленной по углам увесистыми камнями. Земля вокруг раскопа превратилась в ужасное месиво из-за работы археологов, последовавшего затем сильного мороза, сменившей его оттепели и теперешнего ливня. Чертополошка стоит, прижавшись к Тильде, ее тело напряжено.

– Все будет хорошо, девочка, вот увидишь, – уверяет Тильда, надеясь, что собака не чувствует того беспокойства, которое владеет ею самой.