Александр Басов - Вдали от солнца (СИ)

Он производил впечатление не полностью проснувшегося человека. Говорил медленно, делал паузы между словами и смотрел при этом куда-то мимо егермайстера. Не сразу Манфред понял, что обращённый к нему глаз советника представляет собой имитацию, искусно сделанную из разноцветного стекла.

— Мой отчёт был принят его светлостью, графом Фридхелмом во время личной беседы с ним.

После этих слов возникла длинная пауза, во время которой, барон Идгард успел заскучать. Он прошёлся по кабинету, ногой пододвинул себе стул и уселся за рабочий стол егермайстера. Увидев на одной из стен застеклённый шкафчик с бутылками, Идгард стал негромко покашливать и бросать на Манфреда недвусмысленные взгляды, но тот делал вид, будто ничего не замечает.

— В финансовом ведомстве об этом ничего не известно, — сказал Альвах. — Не думаю, что вы станете вводить меня в заблуждение, господин егермайстер. Это было бы слишком опрометчиво с вашей стороны.

— Разумеется, господин советник, — сопровождая свои слова благодушной улыбкой, ответил Манфред, умолчав о том, что отчёта, как единого документа никогда не существовало в природе. Только счета, товарные накладные и расписки, давно ставшие пеплом, рассеянным в катакомбах Моста Ангелов.

— Вы же знаете правила нашего ведомства, господин егермайстер. Если ваш отчёт был принят, то лицо, ответственное за эту процедуру должно приложить к документу список своих замечаний. Полагаю, что его сиятельство, учитывая собственную занятость, не стал обременять себя изложением замечаний на бумаге и сообщил их лично вам в устной форме. Извольте повторить всё, что он вам сказал.

Эту речь Альвах произносил очень долго. Манфред давно уже понял, что от него потребует советник, но легче от этого не стало. Едва ли кто-то из финансового ведомства рискнёт подойти к Фридхелму с вопросом о замечаниях по отчёту, но исключать такой вариант развития событий было нельзя. Всё зависело от уровня властных полномочий людей, которые могли быть в этом заинтересованы.

"Что в таком случае скажет, или уже сказал граф?, — Задал себе вопрос егермайстер. — В бумаги он особенно не вникал, значит, должен запомнить только то, что говорил ему я. Если наши с ним показания не совпадут, то финансовое ведомство пришлёт сюда не этого тугодума, а нескольких матёрых аудиторов, которые перевернут сверху донизу бухгалтерию Озерного замка и выволокут на свет божий смертные грехи, которые там раскопают. А они раскопают…".

— Его светлость указал мне на перерасход средств в размере двенадцати процентов от первоначально запланированной суммы. Это оказалось единственным замечанием. Мною были даны исчерпывающие объяснения о причинах перерасхода, и вопросов у его светлости больше не возникло.

Манфред заметил, как переглянулись между собой Идгард и Альвах, после чего барон встал из-за стола и аккуратно вернул стул на прежнее место.

— Спасибо вам, господин егермайстер, — вежливо произнёс он, — вы полностью удовлетворили наш интерес по данному вопросу. Хотелось бы также поблагодарить вашего начальника охраны за безупречное несение службы. Его расторопность и выдержка могут служить примером для подражания нашим офицерам. Я так и сообщу об этом в Энгельбруке. У вас, господин советник, есть ещё вопросы?

Похоже, фраза была заготовлена заранее, прежде медлительный Альвах сразу же кивнул и, без всякой паузы, спросил:

— Остались ли у вас документы, подтверждающие расход строительных материалов?

— Нет. — Честно признался Манфред. — Все бумаги я передал его светлости.

— Тогда мы вынуждены просить вас об ознакомительной экскурсии по Озёрному замку, дабы произвести приблизительные подсчёты. — Сказал барон. — Не правда ли, господин советник?

Альвах послушно кивнул. Манфреду начало казаться, что он делает это всякий раз, как только Идгард произносит "господин советник".

— Нам потребуется ваша помощь, господин егермайстер, кроме этого, желательно присутствие ваших помощников. Они должны будут подписать составленный господином советником акт экспертизы.

— Дело в том, что один из моих помощников представитель детей леса, и не умеет ни читать, ни писать на нашем языке. — Пояснил Манфред, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не рассмеяться. Его предположения по поводу кивания Альваха полностью оправдались.

— Знаю, — улыбнулся Идгард, словно разговаривал с хорошим знакомым. — Его мы не станем беспокоить. Одного из ваших помощников я пригласил лично. Он ожидает за дверями кабинета. Другого, кажется, его зовут ╛ Луц, должны уже известить, что необходимо присутствовать.

— Простите, ваша милость, но у них есть обязанности, от выполнения которых зависит ход выполнения проекта, — попробовал возразить Манфред, гадая, успел Адольф отнести письмо смотрителю зверинца, или нет.

— И об этом я тоже осведомлён, господин егермайстер. Уверен, что в вашем хозяйстве всё отлажено, как в спусковом механизме хорошего арбалета. Ничего страшного не произойдёт, если два ваших помощника ненадолго отвлекутся от своих обязанностей. Заметьте, я не стал тащить сюда пронырливых чиновников из Энгельбрука, а приглашаю к сотрудничеству ваших, — он выделил это слово, — людей, господин егермайстер.

— Хорошо, — сдался Манфред. — Когда вы намерены начать? Не желаете ли вначале отобедать?

— Дело превыше всего!, — С пафосом произнёс барон.

Егермайстеру долго не удавалось перекинуться словечком с Адольфом. Идгард всё время задавал вопросы о проведённой в Озёрном замке реконструкции, просил объяснений по поводу отдельных, не совсем ему понятных построек. Манфреду пришлось отвечать, указывая назначение этих объектов и количество пошедших на их возведение стройматериалов. Барон делал какие-то пометки в записной книжке и тут же задавал следующий вопрос. Советник Альвах преимущественно молчал, его участие ограничилось тем, что он пару раз поддакнул Идгарду.

У егермайстера возникло подозрение, что экскурсия, которую он устроил по просьбе барона, представляет собой чистейшую формальность. Куратор проекта уже выяснил всё необходимое, и не хочет показать вида, что именно за этим и приезжал. В паузах между ответами на вопросы, Манфред стал вспоминать, что же такого он сообщил Идгарду, и постепенно пришёл к выводу, что всё дело в пресловутых двенадцати процентах. Это казалось странным, поскольку руководитель проекта "Напарник" никогда не скрывал допущенный им перерасход средств и впредь не собирался так поступать.

"Сдаётся мне, что инспекция финансового ведомства проверяла не меня. Они очень хотели знать, подтвердится ли цифра, которую услышали от графа Фридхелма. Или… они его ещё не спрашивали?, — Предположение только сейчас возникло в голове Манфреда. Сообщив Идгарду размер перерасхода средств, он не подумал, что, тем самым мог навредить Фридхелму. — Нужно его предупредить. Сегодня же отправлю гонца, как только избавлюсь от этих инспекторов".