Александр Басов - Вдали от солнца (СИ)

— Давайте сюда ваше заявление.

— Дело в том, — сбивчиво начала говорить Грета, наблюдая перед собой аккуратно подстриженные и тщательно отполированные ногти на его руке, — что описание моей просьбы превышает установленный для таких целей объём текста. Если вы позволите, я хотела бы…

— Не позволю. — Уже не скрывая своего презрительного отношения к посетительнице, проговорил Колман. — Существуют определённые правила, нарушать которые не позволяется никому. Если вы не можете предоставить письменное заявление, то потрудитесь покинуть мой кабинет.

— Пожалуйста, — дрожащими губами пролепетала Грета, — выслушайте меня, господин советник третьего класса. Я буду вам очень признательна.

Она высыпала на стол остававшиеся у неё золотые монеты и, не придумав ничего лучше, вытряхнула всё содержимое своего кошелька. Следя за катящейся по столешнице медной монеткой, Колман приподнял оказавшуюся на её пути чернильницу и не стал препятствовать падению медяка на пол. Тихое звяканье оповестило о том, что монетка достигла пола, но Грете в этом звуке почудился перезвон колоколов, исполнявших реквием.

Туго затянутый корсаж не позволял вздохнуть полной грудью, воздуха не хватало. Чувствуя приближение обморока, женщина схватила со стола несколько листов бумаги и принялась ими обмахиваться. Из глаз полились слёзы, и она не сразу заметила возле своего лица белый кружевной платок. Промокнув им глаза, Грета обнаружила, что стул напротив пуст, а советник стоит рядом с ней.

— Какие у вас интересные духи, — сказал он уже без прежней неприязни. — Ни разу не встречал ничего подобного. Не подскажете мне имя парфюмера, у которого можно было бы заказать точно такие же?

Трясущимися руками Грета достала из кармашка флакончик и выставила его на стол:

— Эти духи мне подарили около десяти длинных сезонов тому назад. Я не знаю, кем они созданы.

— Удивительно, что они не потеряли свойств за столь долгий срок, — покачал головой Колман и впервые за время разговора дружелюбно улыбнулся: — Если вы когда-нибудь захотите их продать, то я мог бы предложить очень хорошую цену. Лучше, чем вы могли бы себе представить.

— Я… я вам их подарю, — поспешно произнесла Грета, — не нужно никаких денег.

— Подарки от женщины мне ещё ни разу не приходилось получать, — засмеялся советник. — Я не настаиваю на том, чтобы вы отдали мне их даром, поэтому ещё раз спрашиваю: не хотите ли вы продать духи?

Она отрицательно мотнула головой и только сейчас обнаружила, что в другой руке держит смятые заявления:

— Извините… Я случайно…

— Ничего страшного, — сказал Колман, возвращаясь на своё место. — Вы, в отличие от меня, нашли этим бумагам, хоть какое-то применение.

Он взял в руку флакон, коснулся рукой того места, где плотно притёртая пробка закрывала горлышко и несколько раз провёл пальцами возле носа.

— Изумительный аромат… Эти духи — настоящее произведение искусства. Они попали в руки истинного ценителя, можете не сомневаться. Не обижайтесь, но женщины не способны правильно пользоваться изысканной парфюмерией. Наверное, всё дело в самой женской природе.

— Я не обижаюсь. Спасибо вам за платок. Я его выстираю и обязательно пришлю вам.

— Нет-нет. — Замахал руками советник. — Оставьте у себя. Говорят, плохая примета носить в кармане платок, однажды впитавший чьи-то слёзы. Теперь, когда вы успокоились, объясните мне на словах, в чём состоит ваша просьба. Придется сделать исключение, отойдя от предписанных норм рассмотрения заявлений.

Не рискнув ничего утаивать, Грета рассказала всё о своих отношениях с Ладвигом, упомянув обстоятельства, при которых они расстались.

— Так это ваш сержант был назначен Магистратом на должность дознавателя. И он же сопровождал человека, которого прислала сюда канцелярия архиепископа Берхарда, — задумчиво произнёс Колман. — Боюсь, что вы нескоро увидите своего возлюбленного, если вообще

когда-нибудь увидите.

— Его казнили?!, — Испуганно вскрикнула женщина.

— Не думаю. Возможно, в военное время так бы и случилось, но не сейчас. Я догадываюсь, где может находиться арестованный сержант.

— Умоляю вас, господин советник третьего класса, скажите, в какой тюрьме мне искать Ладвига? Я попытаюсь добиться свидания с ним.

— Там не разрешены свидания. Ни с родственниками, ни с членами семьи.

— Даже если я не смогу его увидеть, — вздохнула Грета, — то буду, хотя бы знать, где он.

Колман покрутил в руках флакончик с духами, осторожно поставил его на стол.

— Сообщить вам название этого места я не имею права, но могу намекнуть. — Советник взял со стола обрывок порванного заявления, перевернул листок чистой стороной вверх, что-то нарисовал на его поверхности и сложил вдвое. — Здесь подсказка. Держите. Это всё, чем я могу вам помочь.

Выйдя из кабинета, Грета оглянулась по сторонам и только после этого развернула листок. Она ожидала увидеть нечто вроде карты или схемы проезда, позволяющей найти место, где держат взаперти Ладвига. К её удивлению, подсказка, которой Колман придавал такое значение, мало чем отличалась от незатейливого детского рисунка. О назначении большого неровного овала женщина догадалась благодаря схематичному изображению волн. Похоже, имелся в виду какой-то водоём, в центре которого можно было разглядеть коряво нарисованную рыбу с широкими зубчатыми плавниками и таким же хвостом.

"Странная рыбина, — задумалась Грета. — Я много разной рыбы покупала на городском рынке, но таких мне видеть не приходилось. И что советник хотел этим сказать? Неужели Ладвига отправили трудиться в составе рыболовецкой артели?".

Поверить в такое не смог бы даже очень наивный человек. Скрытый смысл, который содержал в себе рисунок, всё время ускользал от понимания Греты и она начала потихоньку ругать Колмана, загадавшего ей слишком сложную загадку. Предусмотрительный советник обставил дело так, что его трудно было бы обвинить в разглашении государственных секретов, но сообразительность посетительницы он, похоже, переоценил.

Разочаровавшись в подсказке, она принялась вертеть клочок бумаги из стороны в сторону, и только тогда догадалась, что там изображена не рыбина, а что-то вроде башни вместе с участком крепостной стены.

"Тюремная крепость посреди водоёма, который гораздо больше, чем просто ров с водой. — Подвела итог Грета. — Пока мне это ни о чём не говорит. Нужно осторожно поспрашивать в городе. Не может быть, чтобы никому не удалось понять, что означает этот странный рисунок".

* * *

Потребность в действии, словно набегавшая на берег волна, разбивалась о твердокаменное намерение организма пребывать в полном покое. Ладвиг испытывал острое желание подняться, а его избитое тело успешно саботировало любые приказы сознания. Сержант не мог сопротивляться силе, пытавшейся заставить его действовать, но послушным исполнителем чужой воли быть не хотел. В этот раз ночные гости потрудились над ним основательно, сделав всё возможное, чтобы любое, даже самое простое движение вызывало боль.