Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

— Сам на равнине собирал. — шепнул мне Клаус. — Травинка к травинке. Полночи на это потратил.

Пока я соображал, за что мне оказана такая честь, девушки затянули протяжную песню и, взявшись за руки, стали танцевать вокруг костра. Их движения были плавными и очень гармонировали с нежными голосами, наполнявшими пещеру чарующими звуками. Выросший среди детей беженцев, я свободно говорил на их языке, но слов этой песни, как ни старался, понять не смог.

— О чём они поют?, — тихо спросил я у Клауса.

— Не знаю, — беспечно ответил он. — Слова, как будто знакомые, но смысл не слишком ясен. Это очень старая песня.

— Ну, а всё-таки?

— Они обращаются к этим… как сказать… духам земли… и ещё кому-то.

— Духам?

— Не смотри на меня так, Берко. Это всё девчоночьи поверья.

— Чушь какая-то.

— Согласен. Только им не говори, а то обидятся.

Заканчивая песню, девушки приблизились к костру, воздели вверх руки и низко поклонились пламени. Когда они выпрямились, Клаус подтолкнул меня в спину и сказал:

— Рядом с костром круг из нескольких корзин. Иди туда и встань в центр.

"Хорошо, что отец не видит в каких глупых обрядах приходится участвовать его сыну", — подумал я, но выполнять указание пошёл.

— Дружочек! Дружочек!, — послышались вокруг меня ласковые голоса. — Мы долго ждали тебя, дружочек!

Круг из закрытых крышками корзин был диаметром около трёх ярдов. Смеющиеся девушки окружили меня со всех сторон и приветливо махали руками, словно пытались привлечь внимание. Вдруг показалось, что одна из них смотрит на меня так, что я физически чувствую этот взгляд, будто меж нами протянулась тонкая искрящаяся нить. Трудно было оторваться от созерцания прекрасных ярко-синих, как пламя костра, глаз… Наверное, я выглядел в этот момент очень глупо, потому что все девушки разом засмеялись, захлопали в ладоши и покинули круг из корзин. Рядом со мной осталась только обладательница пленительных синих глаз. Её голос оказался таким же очаровательным, а понять текст незатейливой песенки не составило труда.

Прошло столько лет, а я всё ещё помню, как она пела:

Мой милый дружочек,

Устала я ждать,

Когда ты меня позовёшь.

В погожий денёчек,

Пойти погулять,

Туда, где высокая рожь.

Нас солнце согреет,

Обнимет земля,

Колосья нам песню споют.

И ангелы в небе,

По каплям дождя,

Хорошую весть понесут.

Я жду, мой любимый,

Скорей приходи,

Пусть даже дорога длинна.

Огонь негасимый,

Пылает в груди,

Тебе одному я верна…

Песня закончилась, а я всё стоял с открытым от восторга ртом и не знал, что делать дальше.

— Теперь, ты наш Король!, — громко сказала одна из девушек. — Нам очень нужен твой совет. Чтобы рассудить правильно, необходимо быть беспристрастным, поэтому тебе завяжут глаза.

Чьи-то нежные руки повязали вокруг головы свёрнутый в несколько раз тонкий платок. Я успел заметить ухмылку Клауса, но по выражению его лица понял, что мне ничего не угрожает.

Несу я в корзине,

Муку и шалфей,

Горчицу, малину,

Колючий репей.

Собачью печёнку,

Скорлупки яиц,

И хвост поросёнка,

Для милых сестриц.

Я наслаждался звучанием уже знакомого мне голоса и не особо прислушивался к словам. Судя по движению воздуха, вокруг меня что-то происходило, какое-то непонятное действо. Пение внезапно оборвалось.

— Мы просим твоего совета, Король! Что нам положить в начинку праздничного пирога?

— Протяни руку, — послышался слева чей-то шёпот, — и выбери одну из двух корзинок.

Я послушно нащупал перед собой корзины и легонько хлопнул по одной из них.

— Король выбрал!, — хором воскликнули девушки. — Благодарим тебя, Король!

Вновь зазвучала песня. Я не слишком хорошо запомнил, какие ещё продукты перечислялись, но с каждым новым куплетом ингредиенты становились всё более диковинными. Несколько раз приходилось выбирать из двух корзин, и каждый раз меня благодарили за это. После упоминания козлиной крови стало как-то не по себе. По счастью, на этом всё и закончилось, а повязку с моих глаз сняли.

Я огляделся и увидел, что неподалёку от костра девушки готовят тесто для пирога. В этом не было ничего особенного, но когда я бросил взгляд на блюдо, в котором лежала начинка, то начал беспокоиться за душевное здоровье собравшихся здесь людей. Всех, включая себя.

— Ты чего тут застыл, Берко?, — спросил подошедший Клаус. — Пойдем, присядем. Для нас припасли другое угощение.

— Ты тоже это видишь, Клаус?, — спросил я, нервно, сглотнув. — Они будут класть в пирог это?

— Конечно, будут. — на полном серьёзе ответил мой приятель. — Видел бы ты, что выбрал я два длинных сезона тому назад, когда стал королём.

— Это же невозможно употреблять в пищу.

— Посмотрим, что там. Ага. Яичная скорлупа… сажа… что там ещё… подорожник, кажется…

— Там ещё отвратительные червяки!

— Где?, — Клаус вытянул шею, приглядываясь. — Нет. — успокоил он меня. — Всего лишь кишки рыбьи. Ничего особенного.

— Скажи мне честно, они здесь все сумасшедшие?

— Тише, Берко! Нет, конечно. Просто… так принято… в этот праздник.

— И как он называется?, — спросил я, подозревая какой-то подвох.

— Называется он "ведьмина ночь". — не очень охотно ответил Клаус. — Но, ты же в такую чепуху не веришь, правда?

— Не верю.

— А они верят. Вот и не порть девчонкам праздник. Пускай поиграют в ведьм. Тебя-то этот пирог никто есть не заставляет.

— Зачем им такая, — я несколько мгновений подбирал нужное слово, — вкуснятина?

— Сегодня особенная ночь, — принялся объяснять Клаус. — Если незамужняя девушка отведает такого пирога, то ей обязательно должен присниться будущий жених.

— Что?, — давясь хохотом, спросил я. — С ума сойти! Попроще способа нет?

— Способов несколько. Этот, хорош тем, что годится для всех сразу.

— Впору записать всю эту чушь и поместить в энциклопедию людских заблуждений.

— Чего?

— Неважно. Нам что теперь делать?

— Сейчас девчонки пристроят пирог на угли, и пока он не испечётся, будем веселиться. Ты, ведь, сегодня король, а значит, все должны тебя слушаться. Советую устроить танцы.

— Кстати, а почему на роль короля пригласили меня?

— Ты с девчонками когда-нибудь целовался?

Клаус и так всё обо мне знал, поэтому врать не было смысла:

— Нет.

— Вот поэтому и пригласили. Не спрашивай, зачем им это нужно.

— Скажи, Клаус, а как зовут ту девушку, которая…

Мой приятель понял всё без слов. Подмигнув, он хлопнул меня по плечу и сказал:

— Её зовут Скай.

"Himmel*. — Мысленно перевёл я с языка беженцев. — Какое прекрасное имя. Ей очень подходит. Как раз небо эти глаза мне и напомнили".

___________________________________________________________________________________________________________