Александр Басов - Камень Богов (СИ)

Здоровенный кусок отвалился от оболочки пузыря и повис на гибких прутиках, согнувшихся под его тяжестью. Охотник достал нож, попытался перерезать прутики, но сделать это удалось не с первого раза. Освободился проход, достаточный, чтобы можно было протиснуться внутрь. Из дыры заструился тёплый воздух, несущий с собой целый набор разнообразных запахов, большинство из которых просто ни на что не было похоже. Он смог уловить только аромат сосновой смолы, да и то не слишком отчётливо.

Выдры довольно бесцеремонно отодвинули его от прохода и в считанные мгновения скрылись в диком лесу. Дигахали не сразу заглянул внутрь, сначала прислушался, и лишь потом осторожно просунул голову в пролом. К его удивлению, там было светло, но белая оболочка пузырей изменяла свет солнца, придавая ему голубоватый оттенок. Множество тонких, цвета ржавчины, прутиков тянулось к внутренней поверхности стены. Все они исходили из большой — в рост человека — бугристой кочки, торчащей из земли на расстоянии в два прыжка куницы от пролома. Грязные лохмотья, напоминавшие пучки сгнившего болотного мха, покрывали всю поверхность кочки.

"Это же дерево. — понял вдруг охотник. — Странное и уродливое, но всё же дерево".

Кочку сотрясла мелкая дрожь, прутики-ветки, зашевелились все разом, даже те, которые были перерезаны и свободно свисали вниз. Дигахали отпрянул, но ничего страшного не произошло. Откуда-то сверху спустились вниз и устремились к дыре в стене несколько гибких ветвей, каждая из которых несла на себе красивое белое облачко. Одно из них медленно проплыло мимо лица, оказавшись скоплением разнообразных пузырьков, прозрачных и восхитительно прекрасных. Он коснулся облачка лезвием топора, и пузырьки стали лопаться, вспыхивая маленькими искорками. Облачко таяло на глазах, а державшая его ветка обмякла и стала пригибаться к земле. Другие облачка приблизились к пролому и, прилепившись к его краю, увеличились в размерах, потихоньку начиная заполнять дыру.

— Надо очистить проход, — раздалось за спиной, — Выдры будут возвращаться тем же путём. Постарайся не вдыхать воздух из лопающихся пузырьков — он опьяняет не хуже чем шнапс.

— Красиво.

— Да, — согласился Манфред, — тот, кто хоть раз это увидел, никогда не забудет. О чём разговаривают между собой Выдры?

— Ругать меня и смеяться.

— Понятно. Сейчас Молодой Олень обучает Спящую Сову. Я должен знать, что он ему говорит. — твёрдо сказал старший. — Держи, это тебе.

Он вложил в руку охотника маленький тяжёлый предмет. Дигахали раскрыл ладонь и увидел искусно сделанную фигурку куницы из блестящего металла. Восхищённый, он глаз не мог оторвать от изображения тотема своего племени.

— Шаман такой нет.

— А у тебя есть, — улыбнулся Манфред, — сделай то, о чём я тебя прошу.

Дигахали опасливо покосился в сторону дикого леса. Старший понял его сомнения, и спросил:

— Насколько я знаю, ты невысокого мнения о Выдрах?

В ответ Куница фыркнул и презрительно сморщил нос.

— Так неужели ты думаешь, что они отправились навстречу явной опасности? Согласен?

— Асэйхи, — кивнул охотник, — кто рубить проход?

— Не беспокойся об этом.

Дигахали пришлось пригнуться, чтобы не зацепить головой облачка, затягивающие край пролома. Он думал, что прикреплённые к стене ветви дерева придётся обрезать, но смог их преодолеть не запутавшись. Земля в диком лесу оказалась рыхлой, и нога проваливалась глубже, чем по щиколотку, а кое-где и до середины голени. Охотник внимательно осмотрел мокасины, опасаясь, что угодил в болото, но почва вперемешку со старыми сосновыми иголками была сухая и крошащаяся. Ближайшие следы Выдр прочитать не составляло труда — они были очень хорошо заметны в виде цепочки ямок с осыпавшимися краями.

Деревья, росшие в отдалении от стены, оказались крупнее и выше. Ветки у них имелись только на макушке и уходили вертикально вверх, откуда струился голубоватый свет. Чтобы обойти кругом покрытое уродливыми наростами дерево, требовалось почти три десятка шагов. Дигахали захотелось определить, на какой высоте находится созданный из облачков купол. Он уже достал лук и наложил на тетиву стрелу, но, вспомнив дождь из сухих чешуек, вызванный единственным ударом топора по стене, отказался от этой затеи.

В мёртвом лесу было очень тихо, поэтому голоса он услышал, едва добравшись до ближайшего крупного дерева. Судя по следам, Выдры некоторое время петляли между деревьями, но теперь разговаривали, стоя на одном месте.

— …недостаточно горячий, — сказал Молодой Олень. — Он наберёт силу нескоро. Этот неплох, но слишком мал. Попробуй выбрать из тех двух.

— Один из них горячее другого, — проговорил Спящая Сова, — значит, нам нужен тот?

— Ты невнимателен, — в голосе Молодого Оленя послышалась досада, — их же можно объединить, и тогда … будет гораздо сильнее. Как раз то, что нужно Заказчику.

Дигахали не понял слово, сказанное старшим из Выдр. В повседневной речи их племени оно не встречалось. Похоже, что именно так они называли Ссгина.

— Прошу меня простить. — Спящая Сова был расстроен. — Я могу начинать …?

Далее снова последовало незнакомое слово. Охотник понял, что должен своими глазами увидеть это, иначе старшему нечего будет рассказывать. Он крадучись двинулся вдоль ближайшего дерева, стараясь ступать как можно ближе к основанию огромного ствола — там почва не так проваливалась под ногами. Вскоре обнаружилось, что на дереве достаточно выступов, чтобы взобраться на него и не слишком при этом шуметь. На вершине тонкие ветви загораживали обзор, но их удалось миновать, протиснувшись на самый край.

Выдры расположились на небольшой полянке посреди сплошных зарослей диких деревьев. Дигахали видел их спины и не мог в деталях рассмотреть происходящее, но, к счастью Молодой Олень вслух обсуждал каждое действие соплеменника.

— Видишь жилу? Её пока не трогай. Перережешь в самый последний момент. Чувствуешь, как пульсирует? По ней идут основные соки. А сейчас надрежь вот здесь. Второй … не сможет жить без этого и поглотит первого.

— Как скоро?

— Завтра к рассвету. Яркое солнце их обжигает, но в тени … слишком медлительны.

— А когда он сам сможет освободиться?

— Не знаю, ждать этого слишком опасно. — Молодой Олень выпрямился и прислушался. — Показалось… Режь здесь.

Выдры отшатнулись в стороны, когда из-под особенно уродливого нароста брызнула струя жидкости. Дерево задрожало, и Дигахали, находясь в нескольких прыжках куницы от происходящего, ощутил колебания почвы. Резкий неприятный запах заставил его задержать дыхание и зажмуриться.

— Всё, можно возвращаться. Хотелось бы надеяться, этот недоумок не позволил проходу закрыться.