Александр Басов - Камень Богов (СИ)

— Отпусти. — попросил Дигахали, стараясь не смотреть на мучения обожаемого с детства животного. — Отпусти, ты же должен был уже насытиться!

В глубине души он понимал, что эти слова вряд ли смогут умилостивить Ссгина, но клокотавшая внутри ярость требовала найти путь к спасению умиравшей куницы.

— Хорошо! Я признаю, что это твоя добыча и не могу её забрать. Тогда я покупаю жизнь этой куницы. Держи!, — с этими словами он достал металлическую фигурку — самое дорогое, что у него было — и метнул её прямо в скопление мелких пальп.

Демон спустился так стремительно, что охотник едва успел увернуться и сделать несколько шагов назад, чтобы не быть придавленным шлёпнувшейся на землю тушей. Длинная пальпа со свистом рассекла воздух возле его щеки. Ещё одно, почти неуловимое глазом движение, и пальпа хлестнула с другой стороны, ободрав кончик уха. Дигахали замер, наблюдая за тем, как Злой Дух колеблется из стороны в сторону, будто исполняет некий загадочный танец. Охотник никак не мог избавиться от странного ощущения, что подобное уже когда-то было. Ночь… дерево… пульсирующий огромный цветок. Внезапно ему показалось, будто он понял причину такого поведения демона, и причина эта крылась в нём самом, осмелившемся наконец бросить вызов существу из дикого леса. Дигахали не ощущал в Ссгина ни злости, ни охотничьего азарта по отношению к себе, только предвкушение боя и удовлетворение, случающееся, когда сбывается давняя мечта. Стало ясно, что сейчас произойдёт, когда демон остановился, а потом отвёл свои длинные пальпы назад.

Когда-то давно маленький Дигахали вот так же, замерев, стоял перед огромным лохматым псом, разлёгшимся у входа в типи, где они жили вместе с матерью. Старый кобель со скатавшейся шерстью лениво мусолил кость, изредка оскаливая сломанные желтые клыки, когда человеческий ребёнок пытался приблизиться. Мальчик оглянулся на стоящего позади деда и пожаловался:

— Я не могу пройти — пёс мешает.

— Он большой, а ты маленький, — сказал старый шаман, — пёс не станет уступать тебе дорогу, если не будет тебя уважать.

— Как же я об этом ему скажу? Он не знает слов. — расстроился мальчик.

— Здесь не помогут слова. Нужно доказать, что ты сильнее.

— А как это сделать?, — спросил малыш, опасливо поглядывая на собаку.

— Ты помнишь, какую песню я пою каждое утро, когда мы идем в лес встречать рассвет?

— Помню, — ответил мальчик, только это не песня. Там нет никаких слов. Ты просто кричишь протяжно, как будто долго зеваешь.

— Нет, это песня, которой встречают солнце, — серьёзно сказал диида, — и оно даст свою силу тебе, если споёшь песню правильно. И нет такого зверя в освещаемом солнцем мире, который не покорился бы твоей воле. Попробуй.

Мальчик открыл рот и попытался выжать из себя точно такие же звуки, какие слышал от деда по утрам. Кобель перестал грызть и уставился на вопящего человеческого детёныша. Малыш воодушевился и стал кричать ещё громче, выжимая все, что можно из своего детского горла. Пёс с трудом поднялся, подхватил кость и заковылял подальше от шумного ребёнка.

— Дедушка, я победил!, — обрадовался мальчик. — Я всё сделал правильно! Он покорился!

— Неплохо для начала, — пряча улыбку, ответил бывший шаман. — Теперь мы будем петь гимн солнцу вместе.

Дигахали сделал глубокий вдох и, закрыв глаза, увидел огромный красный солнечный диск, встающий над утренним лесом. Мелодия, рождённая низким горловым звуком, сорвалась с губ и полетела навстречу начавшей своё смертоносное движение пальпе демона. Охотник не мог видеть этого. Он приветствовал солнце, встающее по его воле над ночным лесом. Светило поднималось всё выше, нестерпимый свет ощущался даже сквозь закрытые веки, жар почти обжигал лицо. С финальными звуками гимна солнце воссияло прямо над головой, и не было кругом ни одного укрытия, чтобы спрятаться от его всевидящего ока.

Он открыл глаза и в первый момент подумал, что ослеп, не увидев ничего, кроме черноты вокруг себя. Было холодно, как будто только что вышел из вод быстрой реки. Через некоторое время зрение возвратилось, подтвердив, что он по-прежнему в ночном лесу. Один. Злого Духа нигде не было видно. Охотник вспомнил, как давеча нашёл своего подопечного, просто подумав о нём, и решил повторить тот же трюк. И это сработало. Ссгина вытянулся в струнку под стволом поваленного дерева, и это выглядело по-настоящему смешно. Но Дигахали смеяться не стал. Сконцентрировав своё внимание на демоне, он мысленно поинтересовался: "Успокоился?".

В ответ пришло ощущение боли, страха и полной покорности.

— И нет такого зверя в освещаемом солнцем мире, который бы не покорился, — пробормотал человек и приказал: "Вперёд! В ту сторону. В пути никого не трогать!".

Злой Дух бодро катился в нужном направлении, больше не обращая внимания на разнообразную лесную живность. Охотник двигался следом, радуясь, что к рассвету они должны достигнуть нужного места. Он много думал о предстоящем разговоре с Манфредом, твёрдо решив отказаться от дальнейшего сотрудничества. И хотя работа сулила неплохой заработок, Дигахали осознавал, что совершает нечто запретное, приводя в наш мир обитателя дикого леса.

"Каждый должен жить там, куда его определил Махео, дав птице небо, зверю — сушу, а рыбе — воду", — вспомнил он начало одной истории, которую любил слушать, будучи ребёнком. В ней говорилось о глупом бурундуке, решившем стать рыбой. Огромная щука захотела его съесть, но бурундук сумел вырваться и с тех пор у него на спинке видны следы от щучьих зубов.

Всё чаще стали попадаться тропинки — характерный признак того, что где-то рядом должно находиться поселение йонейга. Там, где дети леса пройдут не оставляя следов, белые люди обязательно протопчут дорогу, будто идущие к водопою кабаны. Охотник заставлял демона обходить такие места, опасаясь кого-нибудь встретить. Он почти не устал, хотя провёл на ногах вечер и большую часть ночи, шагая позади Ссгина. Но, достигнув обжитых мест, решил идти впереди, чтобы самому определять скорость передвижения Злого Духа.

Лес поредел. Теперь они двигались вдоль сплошных зарослей кустарника, за которым простирались открытые пространства, где белые люди выращивали зёрна и пасли скот. Дигахали и рад был бы пройти другим путём, круче завернув на полуденную сторону, но там начинались заболоченные места, а старший предупреждал его об особой любви Ссгина к воде.

Этих йонейга охотник услышал гораздо раньше, чем смог разглядеть. Он нисколько не сомневался — звук шагов и манера передвижения вполне соответствовали белым людям. Это могли оказаться люди Манфреда, идущие в точку встречи, до которой оставалось совсем немного. Дигахали приказал демону остановиться и залечь в ямке под большим корневищем упавшей сосны, а сам поспешил взглянуть на йонейга. Сначала он решил, что их трое, но потом услышал ещё двоих, изрядно отставших. Впереди уверенно шёл один человек. Шуму от него было немного, и охотник в первый момент подумал, что кто-то из детей леса нанялся в качестве проводника. Но, приблизившись и внимательнее рассмотрев незнакомца, понял, что ошибся.