Александр Басов - Камень Богов (СИ)

"Как мне вообще могла прийти в голову идея обокрасть и бросить на произвол судьбы беспомощного человека? Неужели жизнь в лесу всех делает такими бессердечными?".

Огонь удалось разжечь после нескольких неудачных попыток. Только вспомнив, что лесной житель высекал искры на кусочек старого мха, она сумела добиться успеха. Огонь жадно накинулся на сухие ветки, словно зная, что насытиться ему сегодня не удастся. Воды набралось с полкотелка или даже меньше. Это, конечно, было очень плохо, но проблему поисков воды следовало отложить до завтра. Начинало темнеть, и Милена с удивлением обнаружила, что почти весь день они провели на одном месте.

Костерок был совсем маленьким, но всё же давал немного тепла, которое уже само по себе служило символом уюта в этом забытом Богами месте. Усталость взяла своё, глаза девушки стали слипаться. Она несколько раз вздрагивала, трясла головой, пробуя бороться со сном. Около костра было хорошо, даже налетевший холодный ветер не мешал наслаждаться теплом, которого так жаждало её измученное внезапно свалившимися испытаниями тело. Подложив под голову мешок, девушка легла около костра. Через некоторое время, ей даже пришлось отодвинуться — жар становился нестерпимым. "Хорошо, — сонно подумала она, — дров хватит до утра".

В эту ночь ей приснилась ванна, полная белой пушистой пены, такой густой и мягкой, что на ней можно было лежать, а волны качали из стороны в сторону и приятно убаюкивали…

Она проснулась с улыбкой на губах, всё ещё находясь под впечатлением сновидений. Не торопясь открывать глаза, Милена приподняла голову, пытаясь уловить сквозь опущенные веки первые лучи восходящего солнца. Кирса утверждала, что каждый день купает своё лицо в утренних лучах, благодаря чему у неё до сих пор нет ни одной морщинки. Но светило не торопилось никого приветствовать, видимо небо с утра затянуло облаками. Она вздохнула и открыла глаза. Удивительно было вновь оказаться в лесу после целого дня проведённого на вершине Белой стены. Не могло же присниться, как залазили наверх, как дикарь чуть не утонул в пыли.

Пояс оказался на месте, а чулок не было — значит, не приснилось. Да и лес выглядел очень странно. Лёжа на спине, девушка видела множество устремлённых ввысь тонких ветвей, но не заметила ни одного древесного ствола. Кругом были какие-то холмы, напоминавшие скирды соломы, оставшиеся после обмолота зерна. Так здорово было прыгать на них с крыши амбара, когда разомлевшая на солнцепёке нянька засыпала и уже не замечала, как оставленная на её попечение дочка барона убегала играть с фермерскими детьми.

"Правда, у той соломы был приятный золотистый цвет, а эти холмы, похоже, состоят из соломы, уже вышедшей из-под хвоста коровы".

Она засмеялась, представив корову, способную наделать такую кучу. Смех отозвался голодными спазмами в животе, напомнив, что вчера был не самый сытный день в её жизни.

Милена с трудом поднялась на ноги, проваливаясь в рыхлую землю, совершенно лишённую травы. Было в этом лесу что-то неправильное. Не хватало чего-то. Она не могла понять, чего, пока не обратила внимание, что ни одна ветка не шевелится. Не наблюдалось ни единого, даже самого мельчайшего движения воздуха, если, конечно, не считать её дыхания. Сквозь ветви без всяких признаков листьев просвечивало голубое небо, но просвечивало тускло, будто сквозь полог кровати.

"Где я? И Воин пропал. Едва ли он смог бы самостоятельно уйти".

Девушка огляделась по сторонам, в поисках знакомого мешка, но и его нигде не оказалось. В ней постепенно росло подозрение, что коварный дикарь всё-таки сбежал, оставив свою спутницу одну в совершенно незнакомом месте.

"А я ему жизнь спасла, — с горечью подумала Милена, — неблагодарный…".

Версия, казавшаяся правдоподобной, имела существенный изъян — она не могла объяснить её появления здесь. Мысль о том, что полуживой Воин как-то исхитрился перенести её, спящую, сюда, выглядела просто невероятно. Был ещё один вопрос, который следовало задать себе в первую очередь, но, задав его, пришлось бы расписаться в собственной беспомощности. Она старательно гасила в себе малейшие проблески этой мысли, но в конце концов сдалась и, рассердившись, закричала:

— Что теперь делать?

Звук собственного голоса показался настолько чужим в этом странном месте, что заставил девушку вздрогнуть и обратить внимание на ещё одно удивительное обстоятельство — здесь стояла невероятная тишина. Милена сама, похоже, являлась единственным источником звука. Казалось, что было слышно, как хлопают её ресницы.

"Забавно, неужели такое возможно?".

Она несколько раз быстро моргнула, но заметила, что ошиблась, движения ресниц не совпали со звуком, напоминавшим тихие мягкие шлепки. Девушка оглянулась по сторонам, прошлась немного из стороны в сторону и поняла, откуда исходит звук. Обойдя кругом ближайший холм, она сразу же увидела перевёрнутый котелок, а подбежав к нему, едва не растянулась, споткнувшись о глубоко ушедший в рыхлую землю нож.

Трудно было себе представить, что дикарь бросил бы вещи, которыми дорожил. Милена растерялась. Успев осудить бросившего её Воина, она не ожидала такого поворота событий.

"Нож здесь неспроста. Возможно, дикарь отправился на охоту и оставил оружие для какой-то работы".

Задумчиво вертя в руках нож, девушка обратила внимание, что привлёкший её внимание звук раздаётся совсем рядом. Поверхность холма состояла из беспорядочно переплетённых узловатых стеблей и наростов. "Похоже на корни", — подумала она, и тут же из глубин памяти возникло ещё одно воспоминание из раннего детства: разбитый цветочный горшок, через осколки которого виднелся конус земли, густо проросший мелкими тонкими корешками. Одно из подобных образований на холме оказалось перерезанным, и скапливающаяся на срезе жидкость капала вниз, производя тот самый звук. Жидкость не была похожа на смолу хвойных деревьев, а это значило, что её можно было попробовать в качестве питья. Тем более, что жажда уже давала о себе знать, заставляя то и дело облизывать пересохшие губы не менее сухим языком. Ощущение было не самым приятным, так и подмывало набрать в ладонь древесного сока и… Отогнав от себя эти мысли, девушка поставила котелок у основания холма, капли, радуя её слух, звонко застучали о металлическое дно. Не удовлетворившись скоростью наполнения, Милена перерубила ножом ещё несколько наростов, превратив каплепад в тонкую струйку резко пахнущей жидкости.

"Кажется, я поняла. Воин специально создал надрез, чтобы показать мне, что нужно делать. Пожалуй, это нельзя пить вот так, сразу, — размышляла она, наблюдая, как котелок начинает наполняться мутным древесным соком, — необходимо процедить, а ещё лучше прокипятить".