Анастасия Сиалана - Острый осколок [СИ]

— Страстоцвет, — повторил он, — многие считают, что это растение ярко-алого цвета, но на самом деле его цветы прекрасного небесного оттенка, — воодушевленно растолковали мне.

— Эм… По-моему, небо не бывает таким насыщенно-синим. Сравнение притянуто за уши.

— О чем ты? — неподдельно удивился Алкай, — пронзительно голубой цвет присущ свободному от облаков небу.

— На лирику потянуло. Красиво, не спорю. Но цветы синего цвета. Не небесно-голубого.

— Ты чего, Ласкан? Они нежно-голубые. Какой, к вампирам, синий цвет?

Меня обвиняют в нетрезвости ума?

— Иди-ка сюда, — потянул за рукав не сопротивляющегося мужчину, — вот это, по-твоему, какой цвет? — указал на притаившийся за пеньком василек.

— Синий.

— Хорошо, а теперь какого цвета эти, как их там… м-м-м…

— Страстоцветы, — пришел мне на помощь Алкай.

— Они самые.

— Они голубые, Ласкан. И меня, честно говоря, начинает беспокоить вся эта ситуация.

— Не тебя одного.

— Намекаешь, что я не в себе? — сощурился оборотень.

— Намекаешь, что Я не в себе!? — ощетинился в ответ я.

— Да, кажется, уже не намекаю, — съехидничал он.

— То есть утверждаешь? — прям шипение получилось.

— Ага, — оборотень сложил руки на груди и уперся спиной в молодую ель, отчего та непроизвольно заскрипела, — ты, принц, кукушку отбил, видать, когда с тополя своего пикировал вниз.

— Это у тебя галлюцинации. Кто ж в своем уме станет существ с такой высоты скидывать. Я, между прочим, именно на твою бестолковую голову и приземлился. Может отбил чего? Ты не стесняйся, мы поймем.

— Р-р-р, не стоит вам обвинять меня в скудоумии, Ваше Высочество. Договориться можете.

Не уловил тот момент, когда мы начали обходить друг друга и выбирать выгодную для нападения позицию. С чего это я вообще в противостояние полез? Подумаешь цветы не того цвета. Может оборотни видят иначе?

— Э-э-э…

— Да уж, — Алкай, похоже, тоже пришел в себя.

— Нет слов, — озвучил я наши общие мысли.

— Ух ты! Смотри, Широ, страстоцветы! И сколько! Целое черно-бардовое покрывало!

Мы резко обернулись к противоположному краю луга. Так как нас скрывали ели, то наши гости нас не видели, а вот мы могли четко рассмотреть приближающихся Данку и Широ.

— Су, башкой о стену приложилась. Страстоцветы алые.

— Опусти свою вислоухую морду пониже и присмотрись. Если это алый, то я мигера, — самоуверенно вздернув подбородок, бросила вызов банши.

— Ты мигера, — спокойно, констатируя факт, хряснул по женской гордости эльф и двинулся через луг.

— Что? — взвизгнула уязвленная Дана.

— Что слышала. Цветы алые. А то, что ты мигера, я и без твоего подтверждения знал, — первородный даже не обернулся, продолжая рассекать синее поле, в чьем цвете я уже начал сомневаться.

— Широ, зомби тебя погрызи, они не алые! — визжала девушка, быстрыми шагами догоняя ушедшего вперед спутника.

— Да-да, они зеленые.

— Широ!

— Тьма! Может ты заткнешься! — светлый резко повернулся к преследующей его Дане, — мне совершенно начхать, какого там цвета цветочки. Меня не волнует, что ты думаешь обо мне. Или ты закрываешь свой рот, или пошла своей дорогой, чтоб я смог отдохнуть от твоей назойливости и нытья. Ты все поняла, или мне повторить?

— Перебор, вислоухий, — прошептала банши, низко опустив голову.

— Иди к демонам! — выкрикнул эльф и продолжил свой путь.

Я не мог вымолвить и слова. Впервые вижу, чтобы Широварт повысил голос, да еще так грубо разговаривал. Это же Данка, за что он с ней так?

— Э-э-э, неприятности в раю? — дал ситуации название Алкай.

— В точку, — шепнул я, и уже громче, — мы здесь!

Через пару вар парочка уже стояла перед нами.

— Все хорошо? — осторожно поинтересовался оборотень.

— Более чем, — резко ответил эльф, скинул сумки с плеча и начал разбивать лагерь.

— Красавица?

— Все хорошо, — она нервно поглаживала большим пальцем центр второй ладони, слегка перебарщивая с нажимом и оставляя белые пятна на коже, что через ван исчезали, — красивое место вы выбрали. Давно не видела таких прекрасных страстоцветов.

— Ага, синих-синих.

— В смысле? — не поняла меня Дана.

— В смысле, для тебя они почти черные, для Алкая — голубые, для меня — сапфировые, а вот для эльфа они, похоже, алые, — сделал попытку разъяснить я.

— А-а-а… — многозначительно протянула банши, — ничего не поняла, — растерянность заняла свое положенное место на лице.

— И я не понял. Ладно, ты лучше ответь, с чего эльф злющий как сто некромантов в купе?

— Я так устала, давайте передохнем и поедим, — она резко сменила тему, — вы-то сразу в леса подались, а мы еще за вещичками нашими ходили и весь город кругом обходили. Я уже с ног валюсь, — и нас с оборотнем оставили стоять и растерянно хлопать глазами.

— Ой, пахнет жареным, — потер подбородок Алкай, провожая Дану задумчивым взглядом.

— Хуже, пахнет паленым, — собственные предположения не радовали.

[1] Хейшин — крепкое вино из сока растения хейши. Очень дорогое и редкое.

ГЛАВА 12: Сильф

Широварт ла Эк

Я сорвался! Ну почему я сорвался? От этого еще больше злюсь на себя. Не разговаривай со мной, melda[1]! Я не могу смотреть тебе в глаза. Не могу так же спокойно отвечать тебе, как раньше.

— Можно? — из тени деревьев вышел Ласкан.

Уже вечер и сумерки хорошо скрывают любого от посторонних глаз. Это и позволило фениксу подобраться незамеченным. По этой же причине я и ушел вглубь леса. Хотел остаться необнаруженным. Это удача, что я наткнулся на тоненькую полоску ручейка среди елового леса. Бегущая вода всегда успокаивала меня. Тут я мог спокойно подумать.

— Не стану спрашивать, как ты нашел меня. Все равно не ответишь, — кивок был подтверждением, — ты снова маленький, глупенький принц? — я вернулся к созерцанию бегущей из недр земли ледяной воды.

— Нет, взрослый, мудрый феникс, — усмехнулся он.

— Значит, ты можешь с легкостью забыть все, что я расскажу тебе?

— Да.

— Тогда прошу, — я подвинулся и указал рукой на освобожденный участок поваленного дерева, так кстати свалившегося возле ручья.

— И что же так сильно встревожило тебя? — феникс присоединился к моему наблюдению за движением водной стихии.

— Я убил Салвана, — вполне спокойно ответил я. Странно, но Ласкан не удивился сказанному. Будто знал.

— Причем здесь Дана? — не в бровь, а в глаз. Откуда он такой проницательный взялся?

— Защищал ее, — не хотелось вдаваться в подробности.

— Винишь ее?

— Нет, — ответил, не задумываясь.

— Винишь себя? — продолжал задавать совершенно точные вопросы Ласкан.

— Да, — не было смысла отпираться.

— За то, что убил? — да что с ним такое? Ему вообще нужны мои ответы, или он и без них все знает?