Пирс Кэмерон - Покорители Стихий [СИ]

Прогуливаясь по городу, бывший граф раздавал милостыню нищим, и тем, кто, по его мнению, нуждался в помощи. По достоинству его милости никто не оценил, хотя Северин ничего такого от шаддарцев и не ждал, а просто делал то, что считал нужным. Щедрость иноземца местные жители считали капризом и блажью богатого человека, которому просто некуда девать деньги. Апогеем “безумия” стало посещение Северином невольничьего рынка в тот самым момент, когда проходили очередные торги по продаже рабов. Потратив практически всё оставшееся у него золото, бывший граф Редбоун выкупил в полном составе три семьи невольников, и дал им свободу. Произошедшее не осталось незамеченным, и произошло вполне ожидаемое событие – Северина попытались ограбить, причём сделать это решились не какие-то грязные оборванцы с самого дна, а солдаты эмира. Что в общем-то, были и не слишком удивительно, так как за всеми городскими стражниками закрепилась репутация закоронелых аморальных негодяев. Оставлять свою жертву в живых стражники не планировали.

Узнав о том, где проживает богатый иноземец, алчные стражники устроили ему засаду в тёмном переулке. Однако от расправы бывшего графа спасло своевременное вмешательство жреца из святилища желаний. Стоило появившемуся буквально изниоткуда мужчине сообщить стражникам, что их жертва находится под защитой Старейшин, и незадачливых грабителей будто ветром сдуло. Жрец тоже счёл нужным удалиться, и покинул переулок прежде, чем Северин успел поблагодарить его за спасение.

События последних дней буквально за мгновение пронеслись перед глазами бывшего графа. Закончив одеваться, Северин заправил свою кровать, а когда молчаливый жрец вышел из номера, незамедлительно последовал за ним. Пока они шли по улицам, немногочисленные лавочники и нищие старательно делали вид, будто их не замечают. Когда они добрались до святилища, хранивший молчание жрец остался снаружи, а зашедший внутрь Северин отправился навстречу своей судьбе. Добравшись до алтаря с символами, граф увидел трёх Старейшин. Заметив в руке одного из них кинжал, Северин вспомнил сон, в котором точно такой же кинжал ему вонзили в грудь.

“Подойди!” – раздался в голове графа голос одного из Старейшин.

На мгновение во взгляде Северин промелькнул испуг. Он чувствовал себя послушным бараном, добровольно пришедшим на бойню. Напомнив самому себе, что все мосты сожжены, и другого пути нет, Северин приблизился к своим убийцам.

“Твоё время пришло!” – вновь возвестил голос в голове бывшего графа.

Ожидая удара, который прервёт его жизнь, Северин всё же нашёл в себе смелость, и не отвёл взгляд. Смертельный удар не заставил себя долго ждать. Крепко сжав кинжал в руке, Старейшина вонзил его в свою грудь по самую рукоятку. Едва не издавший ни звука Старейшина отпустил оружие из своих рук, как тут же рассыпался на глазах ничего не понимающего Северина. На его месте остались лишь кинжал, одежда, железная маска, и куча песка. Впавший в ступор Северин лишился дара речи. Он уже давно смирился со скорой смертью, и идя сюда, ожидал повторения кошмарного сна. Вместо этого один из Старейшин лишил себя жизни у него на глазах.

- Что всё это значит? – всё же выдавил из себя бывший граф, напряжённо глядя на то, что осталось от самоубийцы.

Вместо прямого ответа на вопрос Северина двое Старейшин сняли свои маски. Под одной из масок скрывался пожилой седовласый мужчина, а под второй – женщина с короткими волосами, которой едва ли можно было на вид дать больше тридцати.

“Хранитель призвал его к себе”, - мысленно ответила женщина на вопрос Северина.

- И что с того? Какое отношение это имеет ко мне? – не понял Северин.

Только эти слова были произнесены, как маска умершего Старейшины зашевелилась и начала левитировать. Поднявшись в воздух, она зависла в полуметре от лица Северина.

“Ты пришёл сюда, чтобы умереть, но Хранителю угодно, чтобы ты прожил долгую жизнь”, - обратился к бывшему графу старик, причём его голос был абсолютно идентичен голосу женщины.

Поняв что скрывается за словами Старейшин, Северин взял зависшую в воздухе маску в руки.

- Ясно. Ваш друг убил себя, и вы хотите чтобы я занял его место, - проговорил он на удивление спокойным голосом.

“Не мы – такова воля Хранителя. От выбрал тебя в тот самый момент, когда ты впервые появился в Святилище”, - последовал ответ от женщины.

Северин сглотнул подкативший к горлу комок, всё ещё не веря в происходящее.

- Что со мной будет после того… как я займу место вашего друга? – спросил он, тщательно подбирая слова.

“Твоя память не исчезнет, но ты перестанешь быть тем, кем был раньше. Всё, что раньше имело для тебя значение, перестанет представлять хоть какую-то ценность”, - ответила женщина.

- То же самое произошло и с вами? Вы тоже когда-то заключили договор? – зачем-то спросил Северин.

Ответа на этот вопрос не последовала, хотя граф в нём особо и не нуждался. Он понимал, что выйдет отсюда совершенно другим существом. Не человеком, а именно существом, и всю оставшуюся жизнь, какой бы длинной или короткой она не была, он будет верой и правдой служить таинственной сущности, именуемой Хранителем. Понимал Северин и то, что когда Хранитель прикажет ему вонзить кинжал в своё сердце, чтобы уступить место следующему Старейшине, он, скорее всего, выполнит этот приказ без малейших колебаний. Но даже понимая это, Северин не испытывал страха. Бывший граф даже смог выдавить из себя улыбку. Впереди его ждали долгая жизнь и неизвестность, но это было не наказание, а цена за сделку, заключённую пятнадцать лет назад. И эту цену Северин был готов заплатить.

“Да будет так”, - тихо проговорил он, поднося железную маску к своему лицу.

***

Сильнейшее истощение и деградация ничуть не сказались на слухе Аларика. Заточённый в теле Матиаса король вампиров услышал, как кто-то открыл гробницу, и теперь спускается вниз. Задаваясь вопросом, кому пришло в голову прервать его одиночество, Аларик пополз к каменной двери, так как передвигаться естественный способом уже не мог. В этот момент правитель Арвеста, заточённый в теле своего врага, очень сильно походил на уродливого сгнившего мертвеца. И если запах гнили, распространившийся по всей гробницы, не причинял вампиру особого дискофорта, то путающиеся мысли грозили узники потерей рассудка.

Первое время иссущённого с помощью особого заклинания пленника мучил невыносимый голод. Окажись в тот момент рядом с Алариком живое существо, будь то женщина или даже ребёнок, изголодавшийся вампир непременно бы его растерзал. Однако голод, который за время заточения никуда не исчез, был не единственной проблемой узника. Пришедшее вслед за ним отчаяние была настолько велико, что Аларик стал искать способ покончить с собой. Увы, в гробнице не нашлось ничего, что облегчило бы задачу измученному узнику. Ощутив на своей шкуре все прелести нахождения в каменном плену, Аларик пообещал самому себе, что если сможет выбраться из заточения живым, то больше никогда не подвергнет ни одного своего подданного столь жестокому наказанию.