Оксана Гринберга - Жестокие Игры [СИ]

В субботу на консультацию по Высшей Магии к магине Униде пришли всего лишь четверо Светлых и пятеро Темных. Мы говорили о порталах, затем долго медитировали, пытаясь мысленно нанизать пространство на ментальную иглу, используя систему координат магистра Бройля и заклинания Высшей магии. Ничего путного ни у меня, ни у других не вышло. Пространство не поддавалось, и порталы не спешили угодливо распахивать свои сверкающе-синие объятия.

Правда, магиня Унида очень нас хвалила.

На следующий день я отправилась в город с Тирри и Шоуном Орувеллом. Меня немного потряхивало от волнения – все же первое, пусть не настоящее, но свидание! К удивлению, молодой лорд оказался приятным собеседником. Сначала мы делились впечатлениями об учебе и обсуждали преподавателей. Затем, когда я перестала нервничать, не понимая, зачем трясусь по мощеным улицам столицы на красном бархате сидения в роскошной черной коляске, заговорили обо всем на свете. Орувелл много где бывал и многое повидал и, к удивлению, оказался замечательным рассказчиком. Даже я, знавшая вдоль и поперек не только Южную Провинцию, но и Островное Драконье Королевство, заслушалась так, что даже позабыла о столичных видах.

А в Гридаре было на что посмотреть. Один королевский дворец, раскинувшийся на самом высоком из семи городских холмов, похожий на россыпь драгоценностей, чего стоил! Не зря же столицу – огромные особняки, мраморные колонны Храмов, широкие чистые улицы, зелень парков, фонтаны и высоченные стелы в честь древних богов – называли жемчужиной Кемира!

Вскоре мы застряли в воскресном заторе возле оживленного центрального рынка. Я закрыла глаза, откинувшись на подушках. Вдыхала теплый осенний ветер, наслаждаясь солнечными лучами, ласкавшими лицо. Чувствовала на себе взгляд молодого лорда Орувелла. Он просто смотрел. Сидел и смотрел. Я тоже успела вдоволь на него наглядеться. Молодой лорд сменил серую ученическую мантию на повседневную одежду, которая была ему к лицу. Из-под темного камзола, обтягивающего широкие плечи и сильный стан молодого мужчины, выглядывала льняная рубашка, но меня почему-то тревожил контраст его смуглой кожи и белоснежной ткани. Голубые глаза то глядели безмятежно, то замирали, и взгляд становился острым, слово лезвие. Порой мне казалось, что Шоун Орувелл – молодой, опасный хищник, терпеливо выслеживающий добычу.

Меня.

Но зачем? Качнула головой, разгоняя неприятные воспоминания о беседе со следователем. Я ничем не могла помочь расследованию.

Наконец, тронулись. Телеги послушно забирали в сторону, пропуская коляску с гербами Орувеллов, с запряженной в нее двойкой вороных. По моей просьбе свернули к Храму Единоверы, где я поставила свечку за рождение здоровых наследников у королевы Лайниззы. Она была на сносях, и прибавление в королевской семье ожидалось со дня на день. После Храма Шоун, посмеиваясь, заявил, что ему необходимо заесть благочестие. Отвез нас в кондитерскую за Ратушей, чем-то похожую на хольбергскую «Шоколадницу». Вежливо подал руку Тирри, меня же подхватил за талию. Хотела возмутиться, но Орувелл тут же поставил меня на землю.

В уютный закуток, где мы расположились на мягких сидениях, принесли горячий шоколад и сладости на фарфоровых расписных блюдцах. Тирри уплетала за обе щеки, я же вяло сопротивлялась, пока, наконец, не выдержала и не попробовала сочащееся сахаром и медом печение. Пока раздумывала, как бы половчее заплатить за себя и за подругу, к столику подошел сам хозяин заведения, господин Льер. Представился, затем долго раскланивался с Орувеллом. Махнул рукой, набежали молоденькие служанки и принесли коробки, перевязанные красными ленточками с сургучовой печатью заведения в подарок молодым магиням.

Нам с Тирри.

Господин Льер посмотрел на меня со значением, затем еще и подмигнул. Какие тут деньги?! Оказалось, ни за что платить не надо.

Уже в коляске Шоун, посмеиваясь над моим смущением, пояснил:

- Отец вложил часть семейного капитала в Восточную Торговую Компанию. У нас несколько торговых кораблей, договора с Островным Королевством и выкупленная монополия на какао-бобы и кофе. Пробовала? – уставился на меня, но я покачала головой. Дед кофе не одобрял, родители не заинтересовались. – К тому же мы привозим чистейший сахарный песок с юга Островного Королевства и продаем с большей скидкой, чем если бы Льер брал у Южного Купеческого Союза.

- Все с вами ясно! – многозначительно заявила Тирри. Ловко развязала, а затем выловила из своей коробочки маленькое бисквитное пирожное. Мне же ничего не было ясно. К тому же Шоун добавил не совсем к месту:

- Мы много что привозим, но еще больше вывозим.

Я в который раз потерялась во внимательном взгляде молодого лорда.

- Что именно? – спросила у него, не понимая внезапную смену настроения. – Что именно вы вывозите?

Не ответил, перевел разговор на другую тему. Затем и Тирри прибавила мне забот.

- А дело-то к свадьбе идет! – шепнула мне, когда мы гуляли с Орувеллом по городскому парку.

Подруга вцепилась в мой локоть и лучезарно улыбалась раскланивающимся с нами знакомым Шоуна. Я тоже пыталась кланяться и улыбаться, пока не занемели губы – приятелей у молодого лорда оказалось много. Казалось, что весь цвет столичной золотой молодежи пришел в парк этим солнечным деньком.

- Сдурела? – спросила я у Тирри. – Какая еще свадьба?

- Подумай об этом, Сайари! Орувелл – лучшая партия в Академии. Лучшая партия в твоей жизни!.. За него пойдет любая, на которую он только посмотрит.

Шоун как раз смотрел на двух красавиц, рванувших к нам наперерез с соседней дорожки, причем с такой скоростью, что едва не потеряли роскошные шляпки с разноцветными перьями.

- Меня Орувелл не интересует, – ответила ей, косясь на громко щебетавших девиц, которым он представил нас как своих однокурсниц. – Знаешь, этой ночью я поняла, что из Высшей магии меня больше всего привлекают порталы. Я как раз написала реферат... Порталы бывают односторонними и двухсторонними, но я до сих пор не до конца понимаю, как…

- Иногда ты бываешь такой занудой! – перебила меня подруга.

Орувелл тем временем разговаривал с прилипчивыми девицами, обвешанными драгоценностями, в платьях, украшенных тяжелой золотой вышивкой. Кажется, хотел от них избавиться, но они вцепились в него, словно крабы клешнями. Щебетали о балах и вечеринках, и о том, что он просто обязан прийти в следующее воскресенье на день рождения к некой Эни. Потому что если не придет, то разобьет ей сердце, она выплачет все глаза и выбросится в окно на проезжую часть.

Косились на нас, неодобрительно поджимая губы, не забыв перед этим смерить оценивающими взглядами. На Тирри было очень симпатичное светлое платьице, на мне же – простенькое, светло-голубое. По сравнению с дорогущими нарядами девиц мы выглядели, словно украли свою одежду у поломоек.