Геннадий Башунов - Могильщик. Трое отвергнутых (СИ)

Сильгия знала ответ.

Потому что в ней тогда ещё жила надежда. Спустя ещё несколько лет надежда умерла, но она не могла предать Урмеру, тратившего столько времени, чтобы вылечить её. Сделать из калеки ещё более уродливого калеку, но способного нормально питаться, переставшего испытывать муки в каждый миг своего существования. Сейчас магички всё-таки решилась на предательство, только бы остановить свои мучения.

Но он обезумел, стал одержимым. Кому они нужны? Что будет, даже если он вылечит её? Они давно старики, обезумевшие развалюхи. Никто и никогда не примет их, сколько бы Урмеру не говорил, что их орден сохранился и кто-то из их друзей ещё жив. Наверное, сейчас они превратились в практически таких же безумных тварей.

Их отвергли тогда, оставили здесь, отвергнут и сейчас. Шемеха за то, что он хотел убить каждого человека в этом проклятом мире. Урмеру за то, что собирался сделать из людей послушных рабов. Её потому что она захотела остаться с ними. И сейчас они стали ещё хуже. Самое большее, что для них могут сделать - это убить из жалости. Для Сильгии - точно, ведь это назвали лучшим исходом для неё ещё тогда.

Зачем тогда тянуть?

Как обычно после съеденного желудок скрутило мучительной судорогой. Сильгия согнулась, но чудовищным усилием воли сдержала съеденное внутри себя. Выпрямившись, она заковыляла туда, где неистовствовал Урмеру, гоняя своих людишек. Он был в ярости. Должно быть, кто-то сильно его взбесил. Наверняка это тот парнишка, с Даром, тот который нашёл убитого ею могильщика.

Мысли начинали путаться от боли. И Сильгия, собрав последние крупицы разума, впервые полностью и осознанно решила отдаться тому, чему всегда пыталась сопротивляться.

Она отдаст им дань. Тем, чьих имён она уже не помнила, но знала, что любила когда-то. Какому-то мальчишке, который приплыл с берега, посмотреть, на случившееся с их лодкой, и вытащил её из воды. Тем, кто приволок её к башне, ещё не понимая, что происходит, а потом буквально разложились на глазах, окутанные чудовищным туманом.

Сильгия, шатаясь, шла сквозь туман, её голова моталась из стороны в сторону, как у куклы. Она почти не разбирала дороги, запиналась и едва не падала. Дыхание со свистом вырывалось из её носа. Перед глазами появились чёрные круги, предвещающие долгие дни беспамятства, озарённые лишь редкими моментами осознания себя.

Да, пора прекратить всё это. Она должна отдохнуть. Пусть это тело принадлежит той, кто иногда берёт верх во время долгих промежутков между сном. Той, что приходит за чернотой.

Маги могут жить долго, очень долго, но обычно умирают годам к шестидесяти. Вернее, умирает их разум, а тело безумца уничтожают друзья и коллеги. Но обычно стараются не доводить до этого. Они же втроём давным-давно перешли всякие грани нормальности.

Шаг колдуньи становился всё более ровным и твёрдым. Боль заполнила всё её сознание.

«Прощайте», - сказала она, и Урмеру с Шемехом её услышали.

Сильгия перестала существовать. Но её тело, одержимое безумием, продолжило двигаться. Теперь оно служило только одной цели - убивать.

***

Велион осторожно двигался сквозь туман. Пригибаться или прятаться смысла никакого нет, в тумане их не увидят, а вот шуметь нужно было как можно меньше - буквально в паре сотне шагов справа несколько человек перекрикивались, сетуя на хреновую погоду. Хасл не подводил, могильщик даже иногда забывал, что охотник идёт следом, так тот был тих. Хотя нашуметь можно было в любой момент - они шли по битым камням, черепице, иногда приходилось перебираться через целые куски мостовой.

Их искали. И, видимо, знали, где они должны появиться. Или же им просто не повезло, и они сами угодили в расставленную ловушку. Велион сделал охотнику знак остановиться и какое-то время вслушивался в приглушённые голоса. Нет, уходить их обладатели никуда не собирались. Стараться выйти из тумана здесь бессмысленно.

- Мы уже почти у города, - едва слышно прошептал Хасл.

- Наверное, твой Урмеру понял, что ты захочешь его убить, и решил выставить охрану.

- Может быть.

Могильщик раздумывал. Ситуация на первый взгляд безвыходная, да и была таковой с самого начала - они собираются убить мага, за которого без разговора отдаст свою жизнь практически каждый обитатель этого могильника.

- Можно вернуться, - предложил Хасл, - и пробраться в Бергатт другой дорогой. Дойдём до башни и устроим там ловушку. Ты же говорил, что я теперь смогу видеть магию. Так мы пройдём.

- Когда Урмеру вернётся туда? Через день? Или, может, неделю? Ты не боишься, что он придёт с той убийцей?

- Но что-то нужно делать?

Велион помолчал, раздумывая.

- Может, просто пойдём по трупам?

- Нет! - прошипел Хасл. - Там мои друзья.

- Они хотят убить нас.

- Никого они не хотят убить. Я смогу их переубедить. Расскажу, что Друг врал им...

- Как будто они тебе поверят. Ты бунтарь, предавший все духовные скрепы.

Хасл ничего не ответил, только рассерженно засопел.

Нет, идти по трупам - самое глупое решение, которое можно принять. Если на их руках будет кровь, их захотят убить вне зависимости от того будет ли жив Друг. Никакого могильника Велиону не видать, и этот поход превратиться в пустую трату времени. Один его товарищ умер по дороге сюда, другой здесь. Он не может вот так всё бросить.

- Пошли дальше, - буркнул Велион.

Но намного дальше пройти не удалось - через три сотни шагов они наткнулись на расселину в скале. Другой край едва можно было рассмотреть, но находится он на расстоянии двадцати футов минимум.

- Кажется, край этой ямы видно в сильный ветер, - прошептал Хасл, - но я не уверен.

Теперь всё встало на свои места - Урмеру знал о расселине, и ему нужно было выставить охрану в одном единственном месте, чтобы могильщик и охотник не прошли в город незамеченными.

- Остаёмся здесь, - буркнул Велион. - Может быть, днём получится перебраться через эту яму. Если не переберёмся, придётся идти напролом, еды и воды у меня на день.

- Может, я смогу что-нибудь достать, - с сомнением в голосе проговорил Хасл. - Микке мне никогда не откажет...

- Для этого нужно высунуться из тумана, а это верная смерть. Ты... Эй, Хасл, с тобой что?

Охотник стоял столбом, пуча глаза и разевая рот. Велион схватил его за плечо и дёрнул, но тот никак не отреагировал.

- Хасл, мать твою!

Тот наконец закрыл рот и полубезумно посмотрел на могильщика. Его губы тряслись.

- Смерть идёт, - прошептал он.

Со стороны города раздался протяжный крик.

- Это она, - шептал Хасл, по его щекам стекали слёзы. - Она, она! Это она...

- Стой здесь, - буркнул Велион, нащупывая свой клинок.

Могильщик двинулся к границе тумана с той скоростью, с которой даже тренированный человек способен идти по этим грёбаным буеракам в полутьме. То есть небыстро. Кинжал он держал наготове.