Ная Геярова - Сияние лилии [СИ]

Лицо лорда Кейна стало суровым.

— Я бы вам очень советовал больше не использовать вашу силу в лечебных целях. По крайне мере, стараться не делать этого настолько очевидно.

Я села морщась от боли.

— У вас есть еще предложения по поводу вашего перевода? — продолжил ректор.

— Нет, — я пальцы рук сцепила, пытаясь сдержать нервное волнение в прямом смысле трясущее меня изнутри.

— Вот и прекрасно, — он поднялся и направился к столу. Я посмотрела ему вслед.

— Ректор Риган, а что с проректором? Он настаивал о моем нахождении на факультете демонологии.

Лорд Кейн остановился посреди кабинета, ответил не смотря на меня.

— Это вас не должно тревожить, с проректором я сам разберусь.

— Это вы так разобрались, что теперь у всех студентов лекции заменили? — вот же мой язык. Но молчать не могла, грузом на душе висело. И ведь я точно была уверенна, что все это из-за меня.

Ректор Риган руки за спину сложил. Поворачивался ко мне он не торопливо и даже задумчиво.

— Леди Найли! Вам сейчас нужно думать о своей учебе, а об остальном, позвольте, беспокоиться мне.

Как же. Меня уже несло.

— А убийца Алана Гэйли… Он был демоном. Высшим.

Ох, как же у ректора глаза полыхнули.

— Откуда у вас такие сведения?

Я вся подобралась, такое жуткое у него лицо стало. И сказала уже менее уверенно.

— Демоница Кэт… У неё глаза точно такие как у убийцы… Желтые.

Ректор руку к виску приложил, выдохнул облегченно.

— Ах, это… Да будет вам известно, леди Найли, у многих демонов глаза желтые и не только у демонов. У леканов, у полевых троллей. Строить догадки только по виду зрачка неимоверная глупость. Вам это понятно, студентка Риган?

Я напряженно кивнула.

— А теперь будьте добры, идите, вам нужно отдохнуть.

Я поднялась, и хотя ноги еще плохо слушались, направилась к двери. Мимолетно в окно взглянула, до рассвета осталось не более пары часов. Возможно ли отдохнуть в столь короткие сроки? Хотя, после выпитого зелья чувствовала себя я немного лучше. Ещё бы руки трястись перестали, и боль в спине утихла. Мне бы сейчас лекарские навыки Зака не помешали.

— Спокойно ночи! — буркнула выходя.

— И вам, леди Найли, добрых снов, — донеслось мне вспину.

В коридоре меня встретил свернувшийся в клубок Баз. Он широко зевнул и потянулся, стоило мне выйти.

— Долго вы сегодня.

Я кивнула. Разговаривать с духом, сил у меня не было. Он сочувственно смерил меня взглядом с ног до голову.

— Может портал? — поинтересовался заботливо.

Я не ответила. Но он и так понял.

Темная стена возникла посреди коридора и я уже почти вошла, когда ощутила жгучий взгляд в спину. Посмотрела назад. В нескольких шагах от меня стояла девушка, с прекрасными чертами лица, мраморной кожей. В огромных синих глазах был интерес, а золотые кудри рассыпались по плечам. Она улыбнулась мне и слегка присела в реверансе. Я ответила растерянным кивком.

— Ты где, суккуб? — вынырнула голова База из портала. Я глянула на него. Раздался легкий стук закрываемой двери ректорского кабинета. Я оглянулась. Золотоволосой в коридоре уже не было.

Часть 14

В комнату мы вошли молча. Тары не было. Это меня напрягало. А тут еще намеки ректора на её преображение заставили меня переживать. Мало ли. Тролль не тролль, а все же девушка. Причем моими усилиями очень привлекательная для противоположенного пола. С этими мыслями, я стянула одежду, постояла глядя на пижаму и рукой на неё махнула. Смысла ложиться не было и я направилась в душевую. Долго стояла под теплыми струями воды. А когда вышла, Тара стояла у шкафа натягивая на себя неизменную в нашей учебе рубаху.

Достала с вешалок пару дубленных безрукавок.

— Накинь, на улице прохладно, — кинула одну мне.

Я встряхнула волосы.

— Стикх, — те мгновенно высохли. Подумала, что бытовая магия на данный момент самая лучшая лекция. Нужно бы сходить в канцелярию и попросить книги, неплохо бы еще научиться одним щелчком кровать заправлять и вещи стирать.

— Тара, я когда вернулась, тебя в комнате не было… — начала уже одевшись и натягивая дубленку. И тут же пожалела, потому как договорить не смогла, осеклась, так она на меня недружелюбно взглянула.

— Ты тоже не особо свою подушку ночами мнешь.

Мне краска в лицо бросилась.

— Знаешь же, я с ректором Риганом занимаюсь…

— Знать бы еще чем! — раздражение так и сквозило в голосе Вьятт. — Ты в курс, что по нему пол института сохнет? А выбрал он тебя. Интересно, за какие заслуги? Хотя о чем спрашиваю. Ты же суккуб!

У меня даже корни волос покраснели.

— Дура ты Вьятт, — выплюнула обозлившись и начала застегивать безрукавку. От обиды на Тару, пуговицы из пальцев выскальзывали.

А Баз стоял и скалился довольно. Я в него сапогом зашвырнула. Он язык показал и в портал сбежал. Трус!

***

На стадион мы пришли первыми, еще до громогласного горна. Так и не сказав больше друг другу ни слова. И да, я была права, ветер прекратился и первый снег все-таки выпал. Мокрый и промозглый. Пока мы проползали полосу препятствий он смешался с грязью и теперь был везде, в сапогах, на теплых безрукавках, свисал комьями со слипшихся волос.

Я пришла первая под удовлетворительный кивок магистра Треша. Он даже улыбнулся мне, не зло и не испепеляюще, а с каким-то горделивым видом. За меня горделивым. И это было лучше похвалы и всяких высокопарный слов.

А когда все собрались и выстроились в ровную грязную с головы до ног шеренгу, оглядел всех и произнес вызывающе.

— Забудьте всё, что я говорил на прошлых занятиях. Вы команда, и, — он ко мне повернулся. – Вы должны стоять за себя и за того, кто с вами. Не имеет значения какими правилами вы руководствуетесь, лучше всего не руководствуетесь вовсе. В борьбе с более сильным врагом, главное…— его взгляд на Тару переместился.

— Победить! — усмехнулась та.

— Выжить! — холодно резанул Треш. Всё переглянулись.

— А теперь еще один марш бросок десять кругов, и… — он снова всех оглядел. Повторно остановил взгляд на Вьятт, – тренироваться с сегодняшнего дня начинаем на реальном враге. Надеюсь вам, студентка Тара – это понятно? Если вы их не убьете, они убьют вас… Нет места сожалениям, нет места сочувствию. Никаких эмоций. Только ваше будущее, которого не будет, если вы не отстоите его здесь и сейчас.

Тара стала бледная, если её отчужденную зеленость, можно было принимать за бледность. Изменились, после слов тренера, все. Напряженность столь же промозглая, въедающаяся в мозг, что и первый мороз, застыла на лицах.

— Марш! — прозвучал рык тренера.

А когда мы пробежали десятый круг, едва переводя дыхание, то поняли, что фраза: «Будущее, которого не будет, если вы не отстоите его здесь и сейчас» имеет самое прямое и зловещее для нас значение.