Александр Шапочкин - Поле боя [СИ]

— И? Вы плавно подводите к тому, что все мы здесь — пушечное мясо?

— Да, — кивнул командующий и жёстко взглянул на меня. — Если вы, рядовой Ефимов, не поняли, то я, в том же положении что и вы. И это мой добровольный выбор. Единственную же задачу, которую поставила нам альма матер — продержаться хотя бы два дня. Вы можете воспринимать «игры» как вам угодно, но тем не менее это самая настоящая война…

— Хорошо. Пусть так… Ничем кроме как посочувствовать — не могу, — ответил я, дождавшись, когда он замолчит. — Но зачем вы мне-то всё это объясняете?

— Говорю я это вам за тем, что бы вы кое-что поняли. В частности, то, что офицеры даже такие — всё равно офицеры. Ими потом займутся соответствующие люди, а задача рядового — соблюдать субординацию и выполнять приказы. Так что наказать я вас обязан в любом случае.

— Ну попробуйте…

— Попробую, — ответил он, поднимая со своего стола какую-то бумагу. — Правда расстрелять я вас всё равно не могу, даже если бы очень хотел… такая уж установка пришла из центра. Поэтому рядовой Ефимов, слушайте мой приказ: Немедля выдвинуться на прифронтовую полосу занять доминирующую высоту и организовать там укреплённую точку. Всё ясно?

— То есть, вы мне предлагаете — пойти и самоубиться о наступающего врага? — я даже удивился подобному нахальству. — Вместо расстрела?

— Именно так. Только не предлагаю, а приказываю! — пятикурсник холодно посмотрел на меня. — Применять высшую меру к вам запрещено, но нарушения дисциплины на вверенном мне участке, я вам, рядовой Ефимов, прощать не намерен. Какие бы связи в Президиуме у вас там не имелись!

— Отказываюсь! — с широкой улыбкой ответил я. — Что ещё?

— В сообщении из центра, — никак не прореагировав на мои слова добавил парень, — было сказано, передать вам кодовую фразу, в случае если вы будете чем-то недовольны. Звучит она как: «Аня передаёт вам приветы!»

— Приказ понял, — зло буркнул я, чувствуя, что аукнется мне просьба сестры и ещё не раз. — Разрешите исполнять?

— Разрешаю, — на лице командующего не дрогнул ни единый мускул. — В усиление возьмите пару человек из своего отделения и приписанную к вам единицу техники. — Предписание получите у адъютанта.

— Так точно, — не прощаясь я развернулся и вышел из «кабинета», с удовольствием хлопнув дверью.

Патрульные, дожидавшиеся меня в коридоре, тихо зашептались при моём появлении, однако тыкать стволами в меня не стали и даже разошлись, уступая дорогу. Поинтересовавшись, где я могу найти нужного мне офицера. Впрочем, это оказалось не сложно и уже через пятнадцать минут, я покинул штаб.

Работа в «Солнечном» кипела круглые сутки и небольшой посёлок, который встретил нас два дня назад, было уже не узнать. По периметру его теперь окружали несколько рядов витой колючей проволоки, за которыми раскинулось довольно большое пространство, заставленное металлическими ежами, а уж за ними располагался широкий противотанковый ров. То здесь, то там, возводились ДОТы из сборных железобетонных конструкций, соединяемых между собой разветвлённой сетью окопов, буквально прогрызаемых в грунте парочкой ПМЗ-3, которые мы тоже приволокли с собой. А то от мысли, что вот это всё нужно было бы вырыть руками, мне становилось плохо. Устанавливались мачты автоматических турелей. А на территории самого комплекса оборудовались капониры, и в некоторых уже виднелась какая-то техника.

На главном, по мнению командования, направлении атаки, в грунт уже были приспущены несколько «иллюзорных» танков прошлого поколения. Сказать по правде, не знай я, что передо мной созданная магией копия, подумал бы, что стою рядом с настоящими Т-90. Впрочем, стоило только попытаться дотронуться до их тёмно-зелёной брони, как становилось понятно, что это всего-навсего искусный морок. Пусть даже смертельно опасный для наших противников.

Настроение было откровенно ни к чёрту. Мне вообще с самого начала всего этого представления было трудно понять тот душевный подъём, который, несмотря ни на что ощущался среди курсантов. Ведь все прекрасно понимали, что впереди многих из них ждёт боль и смерть, пусть даже не окончательная… но всё равно почти все вели себя словно на «Весёлых стартах».

Энтузиазм у ребят пёр изо всех щелей и казалось даже насаждаемая псевдо-офицерами дедовщина, строгий распорядок дня и почти реальное ощущение надвигающейся опасности, не могло испортить народу праздник. Многие, особенно второкурсники, откровенно «гусарствовали», бахвалясь ещё не свершившимися победами. Ребята красовались перед женским контингентом, который надо сказать, работал наравне с сильным полом и особо не стенал о трудных условиях полу лагерного существования.

И всё же была какая-то противоестественность. Нет-нет, да и проскакивал в глазах девушек страх. Слишком неестественно звучал смех, а многие молодые люди, бросали быстрые взгляды на юго-запад. Туда, где на расстоянии пятидесяти километров от нас должен был располагаться турецкий лагерь. А иногда, когда сокурсники думали, что их никто не видит, быстро крестились и стерев с лица улыбку, становились хмурыми и задумчивыми.

Махнув рукой паре знакомых из первой группы, я направился в расположение автопарка. Распорядившись подготовить «Каратель» к долгому рейду, забежал на склад РАВ, с мясом вырвав у несговорчивого прапора четыре цинка патронов для калаша, и отправился искать свою группу. С собой я намеревался взять первую очередь Касимову — погибать, так с музыкой и не одному. А учитывая, что я намерен был сделать всё возможное, чтобы выжить — оставлять подругу в «Солнечном», где она действительно будет выступать пушечным мясом — было, как минимум не правильно. Да и не думал я, что она откажется, наоборот, обидится ещё, если выберу кого-то другого. Всю комнату мне в общаге презервативами с водой увешает…

Я улыбнулся, вспомнив ту маленькую «мстю», которую устроила мне девушка после нашего с ней поединка. К тому же в выборе Леночки было еще и вполне рациональное зерно. При всех её закидонах, девушка была великолепным стрелком, да к тому же притащила с собой на игру свою неизменную снайперскую винтовку. На мой дилетантский взгляд, подобная цацка могла бы пригодиться нам для выполнения поставленной задачи.

Вот только сейчас, разобравшись с подготовкой к выходу, я задумался о том, что, собственно, нам предстояло сделать. И вышагивая в сторону многоэтажки, где было расквартировано наше отделение, я раз за разом прокручивал одну единственную мысль: как бы половчее выполнить приказ и всё больше, и больше понимал, что дела наши — в общем-то, дрянь.

Ну, допустим найти самую высокую горку и забраться на её вершину — не проблема. А дальше что? Я даже не знал — как должна выглядеть эта самая «укреплённая точка»! Надо ли её маскировать или нет? А организация обороны позиции для меня вообще была чем-то сродни китайской грамоте! В голове почему-то рисовались белые, забитые песком мешки, выложенные аккуратной стеночкой… Но… разве их нынче использовали для подобных целей? Но пусть даже так, найду я кучу мешков, скорее всего у нас есть какие-нибудь из толстого целлофана — а вдруг там не найдётся того чем их набивать?