Елена Вилар - Аленушка и братец ее – козел [СИ]

— Какой? — поинтересовалась я.

— Ты скоро узнаешь, — усмехнулся голос. — А если узнаешь, да еще и разгадаешь, то неважно, кто выиграет в шахматы, главное, за кем будет следующий ход.

— Шикарный совет, — процедила я.

— Обуздай чувства, что выпустила похоть, — произнес голос. — Злость никогда не была хорошей советчицей. Твои испытания еще не закончились.

— А почему он не пришел? — возмущенно спросила я.

В одну секунду пространство изменилось. Я увидела, как Аркерон в неизменной серебристой маске накидывал плащ, пряча под ним черную одежду. За его спиной на коленях стоял Тигр со связанными за спиной руками. Поодаль стоял Лис, держа в руках хлыст. В помещение ворвался Волк, держа в руках серый пергамент. Глаза мужчины светились предвкушением, и до меня донеслись слова:

— Игра еще не проиграна, нас ждет следующий раунд.

Я резко сделала шаг назад, опять оказавшись на каменном полу в мрачном помещении, а под сводами разносился смех неведомого голоса.

— Значит, для него все это лишь игра? — глухо уточнила я.

Смех резко стих, а вместо него раздался до боли знакомый голос Аркерона:

— Пора… Зачтено… Просыпайся…

— Ален, ты чего, с ума сошла?! — раздался возмущенный голос брата, выдергивающий меня из сна и не только.

— Черт, чтобы у тебя рога за люстру цеплялись! — взвилась я, поднимаясь с пола, на который благополучно приземлилась, испугавшись окрика и спикировав с подоконника.

— Уже цепляюсь, — буркнул мелкий. — Мила просила тебя разбудить, уже темнеть начало.

— Как темнеть?! — опешила я, поворачиваясь к окну. — Я что, весь день проспала?

— Ну-у-у, этого я не знаю, но Милка просила тебя не беспокоить, — пожаловался Ванька. — Она днем куда-то уходила.

Доковыляв до кровати, я шумно на нее опустилась и, подтянув ногу, стала разминать лодыжку. Похоже, все-таки вывихнула.

— А ведьма наша куда бегала? — поинтересовалась я, морщась от боли.

— К ночи готовлюсь, — раздался голос рыжей от двери. — Ты чего, на подоконнике, что ли, спала?

— Угу, — кивнула я, вытягивая многострадальную конечность и перебирая пальцами. — Ой! Больно!

— Сломала? — уточнила девушка, отталкивая брата с прохода. — Дай посмотрю.

Милена склонилась над поврежденной конечностью и, что-то нашептывая, нажимала то на одну точку, то на другую. В итоге боль прошла, оставив лишь ноющую мышцу.

— Так, опухать не будет, но лучше не напрягать, — сурово произнесла рыжая. — Идем есть, а то пол-утра ревела, а потом спала. А меж тем тебе скоро к двери.

— Не хочу, — выдохнула я.

— Чего именно? — усмехнулась ведьма. — Есть или к двери?

— В ад не хочу! — вынесла вердикт я.

— Ален… Осталось два дня! Всего два дня! — возмутился Ванька.

— Вот сам туда и отправляйся! — обиженно выпалила я.

— Вань, посиди в комнате, я покормлю Алену, а потом массаж головы тебе сделаю, — миролюбиво пропела ведьма.

Братик зыркнул на меня обиженными глазищами и боком выскользнул из комнаты, чудом не зацепившись рогами за дверной косяк. Не смогла сдержать ехидной ухмылки, проводив Ваньку взглядом. Есть на свете справедливость, не одна я мучаюсь.

Спустя несколько минут мы с Миленой переместились на кухню. Я медленно жевала жареное мясо с картошкой, заедая все это спелым помидором, слизывала сок от овоща, что стекал по пальцам. Мила же с прищуром смотрела на меня, молча попивая чай.

— И как он в постели? — озвучила вопрос ведьма.

Я тут же закашлялась и, уронив помидорку, возмущенно уставилась на рыжую.

— Кто? — просипела я, как только перестала задыхаться.

— Он! — выразительно округлив очи, повторила Милена. — Тот, от кого ты утром пришла в одной простыне.

— Нормально, — буркнула я спустя пару минут гнетущего молчания.

— Успокой мои расшатанные нервы и скажи, что ты была не с атеркаром, — мученически простонала ведьма.

— С удовольствием, — усмехнулась я, медленно дожевывая несчастный помидор. — Я была именно с ним.

— Дура! — выдохнула Милена, скрестив руки на груди. — Чем ты думала? Ты хоть понимаешь, что он не человек?

— Понимаю, — кивнула я.

— И что ты теперь собираешься делать? — поинтересовалась рыжая.

— Жить… — уверенно произнесла я. — Мил, это был просто секс, — попыталась я успокоить ведьму или себя — пока еще не решила. — Хороший, даже, наверное, лучший в моей жизни, надеюсь, не последний. Вот только с ним — не хочу.

— Это еще почему? — забавно переместив брови на лоб, полюбопытствовала Милена.

— Потому, — припечатала я.

Прихватив опустевшую тарелку и приборы, я направилась к раковине, включила воду и стала усиленно намывать посуду. Спустя несколько минут ведьма не выдержала и, встав, подошла, чтобы выключить воду и отобрать тарелку, затем, ухватив за руку, вернула мою тушку на табурет. Возвышаясь надо мной, она сверлила меня взглядом, возбужденно пыхтя.

— Ты сестра человека, которого я люблю, — процедила рыжая сквозь зубы. — И мне не все равно, что с тобой будет!

— Мил, не бесись, — выдохнула я. — Ты сама сказала, осталось два дня, а потом я выпью настойку, что дала мне Злата, и все забуду.

— Нет, — горько усмехнулась ведьма, занимая место напротив. — Не забудешь. Ночами ты будешь реветь по тому, кого попытаешься забыть, вот только его лицо, его руки, его поцелуи… Ален, ты никогда этого не забудешь.

— Забуду! — упрямо повторила я. — За-бу-ду…

На кухне повисла тишина, каждая из нас думала о своем. Чужие мысли я читать не умела, сама же отгоняла образ полуобнаженного атеркара, что раз за разом вставал перед полуприкрытыми глазами.

— Я попробую тебе помочь… — произнесла рыжая, рассеянно смотря в окно. — Не уверена, что получится, но все же…

— Мил? — позвала я девушку. — Во что они играют?

— В судьбу, — не смотря на меня, произнесла ведьма. — Им скучно, их дни монотонны. У каждого атеркара есть свое развлечение, но и оно не спасает от скуки. Раз в промежуток времени они становятся людьми. Точнее, играют в людей.

— Это весело? — с сомнением уточнила я.

— Не думаю, — протянула рыжая. — Знаешь, во-первых, все это лишь теория, которая в виде сплетен передается от ведьмы к ведьме. Никто из нас не знает, а что же на самом деле происходит в аду. А во-вторых, ты первая не ведьма, которая не только попала к ним, но и до сих пор жива. А еще ты не сломалась, понимаешь?

— Не очень, — честно призналась я.

— Ты видела детей, которым дарят игрушки? — я осторожно кивнула, пытаясь угадать аналогию. — Любую игрушку пробуют на прочность, — усмехнулась Милена. — Тебя тоже, как игрушку, пробуют на прочность, но ты не сломалась… Пока не сломалась.

— Не дождутся! — резко ответила я, вставая из-за стола. — И я им не игрушка. Я человек! Я живая! Да и они не дети!