Елена Вилар - Аленушка и братец ее – козел [СИ]

Встав, я облокотилась ладонями о столешницу и, прищурив глаза, пронзила ведьму предупреждающим взором.

— Обломаются! На мне… обломаются, — расправив плечи, я резко выдохнула: — Пора!

— Да, пора… — рассеянно согласилась Мила.

Направляясь в комнату, я впервые не задумывалась, во что облачиться, рука нащупала в шкафу джинсы и легкий белый свитер. Небрежно заплетая волосы в косу, я потускневшим взором рассматривала свое отражение в зеркале.

Два дня… И я свободна… Ото всех. И прежде всего от него!

Ровно в назначенный срок я сунула ноги в кроссовки и решительно распахнула дверь.

В этот раз по глазам ударила тьма. Сделав шаг вперед, я передернула плечами, ибо странная изморозь коснулась оголенных участков кожи. А когда зрачок стал различать предметы обстановки, то с удивлением огляделась. Кабинет Златы было не узнать. Пожухлые лианы, словно веревочки, покрытые легкой изморозью, уныло обвисли. В комнате заметно похолодало, и не покидало ощущение вселенской тоски. Казалось, что само помещение оплакивало свою незавидную участь. Из-за стола медленно поднялась жабоподобная и грациозно поплыла в мою сторону.

— Каждый совершает свои ошибки, — изрекла дама, подняв руки ладонями вперед и направив их в мою сторону. — И расплата за эти ошибки тоже своя. Сегодняшний день научит тебя главному.

— Чему? — насторожилась я, внутренне сжимаясь.

— Смирению, — оскалилась Злата, пугая меня своими острыми зубами. — А любое смирение начинается с умения молчать!

Вскинув руку на уровень моих губ, она свистнула так пронзительно, что на миг у меня заложило уши. Когда же шум прошел, я попыталась возмутиться, с ужасом осознавая, что голос мне отказал. Не скрывая беспокойства, уставилась на Злату, желая получить объяснения.

— Речь вернется, когда он , — женщина сделала особое ударение на последнем слове, — тебя отпустит… Переодеть! Живо! — гаркнула Злата, хлопнув в ладоши.

Отодвинув пожухлые лианы, в помещение вошли трое карликов. Двое зафиксировали мне руки, а третий стал стягивать джинсы. Я забилась, желая вернуть себе свободу. Жабоподобная тут же подлетела ко мне и, схватив за косу, больно дернула на себя, наматывая волосы на руку.

— Не рыпайся! — прошипела Злата. — Поверь, эта расплата — самое малое за то, что ты делаешь… Учись не только слушать, но и слышать! Помни, если захочешь — все забудешь, но сейчас прими это… — женщина отпустила косу и, не обращая внимания на дорожки слез на моих щеках, прошептала: — Сегодня вернешься сюда, потом и поговорим. Будь умницей, и тогда все закончится быстро.

Восстановив дыхание после шока, что испытала, когда жабоподобная преподала мне урок, я безропотно позволила себя раздеть и одеть. Не обращая внимания на наряд, что больше соответствовал облику наложницы, я лишь дернулась, когда вокруг лодыжек и запястий защелкнулись кандалы, а также глухо просипела, когда ошейник царапнул горло.

— Дыши спокойно, тогда кислород беспрепятственно будет поступать в легкие, — медленно произнесла Злата. — Если будешь нервничать или дергаться, то ошейник, сжимаясь, начнет душить. Помни, смирение тебе наука…

Щелкнув пальцами, женщина позволила двери, ведущей в коридор, распахнуться. На пороге стоял Волк. Его взгляд был мрачен, а вся поза говорила о том, что он готов выполнить приказ.

— Ты знаешь, что делать, — сказала Злата, избегая смотреть на меня.

— Да, — кивнул мужчина.

— Потом вернешь ее сюда, — обронила женщина, отворачиваясь к столу, будто теряя интерес.

Один из карликов протянул Волку конец цепи, и мужчина, потянув за нее, заставил меня двигаться. Ровно полтора шага — такой была дистанция между Волком и мной, если двигаясь, я хотела дышать нормально. Гремя цепями, старалась не отставать, а также внимательно смотреть под ноги, ибо обуви мне не оставили.

В голове крутилась лишь одна мысль: только бы дожить до утра… Господи, помоги мне дожить до утра, а там… там… Да провалитесь вы все пропадом, но больше я сюда ни ногой!

Даже если кто-то и встретился нам на пути, то я этого не заметила, полностью углубившись в собственные страдания. Мне было не больно. Я испытывала настоящее унижение, и оно ранило куда сильнее, чем физическая боль. Фактически изнутри я разрушала свою силу воли, истребляя терпение и ставя под сомнение решимость. Когда мозг готов был взорваться от переполняющих его противоречий, мы остановились перед огромными железными воротами.

— Сейчас я проведу тебя внутрь и пристегну к трону, — глухо произнес Волк. — Не рыпайся, не причиняй себе боли больше, чем уже причиняешь.

Я попыталась воспротивиться, но из открывшегося рта вырвалось лишь глухое сипение. От безысходности на глаза навернулись слезы. Сложив руки в молящем жесте, я протянула их к мужчине, осторожно покачав головой, но Волк, пронзив меня взглядом, отвернулся, а после небольшой паузы произнес:

— Это ад, Алена. Тут нет места жалости, тут — испытания, которые ты либо пройдешь, либо нет, и тогда сломаешься. Он и так сделал для тебя больше, чем должен был, а ты… Зря ты вчера вернулась, ведь он просил. А атеркары не просят, они приказывают!

Я молча пыталась осознать, что именно хочет донести до меня мужчина с мордой волка вместо лица.

— Будь хорошей девочкой и просто тихо посиди там, где я тебя оставлю. Постарайся быть незаметной, и тогда этот день закончится раньше, чем ты думаешь. Алена! — мужчина ухватил пальцами меня за подбородок, заставляя смотреть в его черные глаза. — Что бы там ни происходило, постарайся быть незаметной! Это все, чего я прошу… — Волк запнулся. — Чего он просит, — едва различимо произнес мужчина.

В ответ я лишь моргнула глазами, втайне надеясь, он поймет, что в моем исполнении — это несомненное да. Я постараюсь стать максимально незаметной, ибо мечтаю, чтобы все это наконец-то закончилось.

Волк кивнул и потянул за большое кольцо, что висело как раз напротив моего лица. Скрежет металла ударил по ушам. Зажмурившись, я постаралась втянуть голову в плечи. Из щели дохнуло холодом, затхлостью и пылью. Шумно чихнув, рукой отерла выступившие слезы, судорожно вдыхая пропитанный грязью воздух. Мужчина, не заметив моего физического состояния, еще раз дернул за кольцо, чем расширил проход в темное помещение, проник в него сам, потянув меня за собой. Босыми ногами я ощутила каменный пол. Под пятку попала пара острых каменных крошек. Беззвучно ойкнула и припала на подогнувшуюся ногу. Волк раздраженно рыкнул, дернув цепь на себя. Ошейник тут же напомнил о своем местоположении, ощутимо сжавшись вокруг горла. Вскинув руки, я попыталась не допустить того, чтобы два полукруга плотно сомкнулись, перекрыв мне доступ кислорода. Волк еще раз громко рыкнул и, ухватив меня за запястье, потянул вглубь помещения.