Яра Горина - Последняя из рода Теней [СИ]

Встреченные мужчины бросали на девушек восхищенные взгляды. А на постные мины немногочисленных студенток кокетки просто не обращали внимания.

«В глазах принца она будет смотреться жертвой нелепого эксперимента… Но какой прелестной жертвой! — размышляла Ивари, когда они подходили к нужной аудитории. — В конце концов, барышни распускают косы на праздниках в честь Триединой… Она же не голая ходит по академии! Пусть это эксцентрично, зато ей очень идет».

Скучное занятие по магическому праву слегка поумерило их боевой задор. Лекцию вел сухонький старичок, судя по рассыпающемуся виду — свидетель Первой магической войны. Он без конца теребил жидкую бородку и подтягивал спадающие брюки мерзкого коричневого цвета.

«Когда я стану королевой, наложу запрет на производство одежды подобных оттенков. Негоже травмировать эстетические чувства моих подданных».

Магистр Паркассе что-то вещал о неправомерном использовании чар и ответственности, начиная каждую свою фразу со слов: «Когда я трудился в магическом суде…»

«Перетрудился уже, поняли мы, какой нам ценный магистр достался!»

К ужасу Ивари, тезисы, произнесенные каркающим голосом, пришлось записывать. Паркассе прерывал их скучными разглагольствованиями о нравах современной молодежи, вставляя идиотские истории, казавшиеся забавными только ему. Кряхтящий смех раздражал графиню даже больше, чем назойливая муха, жужжащая где-то неподалеку.

«Как будто кому-то могут быть интересны эти глупые байки из твоей никчемной жизни! Продиктовал бы уже что-нибудь полезное!»

За соседним столом, положив голову на руку, сидел Варимонд, поглядывая на Ивари щенячьим взглядом, от которого она чувствовала себя особенно неловко. Благо не позволила ему взгромоздиться рядом — донимал бы сейчас признаниями в вечной любви.

Фитоль шуршала под партой обрывком «Светского сплетника», а Ивари сокрушалась своей недогадливостью: она не додумалась захватить дамский журнал.

«Просить поделиться хоть таким убогим развлечением будет просто бесчестно. Пусть хоть одна из них не умирает от скуки. Жаль, нельзя развлечься светской беседой — старый пень зорко следит за любыми проявлениями словоохотливости и начинает задавать каверзные вопросы болтунам. А она ответов на них, к сожалению, не знает».

Близился полдень. Когда же время обеда?

Ивари не могла дождаться окончания занятия и очень жалела, что пропустила завтрак. От голода начинало подташнивать, и лень было даже думать о том, чем вызваны мерзкие улыбочки сокурсниц.

Принц на лекцию не явился.

«Может, знал, что от нее ничего хорошего ждать не стоит?»

В уголке аудитории, под оценивающими взорами девчонок, что-то старательно писала Арлезот. Весь ее вид выражал усердие и сосредоточенность. Казалось, она совсем не обращает внимания на любопытных.

Сейчас, когда Арлезот была одна и ее не окружал ореол власти принца, взглядов стало больше. Пожалуй, в этом деле султанша составила достойную конкуренцию даже скандализированным Ивари с Фитоль.

Наконец в шуршащей тишине кабинета прозвучал долгожданный удар колокола. Ивари, с нетерпением дожидавшаяся этого благословенного часа, небрежно забросила в сумку свои вещи и чуть ли не рванула к выходу из аудитории. Но Фитоль ее окликнула.

Студенты так торопились покинуть душный класс, что в проходе образовалась настоящая давка. Все внезапно забыли о принадлежности к благородному сословию. Видимо, дедок наскучил не только графине.

Парень мещанского вида, каким-то чудом оказавшийся среди них, собирал сброшенные со стола вещи.

Ивари в компании Фитоль подошла к выходу одновременно с Арлезот. За ними, чуть поодаль, плелся Варимонд.

«Сросшиеся брови ее определенно не красят».

Где-то сбоку хихикнула Маретти, вероятно, их мысли о «моноброви» султанши были схожими.

Ивари повернулась к подруге, чтобы увидеть на ее лице такое же злорадное выражение, каким было ее собственное. Лишь краем глаза она сумела уловить летящую со стороны двери красную пыль. Графиня инстинктивно закрыла лицо руками и отвернулась, догадываясь, от какой напасти себя уберегла.

Но Арлезот не повезло. Девушка, не знакомая с методами барышень маренского двора, лишь успела отшатнуться и закрыть глаза. Ивари услышала ее глухой стон. Лицо соперницы покрывалось красными пятнами, раздуваясь прямо на глазах. Измельченный кровавый олеандр — лучшее средство от простуды, которое можно дешево купить у любого аптекаря, — превращало ненавистную султаншу в гротескную карикатуру.

Арлезот надрывно закричала, словно выплескивая последние силы, и Ивари замутило от отвращения и жалости одновременно.

«Такого никому нельзя пожелать! Порошок попал ей в нос. Она может задохнуться!» — думала графиня, подхватывая оседающую на пол султаншу.

— На помощь! — закричала Ивари, втайне радуясь, что удар пришелся не по ней. — Зовите лекаря!

Если уж кого-то сегодня и отчислят из академии, то это будет не Фитоль, а кто-то из ее собственных врагов.

Кабинет ректора располагался в самой высокой башне. От целителей с четвертого курса, с которыми Ивари познакомилась в лазарете, где сейчас лежала Арлезот, она узнала, что магистр частенько контролирует погоду, потому и забрался так высоко.

— С этой книжицей ты точно заблудишься, — снисходительно прокомментировал Тай, повертев ее путеводитель. Ивари лишь удрученно покачала головой: «Как, скажите на милость, ориентироваться по квадратам д3 и б5? Бред полнейший!»

Они с Фитоль примостились на маленьком диванчике у окна. Здесь не так пахло лекарствами, да и компания практикантов оказалась неожиданно приятной.

«Вряд ли они являются представителями дворянского сословия, однако их внимание и любезность подкупают».

— Салем, у тебя не осталось того путеводителя, над которым мы колдовали в прошлом году для твоей сестры? — обратился Тай к высокому черноволосому парню в зеленой форме.

— Ты из тех самых Салемов? — вставила Ивари, кокетливо теребя длинную сережку.

— Почти. Я бастард, — ответил он и посмотрел прямо, без всякого смущения, отсекая ненужные вопросы.

Ивари подмывало уточнить происхождение его сестры, но она так и не решилась.

«Впрочем, с чего бы ей интересоваться внебрачными отношениями такой семейки?»

Как-то нянюшка, думая, что Ивари не слышит, назвала академию «пристанищем бастардов», и теперь графиня могла собственными глазами убедиться в небезосновательности подобных заключений.

Пока лекари колдовали над постанывающей Арлезот, Ивари успела обзавестись чудесным путеводителем. Потрепанный переплет принадлежал когда-то книге «Страдания святой девы Анисьи» — на редкость унылое чтиво.