Айя Субботина - Черный ангел Эльхайма (СИ)

Парни переглянулись, молча договариваясь, кто будет отвечать.

— Потому что нам не нужно ничье внимание, в том числе – Стражей, - озвучил довод товарища Ти’аль. – Чем больше людей знают секрет, тем меньше он становиться секретом. Сейчас многое происходит, люди взволнованы, в их головах хаос и сумятица. Даже сформировавшие и окрепшие умы могут пасть под натиском такого потока неприятной информации.

Марроу закатил глаза.

— Ти’аль хотел сказать, что всюду могут быть шпионы. И даже среди Стражей. А пока о нашей затее знаем лишь мы четверо, шанс утечки исключен.

— Допустим, я могу нажать на Фину, и она включит вас с Марори в список. – Тут Флоранция тяжело вздохнула и потерла переносицу. – Даже представлять не хочу, чего мне это будет стоить. Ты знаешь, какая она принципиальная во всем, что касается ее вотчины.

— Знаю.

— Но что делать с Ти’алем?

— Я уже позвонил своим родным и попросил организовать мне… гм… письмо с просьбой разрешить покинуть Эльхайм на несколько дней в связи с семейными обстоятельствами.

Марроу присвистнул, а Флоранция удрученно покачала головой и села за стол.

— Ну что же, Марори Шаэдис, поздравляю: за месяц ты умудрилась научить небеснорожденных хитрить и плести интриги. А одного серафима – врать и не краснеть.

Последнее было неправдой, потому что Ти’аль все-таки покраснел.

— Надеюсь, вы хорошо понимаете, что вылазка не будет прогулкой налегке?

— Понимаем, - за всех ответила Марори, которой как раз надоело участвовать в происходящем с позиции молчаливого наблюдателя. – И если бы я хоть на минуту была уверена, что мне под силу справиться с этим самой, то не стала бы подвергать других опасности. Но Дра’Мор научил меня, что одиночки долго не живут, а помощь друзей никогда не бывает лишней.

На лице Марроу читался немой вопрос: «То есть мы уже друзья?»

— Мне приятно, что ты это понимаешь, Марори, и мне хочется верить, что с вами тремя ничего не приключится. У меня до сих пор сердце кровью обливается, когда смотрю на Ти’аля.

— Не о чем беспокоится, Магистресса, я заслужил все это.

Заслужил? О чем он говорит? Что нужно сделать, чтобы считать случившееся со своим телом справедливой платой?

— Клуб выезжает через два дня, собирайте вещи. Марори, задержись.

Когда они остались вдвоем, Флоранция сразу перешла к делу. Как оказалось – не очень приятному.

— Я в курсе, что у вас с Нотхильдисом возникла разногласия из-за которых ты вынуждена обходиться без подходящего… донора.

— Он пожаловался? – Несмотря на скверный характер спектра, Марори с трудом верилось, что он из тех, кто бегает ябедничать, даже если повод достаточно серьезный.

— Что? Нет. Нот скорее язык себе откусит, чем признается, что его погладили против шерсти. Но я была бы плохим ректором, если б не знала обо всем, что творится в стенах моего Эльхайма.

Интонация этой реплики заставила Марори насторожиться. Неужели Флоранция узнала про Кенну? Одновременно с этой догадкой возник логичный вопрос о том, что делать с девчонкой на время их отъезда? Оставлять ее одну – безумие.

— Я просто хотела напомнить тебе, что иногда жизнь заставляет нас идти на уступки даже там, где правда всецело на нашей стороне. Знаешь, почему я попросила Нотхильдиса быть одним из твоих напарников? Потому что вам обоим есть чему друг у друга поучиться. У вас обоих есть скелеты в шкафах и необходимость научиться делиться болью вопреки гордости.

— Не я затеваю споры, - попыталась защищаться Марори.

— Вот видишь, - Магистресса печально улыбнулась, - я тебя ни в чем не обвиняю, но ты уже сворачиваешься в комок и выставляешь иголки. Никто здесь не желает тебе зла, и Нотхильдис в том числе. Он просто вот так выражает свою боль.

— Делая больно другим? – На языке крутилась колкость, но Марори подавила желание пустить ее в ход. – Я понимаю, почему мое происхождение многим не дает покоя, и понимаю, что известие о моей смерти сделало бы многих счастливыми. И Нотхильдиса в том числе. Вот только я не собираюсь умирать, чтобы доставить кому-то радость. Я не настолько люблю людей.

Флоранция долго изучала ее непроницаемым взглядом.

— Ты уже не та девочка, которую я впервые увидела в Дра’Море. Не могу сказать, что мне по душе метаморфозы в твоем характере, но ты кажешься целеустремленной. Это хорошо. Я сама была такой же. – Она вздохнула. – Можешь идти, Марори, и очень надеюсь, что твоя находка того стоит и вы вернетесь не с пустыми руками.

Дни до поездки тянулись невероятно медленно. В первую очередь из-за отсутствия вестей от Крэйла. На первое сообщение он так и не ответил, не ответил и на второе, и третье тоже ушло в пустоту. Когда она, наконец, пересилила себя и рискнула позвонить, ответом стал безэмоциональный голос автоответчика: абонент вне зоны действия сети. Кулгард, Эашу и даже Ниваль в сети тоже отсутствовали.

Чтобы как-то заглушить нарастающую тревогу, Марори все свободное время разделила между тренировками с Марроу, Ти’алем и просиживанием в архиве. Последнее, если бы не своевременное вмешательство серафима, стоило бы ей простуды. Он звонил именно тогда, когда она засиживалась и напоминал, что с температурой, кашлем и соплями (это слово в его исполнении звучало почти, как ругательство) ни о какой поездки не может быть и речи.

Вечером, накануне отъезда, когда она потихоньку прокралась к Марроу в комнату, то застала его и Кенну играющими… в шахматы. Увидев «сестру» Кена сразу отмахнулась от игры и бросилась гостье навстречу. Она была такой по-детски наивной и порывистой, что Марори окончательно убедилась – девчонку создали совсем недавно. Проживи «болванка» полных семнадцать лет, вела бы себя более сдержано. Ну, хотя бы потому, что вопрос о ее дальнейшей судьбе до сих пор оставался открытым.

— Марроу сказал, что я поеду с вами! – радостно взвизгнула Кена, как только Марори удалось избавиться от ее хватки и отодвинуть девчонку на расстояние. – Я так счастлива! Я увижу мир!

— Это тебе, - Марори передала ей сумку, - теплые вещи и обувь.

Счастью Кены не было предела. Она уселась прямо на пол и с ненасытностью любознательного ребенка принялась выкладывать подарки. Ее волосы уже заметно отросли, и она завязывала их в две косички, как популярная певица с постера над письменным столом эрэлима. Когда Марори попыталась поддеть его пристрастием к «попсе», Марроу занервничал и как-то неуверенно принялся оправдывать себя тем, что с такими шикарными сиськами и задницей певица в принципе может просто молчать в микрофон. На этом тема была закрыта.

— До сих пор поверить не могу, что мы берем ее с собой, - шепотом сказал эрэлим и поманил Марори в дальний угол комнаты. – Я говорил с Нотом. Он не поедет с нами.