Айя Субботина - Черный ангел Эльхайма (СИ)

— Ты ему сказал?! – Марори с трудом сдержалась, чтобы не стукнуть его первым, что подвернется под руку. – А как же «всюду могут быть шпионы?»

— Он один из нас, нильфешни, и первым, кто заметит мое отсутствие, будет именно он. Мы же не хотим, чтобы Нотхильдис случайно проболтался Стражам о том, что мы исчезли в неизвестном направлении?

— И как много ты ему сказал?

— Только то, что ты нашла зацепку и мы должны кое-что проверить. Если ты думаешь, что ему есть дело до нашей возни, то зря. Нотхильдис сам себе на уме. Он даже не стал спрашивать, что раскопали и зачем. Кажется, одно упоминание твоего имени способно испортить ему настроение на весь день.

С одной стороны, рассуждения Марроу не были лишены смысла, с другой – разве они втроем не договорились держать поездку в секрете ото всех?

— Тебе придется спрятать свою собачонку, нильфешни. С порождением на поводке ты попадешь в объективы всех телефонов, а уж оттуда… - Он присвистнул.

— С Сатисом я разберусь, совсем не обязательно говорить мне очевидные вещи.

— Ты взвинченная. Что такое?

— Я потеряла связь со своими друзьями из Дра’Мора, - выпалила она, невзирая на данный когда-то самой себе зарок не распространятся о личном. А Крэйл был куда большим, чем просто «личное». Но больше молчать о своих страхах она не могла. Надеялась, что если разделить их с кем-то – станет легче. Не стало. – Просто волнуюсь.

— Дра’морцы – крепкие поганцы, я бы не рискнул ставить на их проигрыш в чем бы то ни было.

Эта похвала оказалась такой неожиданной, что на несколько мгновений Марори даже отвлеклась от грустных мыслей, глядя на собеседника во все глаза. Небеснорожденный только что похвалили проклятокровных? Она не ослышалась?

— Но они все равно редкостные говнюки, - тут же огрызнулся Марроу. – Я просто хотел тебя успокоить, не надо ничего додумывать. Нервная ты опаснее любой странной девчонки.

Он кивнул на Кенну, и тут же выругался сквозь зубы, потому что та как раз собралась примерить обновки и без всякого стеснения начала раздеваться. Марори пришлось затолкать ее в ванну.

— В некоторых вещах у нее мысли пятилетки, - сказала эрэлим, когда Марори вернулась в комнату.

— Если Кена говорит правду, то ее физический возраст примерно шесть-семь месяцев. А у меня нет основания думать, что она врет. И… как часто она устраивает стриптиз?

Даже если бы Марроу сказал, что по три раза на дню, это не повлияло бы на ее отношение к «сестре» - та в самом деле казалась слишком наивной и где-то даже… отсталой, но никак не умудренной опытом соблазнительницей. Но они с Кенной были так похожи, что если бы Марроу увидел девчонку голой, это было бы почти то же самое, как если бы он увидел голой ее саму.

«О чем только не начнешь думать, лишь бы вытурить из головы тяжелые мысли».

— Время от времени пытается, но если ты думаешь, что мне приятно разглядывать детский стриптиз, ты меня разочаровала.

— Я просто должна занять чем-то голову.

— Тогда у меня есть для тебя еще одна загадка. – Он покопался в дорожной сумке, которую уже успел собрать в поездку, достал оттуда конверт и протянул ей. – Я решил внести посильный вклад в твое расследование. Это не бог весть что, но должно помочь, если ты решишь и дальше раскручивать эту загадку.

Она с опаской повертела конверт.

— Видела бы ты свое лицо, нильфешни. – В кои-то веки Марроу позволил себе дружелюбную улыбку. – Это не ядовитая змея и не смертельная болячка. Это просто моя попытка помочь всем нам. Чем раньше мы узнаем, что ты такое и как тебя «обезвредить» - тем скорее освободимся от серьезной проблемы. И что бы ты себе ни надумала, мне не доставит радости увидеть тебя… мертвой.

Последние слова прозвучали так искренне, что Марори не придумала ничего лучше, чем поскорее отвернуться, чтобы эрэлим не стал свидетелем ее растерянности. Она открыла конверт, выудила оттуда несколько распечатанных листов. На одном был список из более, чем двадцати фамилий, на других – краткая информация о людях, что скрывались за этими фамилиями. На последнем был отпечатанный черно-белый снимок, на котором группа мужчин и женщин в перепачканной одежде и с измученными лицами неохотно позировала для фотографии на фоне карьера с раскопками. Марори присмотрелась к лицам.

— Светлые… - Она бросилась к письменному столу, включила лампу и еще раз всмотрелась в лица, которые сразу узнала.

— Знаешь кого-то? – Марроу уже был тут как тут.

— Это, - Марори показала на лицо мужчины в центре, - мой отец. Я уже видела его среди ученых, которые занимались раскопками в Кероне. А вот это, разве ты не узнаешь? – Она переместила палец на человека рядом с ним: они единственные, кто стоял в обнимку, как люди, которых связывает не только работа, но и долгие годы дружбы.

— Это Ардей, - сказал Марроу после минутного разглядывания снимка. – Проклятие Темных, как ты его узнала? Он тут худой, как щепка и с бородой, но это точно он.

— Ты бы тоже узнал того, кого каждую ночь видишь в кошмарных снах.

— Ну, я-то вижу его куда реже, - попытался взбодрить ее шуткой эрэлим. – Так, сталкивались на допросе, где эта чванливая свинья очень мило меня допрашивала, начхав на все правила и порядки. Ты говорила, что Ардей утверждал, будто он твой крестный?

— Это вранье, как и все, что говорит этот человек.

— Как и все, что говорит вся Лига, - поправил Марроу. – Поэтому я делаю то, что делаю и меня не мучит совесть. Кто-то должен узнать, чем занимаются эти заносчивые ублюдки, прикрываясь правами и привилегиями, которые сами себе же и назначили. И чем больше я вижу, куда они успели сунуть свои длинные носы, и как глубоко проросла их порча, тем сильнее понимаю, что вообще не знаю мир, в котором живу. Я уже больше никому не верю. Только тебе.

— Поэтому ты не стал говорить о Кенне?

Он просто кивнул, уже собирался продолжить свои откровения, но в их разговор вмешалась девчонка. Она как раз вышла из ванной, с восторгом маленького ребенка поглаживая то рукава куртки, то прикладывая к лицу меховые помпоны на кончиках шерстяного шарфа. В ее глазах плескался чистый первозданный восторг. Марори стало не по себе от того, что эта девчонка на самом деле может быть лишь искусной лгуньей. Если она в самом деле притворяется, вынашивая планы своих создателей, то они с Марроу и Ти’алем подвергают себя большой опасности. Себя – и, возможно, весь мир.

— Я знаю, о чем ты думаешь, - шепотом сказал эрэлим, так же, как и сама Марори, наблюдая, как Кенна рассматривает свое отражение в зеркале. – Я тоже не знаю, смогу ли…

— Иногда нужно верить хотя бы кому-то, чтобы не сойти с ума от собственных подозрений, - не дав ему закончить, сказала Марори. – И верить, что в катящемся в тартарары мире есть хоть что-то настоящее.