Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

— Нет, это было так давно.

— Давно? — переспросил Итирон. — Да после твоего исчезновения я успел пройти шесть шагов.

Дъёрхтард между тем внимательно разглядывал руку Орбода. Пусть он не был способен разобрать слов, но мог посчитать их количество. Увы, слова сливались, на первой, третьей и четвертой строках ему не удалось подсчитать их точное число. Но присмотревшись, на второй строке между скоплением рубцов он различил всего один интервал. Сравнив результаты наблюдения с имеющимися стихами, маг удовлетворился обнаруженным соответствием и невесело усмехнулся.

— Так просто. Как я раньше не догадался, — удивился он своей несообразительности. Граниш кивнул, полагая, что маг пришел к тому же выводу что и он сам. Но прежде чем было сказано что-либо еще, Орбод передал предвестникам книгу. Вот как Дъёрхтард озвучил увиденные образы: — Множество звезд похожих между собой как две капли. Над ними всеми одна большая звезда, формой, как и остальные. Из нее вырастают маленькие звезды, а затем сама она уменьшается, исчезает и, рождаясь из другой звезды, вновь возвышается над прочими.

— Как непонятно, — признался Амутар.

— Да, — согласился маг. — Но теперь я уверен в том, что именно мы собираем. Остается лишь связать имеющиеся четверостишья и соответствующие книги и собрать немногие недостающие.

— Сколько? — осведомился Итирон.

— Три.

Наемники обреченно вздохнули, только Орбод безучастно смотрел в пыль перед собой. Вдруг рог Вологама вздрогнул. В чреве его из костей сложились слова: «Накрыли стол и созвали гостей. Прекрасна Дева и весел народ, но Воина нет среди них». Переписав по обыкновению слова в дневник, Дъёрхтард забрался в гроб повторно, выискивая слова, которые мог пропустить. Но теперь лишь коснувшись дна, он исчез.

— Надеюсь, нас и правда ждет богатый стол, — выразил общее мнение Ракматирон.

— Да пусть хоть что-нибудь съестное, — согласился Нетфёр.

При упоминании о еде Орбод открыл было рот но, передумав говорить, лязгнул зубами и поплелся обратно к гробу.

Они оказались в маленьких крестьянских сенях. У дальней стены разлеглась старая изъеденная древоточцами кровать, с противоположной стороны под грязным окном громоздился покосившийся комод. На подоконнике прикорнул и оплыл огарок необычной черной свечи.

Возле входной двери стояли ношенные кожаные сапоги, в точности такие, как на ногах Амутара и его людей, на крюке на стене висел плащ черного бархата.

— Дом моей матери, — недоуменно произнес Итирон.

— А чей этот роскошный плащ, — спросил брат, ощупывая ткань.

— Мой.

— Нет у тебя такого.

— Есть, я его под половицами прячу.

Плащ оставили. Итирон поднял черную свечу с комода и дверь, ведущая вглубь, со скрипом отворилась. Вырвались из заточения запахи свежего хлеба, жареного мяса, терпкого вина. Они исходили от угощений, расставленных на длинном занимающем все помещение убранном скатертью столе на восемь кувертов, обращенном к гостям длинной стороной. Все восемь стульев пустовали, фарфоровые тарелки на столе перед каждым из них ломились от разнообразных яств. Еще больше кушаний теснились на подносах в форме зверей: зажаренный поросенок, осетр, салаты, персики, виноград, графин с вином, чаша с элем и многое другое. Во главе стола раскрытой лежала круглая книга в синей обложке, стул в этом месте был небрежно отодвинут, словно кто-то ненадолго отошел. Итирон возглавил стол с противоположной стороны.

— Мое место! — заявил право на самую большую порцию Ракматирон. Сев, он оказался с левой стороны от брата. Оставшиеся два места на этой же стороне заняли Нетфёр и Амутар.

— Очередная ловушка, — устало отметил Орбод. Он продолжал стоять, уступая право выбора остальным.

— Если умирать, то умирать на сытый желудок, — Ракматирон отломил ногу каплуна. Товарищи поддержали его и, позабыв о своей человеческой природе, накинулись на кушанья.

Дъёрхтард двинулся в сторону книги. Но когда магу оставалось обойти сидящего с краю и высасывающего из крабовых клешней мясо Нетфёра, он вдруг замер. Напротив него, с другой стороны стола заботливый хозяин поставил миску овощного супу и миску с киселем, положил салаты на тарелку рядом. Проследив взглядом, Дъёрхтард увидел сильно закопченное мясо и вино, приготовленные для другого гостя, осетрину и ендову с брагой по диагонали от себя. Белый Охотник уже взял ендову в руки и с недоверием заглядывал в нее.

— Посмотри сюда, — позвал Граниш. На тарелке возле раскрытой книги кто-то апельсиновыми косточками выложил: «я здесь — и…», последнее слово не читалось, косточки скатились в кучу.

Дъёрхтард заглянул в книгу. Скалился острыми зубами хищный зверь, его зубы обратились сохами и рассыпались. Лишь одна из них осталось стоять стоймя. Но вот поднялись и потянулись к ней остальные, выстроившись двумя рядами, они вновь превратились в клыки, и все стало повторяться. Подсказка к этой книге уже была дана прежде, перебрав возможные варианты ответа, маг быстро выбрал нужный.

— Необходимо пересмотреть книги. Связать очевидное и определить значения оставшихся.

Но его перебил Итирон. Пока остальные занимались поглощением пищи или разгадками книг, он поставил черную свечу на блюдце и произнес:

— Повеление: зажгись.

Над свечой возник парус черного огня. В столовой сразу же потемнело и похолодало, а саму свечу заволокла такая глубокая тьма, что даже Граниш перестал ее видеть.

— Что это за магия? — Заклинания различных источников маги ощущают по-разному. Опытные волшебники, не видя момента возникновения заклинаний, способны классифицировать их с большой точностью. Дъёрхтард необходимым для того опытом не обладал, но он даже не мог связать природу магии черной свечи с известными ему орденами, поскольку ото всех них ее магия была одинаково далека.

— Не знаю, — признался Итирон. — Я был уверен, ничего не произойдет — никогда не происходило.

Граниш подошел посмотреть на свечу поближе. Однажды он уже видел одну такую, хотя и не знал о ее свойствах.

— Но ведь ты не маг, — продолжал изумляться Дъёрхтард. Но сказав так, тут же усомнился в верности своих слов.

— Моя мать умела колдовать. Может, какая-то толика волшебства мне все же передалась.

— Расскажи нам про эту свечу, — попросил Граниш.

— Мать не сидела со мной, этим занимался отец. Она воровала и грабила. В одном из таких походов она и заполучила Черную свечу. Она утверждала, что это артефакт большой силы и все повторяла эти два слова заклинания. Ничего не происходило. Однажды это окончательно разозлило мать, и она выкрикнула: «Повеление: смерть», и бросилась со скалы.

— Никогда не слышал о «повелениях», — признался Дъёрхтард. Он вернулся к книге и хотя в темноте с трудом различал даже контуры, вдруг осознал ее содержание: