Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

Ночь укрывает мир одеялом, кладет под голову прожитый день, укачивает хороводом звезд. Но тем, кто не спит, она нашептывает тайны. Нужно только слушать. Миридис умела слушать. Каждую ночь она выходила на балкон «Одинокого лебедя», закрывала глаза и слушала звездный ветер. «Скоро, — слышалось в небе. — Скоро».

Миридис открыла глаза. Звезды по-прежнему оставались там, где она видела их в последний раз.

В легком белом платье, с белоснежной кожей, глазами-сапфирами и длинными серебряными волосами альва и сама была подобна звезде, сошедшей с небес. Так и произошло. С тех пор миновал перст века. Почти все эти годы Миридис провела в Альвакрис — небесной колыбели альвов, городе из облаков, дождей, молний и ветров, столь прекрасном, что увидевшие его люди забывали земную жизнь и доживали в нем свои часы. Как и всякий альв, она не интересовалась жизнью поднебесной, изучала магию, космологию, музыку, поэзию и танец. Но больше всего ей удавались пророчества. Миридис видела судьбы альвов и птиц, незнакомых людей и зверей. И только одна судьба оставалась незримой — ее собственная. Вопросы привели ее к старейшинам рода, а ответы вынудили покинуть Альвакрис. Альвы не принимают участия в судьбе мира, но когда его будущее в твоих руках, тяжело оставаться в стороне.

Низверглась звезда, полыхнула и угасла в ночи. Решительным шагом Миридис устремилась в зал прорицаний.

«Одинокий лебедь» представлял собой удивительное сочетание воды и ветра. Облако плыло в небесном океане подобно айсбергу, большая его часть погружалась в небо, а вершина тянулась к звездам. На самом деле Миридис не была здесь одинока. Выныривая из неба, сюда часто забирались птицы, послушать песнь альвы, переждать бурю или испить всегда свежей воды. Облачный пол клубился под ногами, стены испещряли прожилки льда. Колокольчики, лилии, хризантемы и другие нежных оттенков всегда свежие цветы дышали разряженным воздухом в оранжерее. Пляшущие ряды книг и свитков парили в библиотеке, полыхала молния в хрустальном очаге, возле которого беззвучно покачивалось кустистое кресло. Стены и потолок зала прорицаний застыли зеркальным льдом, в центре располагалась большая берилловая чаша, наполненная прозрачной водой.

Миридис положила руки на поверхность воды так нежно, как могут только альвы — ни морщинки не пробежало на прекрасном лице, вызвала в памяти упавшую звезду и мысленно отправилась к ней. Изображение подернулось рябью, комната завертелась, пол ушел из-под ног.

Она оказалась в необычном помещении пирамидальной формы с темно-коричневыми рельефными стенами и неровным волнообразным полом. Впереди стоял седой старец в шубе из белого медведя, в одной меховой варежке, унтах и меховой шапке. Вторая рука, судя по черноте кожи, была отморожена. Напротив него хмурил брови вымокший, словно только вынырнувший из воды, юноша с приятной внешностью и русыми волосами. Его крепкое тело укрывали только обрывки штанов. Он держал костяное копье с шипами вместо острия в двух пядях [1] Пядь — 17.78 см. от лица старца.

— Пожалуй, что маг, но вместе с тем и воин.

— Продолжайте, — холодно произнес юноша.

— А где…

«Ошибка», — отстраненно подумала Миридис. Тысячи неудач взрастили в ней ледяное спокойствие. Она хотела уже возвращаться, когда вдруг поняла, что старик замолчал и неотрывно смотрит на нее.

— Что — «где»? — молодой человек проследил за его взглядом, но ничего не обнаружил. — Здесь ничего нет. — Старик молчал и продолжал смотреть на нежданную гостью.

Такого не должно быть — нельзя увидеть то, чего нет. Однако Миридис не шелохнулась, любопытство завладело ею. Она протянула руку, и старик, сделав шаг, коснулся ее.

Синяя бездна. Огонь: обжигающий, жалящий, испепеляющий. Нет ничего больше — только пламя, только синяя хлябь: поглощающая, опутывающая, завораживающая. Синяя вспышка взорвалась в голове Миридис и погасла. Меньше мгновения, быстрее молнии.

Альва отшатнулась от чаши. Ей что-то привиделось. Старик прикоснулся к ней, а потом… вспышка? Нет, лишь последствия касания. Не стоило этого делать.

Поток мыслей оборвался. Краем глаза Миридис заметила движение. Взмахом руки она затеплила молнию, и та, пробежав вдоль потолка, наполнила комнату трескучим светом. Никого. Тем не менее, Миридис чувствовала чье-то присутствие. И от зоркого глаза альва можно укрыться, если знать — где.

Осторожно ступая вдоль стен и вглядываясь в отражения, она обходила комнату, готовая в любой момент обрушить смертоносную силу лишь кажущегося хрупким дома на того наглеца, что посмел к ней забраться. Скоро она его увидела. Старик из видения стоял спиной к ней и разглядывал витиеватую резьбу колонны. Миридис обернулась — нет, он существовал только в зеркале.

— Назовись! — приказала она. — Кто ты? — Старик не отзывался. Тогда альва попятилась на несколько шагов так, чтобы отражением коснуться его. Мужчина вздрогнул, обернулся и виновато всплеснул руками. — Подожди, — попросила она и выбежала из комнаты. Вскоре она вернулась, держа в руках чистый пергамент, перо и чернильницу. Не дожидаясь разрешения, гость взял бумагу из рук ее отражения и каллиграфическим почерком вывел несколько слов на языке альвов, сама бумага при этом оставалась в ее руках. Интересно, что отмороженной рукой он управлялся так же легко, как и здоровой. Когда он закончил и вернул лист ее отражению, она увидела запись:

«Это Альвакрис? Какой сейчас год?»

Любопытно. Старик безошибочно распознал архитектуру альвов, но что было еще необычней, почувствовал волнение времени.

— Две тысячи сто тридцатый. Ты двомур? — слишком опрометчиво отвечать на оба вопроса, годы одиночества приучили Миридис к осмотрительности.

«Будь осторожна, грядут перемены. Ты необыкновенно любознательна для альвы. Неужели твой народ изменился? Могут ли миры рассчитывать на вас?»

Оторвав взгляд от бумаги, Миридис вдохнула, готовая ответить, но отражение старика уже исчезло.

— Нет, — произнесла она в пустоту. — Мой народ не изменился.

Редко можно встретить зеркального мага. Они черпают силу из мира двойников и отражений — Двомурьи. Их наука сложна и в начале своем не прельщает вставшего на стезю колдовства неофита быстрым возвышением. Нетерпеливость молодости предпочитает скорые плоды. Взрослея, маги ведут учеников своими следами. Гладкая поверхность чаши позволила двомуру переместиться за Миридис. Это кое-что объясняет. Но что он хотел сказать? Перемены, судьбы миров… Она должна узнать. Миридис вернулась к чаше.

Вновь она видела молодого человека. На этот раз на нем были доспехи из зеленой чешуи. В темноте он сидел у костра и сосредоточенно наблюдал за пляской огня. Никакого старика поблизости не оказалось. Снова и снова Миридис заглядывала в его судьбу, выискивая необычного гостя. Она видела мужчину еще ребенком, тренирующимся с деревянным мечом, и одиноким странником в пустыне. Каждое следующее видение было короче и размытей предыдущего пока, наконец, обессилев, она не отступила. Ей никогда не отыскать случайного гостя в потоке времени. Если бы она знала, где искать… Много тайн предстояло раскрыть, но самая главная все еще оставалась в небе.