Роман Комаров - Картограф [СИ]

- Ррродина, мать ее! - сказал Витя, сплевывая в открытое окно.

Они остановились у небольшого дома, который единственный на улице не выглядел как брошенный родственниками инвалид. Во дворе было чисто, из приоткрытой двери валил пар, слышалось довольное хрюканье свиней и гомон разбуженных кур. Витя деловито отер подошвы о дерюжку у порога, кучно потопал и вошел внутрь. Филя робко плелся следом.

Навстречу им вышла румяная женщина в ситцевом платке. Она улыбалась так мягко и умильно, что Филя тут же оттаял, напряжение в мышцах спало, и даже шарф сам собой развязался.

- Витенька! - кинулась она к сыну. - Заждалась, где был? И кто это с тобой?

Она хотела его поцеловать, но Витя не дался, стесняясь гостя.

- Мать, давай потом. Это товарищ мой, Филимон. У нас поживет пока, ладно?

- Как скажешь, - растерянно сказала мать. - Проходите, пожалуйста, Филимон.

- Можно просто Филя, - предложил тот.

- Варвара Михайловна, - коротко представилась женщина. - Пойдемте, негоже стоять на ветру.

До чего Филе было неловко! Вторгся в чужой дом, где его не ждали, сейчас еды предложат, а он ведь голоден, сожрет все, хоть фетровую шляпу, и будет еще стыдней.

Дверь в кухню была завешана старой простыней, чистой, но замохрившейся по бокам. Хозяева топили на совесть, хоть тащи ушат и мойся, и Филя едва сдерживался, чтобы не оттянуть воротничок. Пока мать Вити накрывала стол и ставила на плитку уже остывший чайник, Филя разглядывал обстановку гостиной. Точнее, это была не гостиная, а общая комната, где обитатели дома проводили большую часть своего времени. Что и говорить, жили Зязины небогато. Единственным предметом роскоши было накрытое ажурной салфеткой радио, стоящее на трехногом столике. С дальней стены на Филю игриво посматривала с портрета девушка, собирающая виноград. Дешевая репродукция, засиженная мухами, смотрелась в этой комнате почти гармонично. Однако в ней был скрытый вызов: вы думаете, мы утопаем в грязи? Нет, мы ценим искусство, нежное и романтическое, и все нам нипочем.

Оконца, окутанные тюлью, давали мало света. Замызганные зеленые обои, сиротливо проглядывавшие в прогалах между коврами и мебелью, делали комнату еще темнее. Привыкший и сам жить небогато, Филя все же чувствовал себя, как исполин, приглашенный мышью в нору. Он подумал, что Вите стоило бы меньше разъезжать на автомобиле в погоне за ненужными пергаменами, а больше таксовать. Разве можно мариновать родных в этих застенках, по сравнению с которыми дешевая привокзальная меблирашка - шамаханский дворец?! И откуда у Вити взялся автомобиль? Неужели угнал?

Пока Филя предавался этим негостевым размышлениям, в комнату вошла Варвара Михайловна с подносом, на котором стояли две плошки с кашей, небольшой заварной чайник, пара неброских чашек и сахарница. Позади шел Витя, он пер, отдуваясь, блестящий медный самовар. Филя кинулся на помощь, но его попросили не беспокоиться. Почти в полном молчании прошел этот поздний завтрак. Филе было мало одной плошки с кашей, а попросить добавки он не решился. «Как бы им денег предложить за постой? - думал он. - Сунуть под салфетку или просто отдать? А если не возьмут или, что хуже, обидятся?»

Витя положил себе в чай семь ложек сахару и задумчиво смотрел в скатерть. На его лбу собрались морщины, которым было там настолько непривычно, что они то и дело сползали на брови, и Витя взмаргивал, забрасывая их обратно наверх. Филя надулся чаем, чтобы хоть как-то заглушить голод, и теперь нетерпеливо жевал губами в ожидании момента, когда можно будет заговорить о деньгах. Варвара Михайловна гремела в кухне кастрюлями и беседовала с кем-то вполголоса.

Раздались легкие шаги, дверь в комнату отворилась и на пороге появилась русалка. Филя обомлел. Она была хороша, как первый поцелуй. Серебристые волосы, гладкие и свежие, ниспадали на плечи, в темных глазах плясали чертики, брови чуть насмешливо и гневно гнулись к тонкому носу, а губы... На них Филя решил попросту не смотреть.

- Чего уставился? - сказала русалка, заправляя прядку за ушко. - Девушек не видел?

- Ррусал... то есть девушек видел, - пробормотал Филя и опустил очи долу. Слова не шли, в лицо предательски бросилась краска.

- Вот значит как, русалка? - усмехнулась девушка. - Так меня еще никто не называл.

- Тебе чего надо? - сердито спросил Витя. - Не видишь, мы заняты!

Русалка нетерпеливо дернула плечом.

- Да больно вы мне нужны. Я за шитьем пришла.

И она прошла к комоду, где принялась энергично копаться, выкидывая вещи на пол.

- Эй, ты что делаешь? - закричал Витя, подскакивая к ней. - Это мое, не трогай!

Он начал кидать вещи обратно, а русалка со смехом продолжала их выбрасывать. Филя под шумок приоткрыл сахарницу и стащил оттуда несколько кусков рафинада. Во рту стало сладко, желудок чуть утих. Тем временем борьба продолжалась. В конце концов, Витя не выдержал, отпихнул русалку от комода и с силой задвинул ящик. Для надежности подпер его спиной.

- Иди отсюда! - замахал он на русалку руками. Та цыкнула на него и двинулась в сторону Фили, пристально глядя ему в глаза, как матерая хищница. Без тени сомнения она села к нему на колени, обвела пальчиком рот и медово спросила:

- А ты кто такой будешь, птенчик?

Филя ловил воздух ртом, как вытащенный на берег карась. И даже не золотистый карась, гордящийся своей яркой чешуей и нарядными плавниками, а простой, серый, глупый, еще недавно рывшийся в вонючей тине.

- Слезь с него! - Витя подскочил и принялся тянуть русалку за руку. - Оставь его в покое, блудница!

- Ах вот ты как заговорил? - возмутилась русалка. - Ну-ну, за денежками на бензин ты ко мне еще придешь, тогда и сочтемся.

Она встала с Филиных колен, отряхнулась и вышла из комнаты.

- Шалава, - прошипел ей вслед Витя.

- Что это было? - пролепетал Филя. В животе порхал мотылек, потные ладони накрепко прилипли к брюкам.

- Не обращая внимания. Сестра моя, Верка. Непутевая бабенка.

- Ты хочешь сказать, что она... что у нее желтый билет?

Витя, противу ожидания, ничуть не оскорбился.

- Да лучше б так, проще бы было. Нет, она себя за честную держит. Знакомится с богатыми, ездит с ними по ресторанам-театрам, подарки с них клянчит, а потом исчезает. Дескать, она гетра.

- Не гетра, а гетера, болван! - крикнула русалка из соседней комнаты.

- Слышь, ты, гетера, чтоб больше к моему другу не приставала! Понятно тебе?

Филя закусил губу. Вот откуда у Вити автомобиль! Господи, какой же позор! Пихнул сестру на панель и пользуется. О, свинцовые мерзости жизни! Брат, торгующий сестрой. Тренер лягушек. Витязь.

Увидев выражение Филиного лица, Витя сказал:

- Я ее к этому не принуждал! Ей самой нравится. Сто раз могла бросить, уговаривали, ни в какую. Ты думаешь, она ради меня в проститутки подалась?