Никита Разумов - Золотой Человек (СИ)

— Конечно, Сергей — ответил старик серьезно — я знаю, ты беспокоишься, но я не мог пропустить последние теплые деньки перед закрытием сезона. Что ж, я все равно только оттуда, еду сейчас во дворец, так что не беспокойся, желаю счастливого дня. Уж извините, что наша встреча была столь коротка.

Скрепп и Никола вновь склонились перед ним.

Старик подозвал к себе несколько людей в форме, и они направились прочь из леса. Никола долго смотрел ему в след.

— Пойдем, друг мой

Мальчик продолжил идти вперед, но все еще поглядывал в сторону уходившего человека.

— Учитель, кто это такой был, дож?

Сергей Сергеевич, услышав это, не выдержал и, отвернувшись, вдруг во весь голос рассмеялся.

— Дож?.. нет… правителя в нашей стране зовут не дожем, а императором…

Никола чувствовал себя глупо и неудобно, особенно когда на смех учителя стали оборачиваться другие прохожие.

— Я не знал, учитель… — подавленно сказал он — а почему император в парке?

— Ну, друг мой, что же, если он император, то должен всегда сидеть в своем дворце? Его Величество любит прогуляться.

***

Чем дальше они заходили вглубь леса, тем отчетливее и отчетливее слышались красивые мелодии. Мальчик никогда не слышал такого раньше — непонятный, волшебный звук складывается в композицию. Постепенно желание узнать что там, в конце леса, становилось все сильнее и сильнее.

Мимо проходили люди. В парах, группами и поодиночке. Почти все они, завидев Сергея Сергеевича, спешили поздороваться, или хотя бы улыбнуться ему.

Никола сразу подумал, что золотых людей здесь очень любят и уже начал представлять, как и его будут приветствовать улыбками и рукопожатиями.

— А знаешь, император ведь прав — сказал Скрепп — нам с тобой очень повезло, что погода теплая и рояли еще не убрали.

Мальчик не понял, о каких таких роялях говорит Скрепп. Но теперь он боялся спрашивать — вдруг учитель снова начнет громко смеяться.

Мелодия, быстрая и переливающаяся, слышалась уже совсем рядом. Множество звуков плавной, но скорой чередой струились по округе, поднимая что-то в груди то вверх, то вниз. У мальчика в голове представился темно-рубиновый цвет, как будто сотни ягод граната морем падали откуда-то сверху вниз.

Мысли застывали в голове, он терял реальность и глядел только себе под ноги, вслушиваясь в мелодию. Наконец, лес начал пропускать свет с окраины набережной.

— Вот мы и на месте

Никола увидел тот самый инструмент, что издавал музыку. За роялем сидел молодой человек и уже завершал свое произведение, иногда поглядывая на сидевшую рядом на скамьях публику.

Каждый рояль был на деревянной веранде, украшенной под цвет инструмента. Для черных использовали палисандровые плетения и множество мелких фонтанчиков у основания. Для белых все подножия были засыпаны декоративной галькой. Цветами украшали рояли из красного дерева.

Веранды располагались в сквериках на определенном расстоянии друг от друга вдоль всей набережной. Разница между ними составляла ровно пять уличных фонарей.

За короткой балюстрадой мальчик увидел черную и широкую реку. Сразу появился прохладный ветерок.

— Это Венура — сказал Скрепп, взяв мальчика за плечи сзади, когда он подошел поближе к реке — а мы сейчас с тобой гуляем по самой длинной набережной во всем Веридасе.

Никола видел громадные здания на другом берегу реки. Бесконечно длинная панорама казалась мальчику невозможной. Слишком большой город, он не верил, что здесь может жить столько людей.

Они двинулись вдоль набережной, проходя мимо одного музыкального сквера за другим.

Пианист сидел в белом фраке, под цвет инструмента, и исполнял что-то веселое, под это можно было танцевать. Возле его веранды действительно танцевали множество пар, некоторые сидели на скамейках и просто слушали.

Мимо пробежали два мальчика. С громким радостным смехом они неслись по набережной, обгоняя прохожих. Один из них в руках держал веревку, тянущую воздушного змея. Этим Николу было не удивить, потому что такой воздушный змей не сравнится с тем, что он запускал с холма вместе со Славой.

У следующего скверика была совсем иная картина. Здесь было пусто. Веранда с черным роялем располагалась не на самой площадке сквера, как другие, а под большой рыжей рябиной в стороне. Рядом тоже находилась пара скамеек и один мраморный фонтан, без воды, отчего он казался мертвым.

Сергей Сергеевич остановился здесь.

За инструментом ни кто не сидел, его крышка была опущена. Люди проходили мимо этого скверика.

Скреп медленно поднялся через две ступеньки веранды и присел на кожаную банкетку. Он стряхнул с клавиатуры сухие листья и приподнял крышку инструмента. Мальчик подошел ближе к роялю, ведомый желанием заглянуть вовнутрь.

— Нравится тебе этот инструмент? — сказал Скрепп, с улыбкой наблюдая за любопытством мальчика.

Никола машинально, не отрываясь от вида струн, покачал головой.

— Понимаешь, к музыке у нас в Веридасе имеют особое, сакральное отношение

— Сакральное?

Скрепп последовательно нажал на три белых клавиши. Никола заметил, как три молоточка поднялись и ударили о струны. Три звука слились в один и молоточки медленно опустились.

— Ну… представь, что здесь к музыке относятся так же, как у вас к яблокам, и ты начнешь понимать.

Люди, гуляющие по набережной, начали замечать человека за инструментом и собираться поближе на скамейках. Когда их стало достаточно, Сергей Сергеевич немного кивнул головой, приветствуя слушателей и, положив обе кисти на клавиши, начал игру.

Никола отошел немного в сторону, подумав, что не стоит загораживать собой профессора от публики.

Спокойная и красивая мелодия, словно специально была сделана для вечерних пейзажей. Никола не мог оторваться от игры учителя. Он уже не смотрел на молоточки, бьющие по струнам, а слушал с закрытыми глазами. На некоторых моментах мелодии внутри что-то покалывало и следом по всему телу пробегали мурашки.

Он не сразу заметил, что одна из слушателей, маленькая девочка, встала со скамьи и поднялась на веранду к Скреппу и Николе. Она подошла прямо к мальчику и остановилась рядом, не отрывая взгляда от пианиста.

Никола тихонько повернул голову к ней и отшатнулся, не поверив глазам. На миг ему показалось, что рядом стояла Слава Ташина. Светловолосая девочка, правда, волосы длиннее, чем у Славы, круглолицая со светло-голубыми глазами. Она очень тихо, для себя, напевала мелодию, что играл Сергей Сергеевич.

Музыкальная кульминация прошла, близился мягкий конец, похожий на последние лучи солнца или первый снег, или что-то еще, медленное, неспешащее. Последний аккорд… Наконец, Скрепп закончил игру и взглянул на приблизившуюся девочку.