Никита Разумов - Золотой Человек (СИ)

— Что будем делать? — спросил Николай, уже начиная нервничать, опасаясь, что толпа сейчас займется машиной. Он вглядывался между людьми и старался найти хоть одного золотоволосого человека в бордовом плаще. Время было почти девять, наверняка все золотые люди уже собрались в зале совета или хотя бы на площади. Они наверняка в курсе, что у них под носом сам собой возник не санкционированный митинг. И тут его по-настоящему ударило холодом… Что Сергей Сергеевич будет делать с этой толпой? Николай тут же посмотрел, есть ли у кого в толпе оружие или хотя бы палки, но кроме свернутых плакатов никто ничего еще не нес. Как им теперь справляться с этой толпой?.. а что если это превратиться во второй Шлисс? Как не вовремя все они здесь собрались… теперь неверный шаг Золотого Общества может подорвать веру в него. А она и так слаба. Словно какой-то умелый шахматист сделал свой второй ход. Николай с надеждой взглянул на Зака, он ждал от него, как от старшего брата, выхода из такой ситуации.

— Пошли — твердо отвесил Зак и заглушил двигатель автомобиля. Машину придется оставить здесь, прямо посреди дороги. Назад она уже тоже не проедет, толпа все увеличивалась.

Сделав по глубокому вдоху, словно готовясь нырнуть в пучину, ребята резко открыли двери машины. Уши сразу разрезал громкий крик отовсюду. Люди кричали со всех сторон, пытаясь вырваться на площадь. А может они уже вырвались и криком торопили друг друга, чтобы каждый оказался там. Зак тут же собрал ребят за собой, и повел к входу. Николай увидел, как некоторые уже не стремились к воротам, а перелазили через трехметровую декоративную ограду. И теперь можно было начинать волноваться по-настоящему, потому что у таких в руках были биты и ломы.

Но, когда люди заметили вышедших ребят, заметили их форму и золотые волосы, то словно как по команде… а может, руководствуясь нажитым страхом, или действуя по инерции, они начали уступать золотым людям дорогу. Тем не менее, взгляд их был озлобленный и косой. Они прятали свои глаза от них, чтобы ненароком не навлечь на себя беду. Хотя ребята все равно заметили их настрой. Протесняться через них было сложно. Николай боялся, что того гляди сейчас кто-то не выдержит и нападет на него или на Анастасию.

Из толпы буквально вынырнула, откуда не возьмись, пожилая женщина с ребенком в руках. Она встала точно перед Николаем, отделив его и Настю от Лены и Зака. Женщина тряслась и то ли укачивала ребенка под такой дикий шум толпы, то ли ее руки были уже больны, и тогда бедному дитя оставалось только соболезновать. Она уставилась в глаза Николю, как будто старая ведьма, карга, проклинала его всеми словами, но мысленно. Юноше стало настолько противно видеть старуху с трясшимся на руках ребенком, что он захотел бесцеремонно оттолкнуть ее и пройти дальше. Но она продолжала сверлить его своим взглядом. Николай почувствовал, как к его спине сзади прижалась Анастасия. Что это… неужели она настолько напугана? Надо действовать.

Старая женщина, взяв ребенка на одну руку, другой жалобно вцепилась Николаю в рукав бордового плаща, царапая своими грязными ногтями золотые листки и лозы растений на нем.

— Милый господин — прокряхтела она жалобно, уже готовая свалиться на колени перед ним — что же это… у меня в Шлиссе дочка… как же вы… нет…

Где-то вдалеке послышался голос Зака, который уверенно рассекал собой толпу, приближаясь к входу и ведя за собой Лену.

— Владыч! Шевелись давай!

Николай осознавал, что ни в коем случае нельзя отставать. Подобно Заку, который отвечает за свою жену, он сейчас отвечал за Анастасию. Свободной рукой, Николай взял ее дрожащую ладонь. Не бойся, я рядом — твердо засело в голове.

Женщина продолжала дергать его за рукав плаща. С каждым рывком она тянула все сильнее и сильнее, словно хотела оторвать для себя кусочек ткани. Все это выглядело настолько безумно, что Николай даже не верил, что перед ним стоит человек. Он даже заметил, как вытекает белая слюна у нее изо рта. Еще немного и плащ порвется. Но, юноша не знал что делать. Не будь Насти за спиной, он давно бы уже откинул женщину от себя и прошел. Но при девушке силой разрешать вопрос рука почему-то не поднималась. С другой стороны, Настя сейчас прижалась лицом к его спине и ничего не видит.

Николай схватил той рукой, которую она его дергала, за никчемную кофту старухи и злым, сухим взглядом уставился ей прямо в глаза. Женщина тут же замолкла и со страхом посмотрела на него. Он медленно приблизился к ее лицу и с отвращением, еле сдерживая себя, прошипел — пошла прочь, старуха…

Юноша отвел ее рукой в сторону, но женщина обо что-то споткнулась и начала падать. Николай, даже понимая, что у нее на руках ребенок, не поспешил ее ловить. К счастью, точно сзади стояло двое мужчин, которые подхватили старуху и удержали ребенка.

— С вами все в порядке, не ушиблись? — спросил один из них, старуха, все еще находясь в прострации от увиденного, на автомате кивнула пару раз, уставившись в одну точку. Ребенок громко заорал в истерике.

Эти два мужика озлобленно взглянули на Николая. Но не один не осмелился сделать и шагу к нему. Тот, что постарше, с пышными рыжими усами и крепким телом, как будто день и ночь работал на шахте, сквозь зубы крикнул

— Паскуда… что же ты делаешь

Юноша посмотрел на него. Не то, чтобы его задели эти слова, но в голове снова промелькнула мысль, что если бы рядом не было Насти, то сейчас он бы избил этого человека. Избил того, кто ему по возрасту в отцы годится. Он проглотил все, что накипело внутри, и отвернулся. А мужика с рыжими усами, рядом стоящие товарищи уже начали удерживать за плечи… они боялись, что их друг сейчас нападет на мальчишку и тогда первая кровь прольется не с той стороны. А ведь тот господин в красном галстуке точно объяснил, что пока золотые в них не выстрелят, у них нет никакого права нападать.

Николай схватил Анастасию за руку и повел через толпу.

Половина площади перед фасадом штаба была переполнена людьми, но дальше шла та незримая граница, что не давала идти простым людям вперед. Эта граница часто останавливала такие собрания, не позволяя им перелиться во что-то более серьезное. Эта граница есть, тот страх, что заставлял людей пока не приближаться, а лишь что-то кричать в сторону Золотого Общества. Эта граница есть расстояние оружейного выстрела.

Теперь в толпе можно было у каждого заметить то, чем можно было проломить незащищенную голову. От топора до биты. Огнестрельного оружия пока никто не видел, но зато повсюду, тут и там вперед стали пропускать тех, кто пришел сюда с транспарантами в руках, с плакатами «Свободу Шлиссу!» и «Долой насилие!». Обыкновенное мирное требование, которое звучит так радикально в этой стране. Никто не подходил близко, только отдельные золотые люди, как и ребята, иногда протискивались через нее и бежали к своим.