Никита Разумов - Золотой Человек (СИ)

— Ты уже вторую ночь не спишь?

Николай только лишь вздохнул в ответ. Последние два дня он действительно почти не спал. В голову постоянно приходили разные мысли, внутри постоянно томился какой-то страх. Страх того, что город изменился до неузнаваемости, перестал быть домом, но стал чужим для золотого человека. Юноша, ничего не ответив, вернулся к окну. В паре миль впереди уже виднелись красные черепицы центра города. Раздались первые гудки перед остановкой.

Николай и не заметил, как солнце спряталось за бесконечным полем облаков, словно одеяло. Начинало холодать, за окном виднелись следы недавнего дождя.

— Твой Ужиц большой город? — Настя подсела к Николаю

— Да нет, маленький, и очень старый… тихий — сказал Николай словно самому себе.

— Думаешь о ком-то?

Николай тут же оторвал взгляд от окна

— Нет… ну почти… — Настя посмеялась в ответ — я не знаю, в последнее время чувствую себя сумасшедшим. Я много думаю, не стоит ли нам здесь остаться. Остаться навсегда. Поселимся в моем старом доме. Тебе, с твоей четвертой составляющей здесь все будут рады, я найду…

— Ты же знаешь, мы не можем — сказала Настя, но в голосе ее слышалось какое-то сожаление. Будто бы она себя сама в чем-то убеждала.

Николай молча накинул на себя плащ и стал готовить вещи.

Как и следовало ожидать, в Ужиц приехало совсем мало людей, не больше десятка. Когда поезд остановился у пригородного вокзала, все они быстро сошли с него и разбрелись кто куда. Встречающих не было.

Стояла утренняя дымка, ранняя тишь, дополняемая тихим шипением остановившегося экспресса. Из вагона сначала вышла Анастасия. Она тут же осмотрелась по сторонам и подняла голову вверх к огоньку солнца, скрывшемуся за облаками. Николай же словно застрял на выходе из вагона. Он смотрел на каменный перрон и понимал, что его одолевает настоящий, панический страх. Руки, занятые чемоданами вот-вот откажут, и вещи упадут вниз. Свинцовой ногой он сделал первый шаг на ступеньку. Утренняя прохлада стразу встретила его отрезвлением. Воздух здесь такой же, как и раньше — холодный по утрам. Такая же капризная погода, солнце к обеду наверняка уже осушит лужи.

— Ты был прав, здесь действительно тихо — Настя повернулась к Николаю и как-то по-детски ухмыльнулась, взяв его за руку.

Необъяснимый страх начал отступать и не только он. Впервые за тринадцать лет Николай почувствовал, как его давний спутник постоянный холод внутри начал слабеть.

Тропинка, ведущая из вокзала к пригороду, была теперь не земляная, а грунтовая. Но смешанный лес из хвой, берез, тополей и дубов был все таким же внушительно темным. Настя и Николай шли, держась за руки. Девушка, впервые попав в лес, останавливалась чуть ли не у каждого орешника или ежевичной полянки. Николай же постепенно ускорял шаг, все время вглядываясь вперед. Он ждал, когда лес начнет редеть и тропинка выведет их к тому самому холму, с которого он когда то бросил последний взгляд на свой пригород под вечерним золотом.

Маленькая светловолосая девочка со щенком, конечно, не могла встретить его на вокзале, она ведь не знает о возвращении Николы. Но может быть она все еще ждет… сидит на качелях под дубом и ждет. Николай уже чуть ли не бежал.

Наконец-то, вот он, вот, долгожданный просвет выхода из леса и сразу за ним подъем на холм. Тремя, четырьмя шагами Николай преодолел его и оказался наверху, даже не заметив, что Анастасия немного отстала.

Старый, величественный дуб стоял на месте. Веревочных качелей на нем не было, а вокруг все заросло травой. Николай набрал полную грудь воздуха, задержал его в себе, закрыл глаза. Его расстегнутый бордовый плащ подхватил ветер. Поставив оба чемодана на землю, он опустил свой взор на пригород.

Все как в тот день. На первый взгляд даже число домов не изменилось, даже старые изгороди стояли на том же месте и покрашены в тот же цвет. Дом семьи Владычей зарос травой, кустарниками и деревьями донельзя. Забитые окна, облупленные стены, все-таки в нем так никто и не поселился за прошедшее время.

Люди в полусогнутой позе трудились в поле, а рядом куча детей облепила сломанную телегу, наблюдая, как мужчина смазывает колеса. Вдалеке послышался бой колокола — только что начались занятия в гимназии. Николай смотрел на эту панораму по кругу, от одного объекта к другому, потом обратно. Он снова часть этого мира, он вернулся, вот-вот и его начнут замечать. Вернулся круглым сиротой, и теперь теплые слезы, крадущиеся по щеке мог унять только один человек.

Анастасия взяла его за руку и обняла

— Ты родился в месте, похожем на сказку, дорогой. Здесь очень красиво.

Николай вновь не нашел слов для ответа. Он обнял Настю за талию, взял чемодан и пошел вперед.

Идти сейчас было некуда, кроме как в его старый заброшенный дом. Калитка, которая когда-то была высокой для маленького мальчика, теперь упиралась в грудь молодому человеку. Николай с трудом открыл ее — она уже вросла в землю. Нестриженое дерево во дворе дало жизнь многочисленным маленьким деревцам под ним. Сгнившая будка с трудом разглядывалась через траву и колючки. Николай и Настя добрались до входной двери и отворили ее. В нос сразу же дал неприятный запах сырости и гнили. После многолетнего сна все комнаты покрылись паутиной, мебели не было. Под сапогами ужасно скрипели деревянные полы. Николай сжал губы, покачивая головой.

— М-да… здесь уборки мало будет. Хоть сноси и строй заново.

— Это твой дом?

— Когда-то он им был. Я думал, что его заселили давно, ну или снесли, но…

Николай вздохнул и начал открывать окна. Пролившийся свет тут же показал, как много в воздухе летало пыли.

— Ночевать здесь не вариант — заключил он — оставим здесь чемоданы и пойдем в город.

Направляясь в город, Николай специально выбрал такой путь, чтобы дорога прошла мимо дома Ташиных. Анастасия не стала спрашивать, почему он остановился у забора этого двора, что он там высматривал. Николай хотел было кого-то окликнуть, но, еще раз посмотрев на аккуратный сад, ровную траву на лужайке, убедился для себя, что здесь все-таки кто-то живет. Они направились дальше. Время почти не касалось ничего вокруг, все было как прежде, словно заколдованно. Только лишь люди изменились — он не узнавал практически никого, все были заняты своими делами, и лишь ненадолго поднимали голову, чтобы взглянуть на золотых людей. Не обделили их вниманием и в самом Ужице. Город сильно преобразился. Теперь не только площадь, но и все даже самые маленькие улочки были замощены камнем. Все те же белоснежные стены двухэтажных домиков с цветами на крохотных балконах.

Николай рассказывал Насте почти про каждый уголок, каждое местечко города. Он знал наизусть всю его историю. Особенно долго он говорил про часовню, которая по-прежнему оставалась самым высоким зданием в округе. На площади красовались декоративные фонарные столбы, всюду стало больше движения, телег, но ни одной машины. Николай таял от сохранившегося образа родного города. Люди теперь смотрели на него, правда, с удивлением. Настю тоже замечали, ей улыбались, и в ее глазах пробился еле заметный блеск.