Элисон Гудман - Эона. Последняя заклинательница драконов

– Диллон, насколько плох лорд Идо? – Я сильнее сжала его липкую ладошку. – Мы не можем позволить ему умереть, понимаешь? Мы должны его спасти.

– Спасти? – Остекленевшие глаза Диллона сузились. – Нет!

На сей раз я не успела перехватить кулак мальчика и поморщилась от звука соприкосновения костяшек с черепом.

– Он обижал меня! – закричал Диллон.

– Я знаю, знаю, – успокаивала я. – Но мы должны его спасти, чтобы он учил нас…

– Нет! – взвизгнул Диллон. – Я хочу, чтобы он подох!

Он извивался, пытаясь вырваться из моей хватки, точно дикая собака из аркана. Я моталась из стороны в сторону вслед за его безумными движениями, не в силах справиться с силой ярости. Очередной порыв холодного ветра окутал нас запахом мокрой травы. Пронзительная песнь сверчков оборвалась, уступив место оглушительной тишине. Я глянула вверх и успела увидеть коготь света, разорвавший небеса, а потом оттуда донесся мощный рев.

– Эона, сзади! – прокричал Киго, и я развернулась к линии деревьев на дальнем конце склона.

Из леса широким полукругом вышли солдаты; все несли в руках джи – копья с загнутыми лезвиями, вскинутые для атаки. Они были не более чем в двух сотнях шагов от нас, но двигались осмотрительно медленно. Я дернула Диллона за руку, но он рухнул на колени – визжащий, неподъемный якорь. Ветер набирал обороты, вскоре грозя обернуться сильнейшим муссоном; его жесткий удар оттолкнул меня прочь, выбив из груди весь воздух. Трава льнула к земле, деревья сгибались в почтительном поклоне, а штормовые порывы разносили по округе первые капли дождя. Испуганные скворцы взметнулись из крон и устремились прочь, точно выпущенные стрелы. Я ахнула, когда мне на голову обрушился поток ледяной воды; струи потекли по волосам и лицу, обжигая кожу.

Неподалеку Рико отправил Тирона и Дзю-Лонга вперед, сам же развернулся к солдатам и обнажил мечи. Мимо нас прошмыгнули человек и его лошадь, а одинокий силуэт островитянина так и остался за плотной пеленой дождя. Кажется, сквозь шум воды я слышала, как молодой гвардеец звал меня. Но тут Диллон поднялся на ноги. Мое облегчение быстро испарилось, стоило осознать: я больше не держала Диллона. Теперь он держал меня.

А когда я попыталась освободиться, он стиснул мои запястья обеими руками и закружил нас, расплескивая вокруг воду, будто мы снова дети и играем в Полет Дракона.

– Что ты делаешь? – крикнула я. – Прекрати!

– Дракон-день, дракон-ночь, дракон-дух спешит помочь, – напевал Диллон. – Крикни имя, вспыхнет свет – кто здесь зрячий, дай ответ!

Мокрый подол платья лип к ногам. Я запнулась и одним коленом упала в лужу. Ветер утих, и дождь теперь лил на землю сплошной серой завесой, словно боги опорожнили кувшин над нашими головами.

– Диллон, солдаты близко! – Я моргнула, стряхивая капли с ресниц. Вода струйками бежала по моему лицу и стекала в вырез платья, пропитывая грубую ткань и превращая ее в тяжелый груз. – Нужно бежать!

– Какой дракон? Какой дракон? – не унимался Диллон. – Выбирай! Выбирай!

Он рывком поднял меня на ноги, едва не сломав мне запястье. Неестественная сила. Я рванулась прочь, но Диллон и не думал заканчивать свою безумную игру.

Нить белого жемчуга на его руке вдруг ослабила хватку, и два последних камня по-змеиному приподнялись, на сей раз пробуя на вкус влажный воздух. Через секунду остальные раскрутились, оставив лишь один оборот, дабы удержать фолиант, и заскользили вниз, по краю книги, заполняя собой канавки между торчащими листами. Затем нить с щелканьем метнулась вперед и обвила мое запястье, соединяя наши с Диллоном руки как во время свадебного ритуала.

Я попыталась вырваться из оков, но сначала ладонь, а потом и все тело охватило пламя, к горлу подкатила тошнота. Внутри вспыхнула злая сила, в голове раздался шепот, слова прожигали мысли словно кислота. Древние слова. Фолиант звал меня, раскрывал мне свои тайны. То была книга крови, смерти и хаоса. Книга ган хуа.

Если именно она пожирала рассудок Диллона, неудивительно, что он кричал и молотил себя по голове.

Я отчаянно боролась с жемчугом, не желая точно так же впасть в безумие. Слова и так уже выжгли во мне свой след. Конечно, недавно я сумела отразить ган хуа из мечей Кинры, но там была лишь слабая вспышка в сравнении с нынешней палящей злобой. Если я не справлюсь с ней, она меня уничтожит.

Я отогнала обжигающую силу прочь, как прежде сделала с мечами. Но неумолимый гнев книги не отступил.

Возможно, Кинра сумеет одолеть эту древнюю магию…

Я не доверяла ей и не хотела соприкасаться с ее предательством, но Кинре хватило сил и мастерства сплести темные потоки хуа и пронести их сквозь века, и мечи тому доказательство.

В кармане все еще лежала ее посмертная табличка. Я не могла до нее дотянуться, но вдруг самого ее наличия хватит? «Кинра, – позвала я, – прошу, не дай фолианту заразить меня безумием». А потом обратилась к другой прародительнице, также передавшей мне силу заклинателя: «Не дай и безумию Кинры добраться до меня».

Словно в ответ энергия хлынула в мою кровь. Болезненный холод накрыл кислоту слов, лед погасил пламя книги. А потом и шепот, и озноб внезапно исчезли. Но ни жемчуг, ни Диллон не ослабили хватку.

– Выбирай! – снова крикнул Диллон.

Я покачала головой, пытаясь избавиться от отголосков жгучих слов.

– Выбирай! – Пальцы мальчишки до хруста стиснули мои запястья. – Выбирай!

– Выбираю Быка, – выдохнула я.

Второй дракон – два круг в игре. Если увижу Киго, может, сумею оттащить нас в его сторону.

– Я выбираю Петуха, – объявил Диллон.

Десять кругов.

Итого двенадцать. Я стиснула зубы и закружилась вместе с ним.

– Один! – провопил Диллон.

Пейзаж превратился в размытые серые и зеленые пятна, и лишь оскаленное мальчишеское лицо – единственная неподвижная точка.

– Два.

Он всем весом повис на моих руках, вытягивая их из суставов.

– Три.

Его голос изменился. Никаких больше игривых распевов, только ровный приказ. Я закрыла глаза, спасаясь от безжалостных брызг и тошнотворного головокружения.

– Четыре.

С каждым кругом мы все глубже зарывались в грязь, ближе к сырой энергии земли. Краем измотанного сознания я уловила, что Диллон шепчет какие-то слова. И хотя смысл терялся в оглушительном грохоте воды, заклинатель во мне знал: эти слова столь же древние, как и те, что атаковали мой разум.

Диллон призывал темную энергию. Она вливалась в его судорожные напевы, вплеталась в числа. Четыре – число смерти, и я чувствовала ее приближение так же отчетливо, как стук собственного сердца.

– Эона! – раздался голос Киго, и я открыла глаза.

Его высокая фигура пронеслась мимо.

Я рухнула коленями в жидкую грязь, надеясь хоть так вырваться из хватки Диллона, но он со звериной яростью поставил меня на ноги и потащил дальше. Энергия потрескивала между нашими связанными руками.