Элисон Гудман - Эона. Последняя заклинательница драконов

– Леди Эона, это ты? Ты успокоила воды? Тозай говорит, что лишь сила дракона могла обуздать шторм.

Я почувствовала, как рука императора коснулась моего плеча, и распрямилась, заставив себя посмотреть в его полные восторга глаза. А мог ли он прочесть правду в моих?

– Да.

Киго взял меня за руку. Его холодная кожа коснулась моей горячей.

– Но как? Я думал, тебе нельзя призывать силу, когда Идо не сдерживает других драконов.

Я призвала на помощь всю свою выдержку. Лгать ему будет трудно.

– Можно, но недолго, ваше величество. Впрочем, я сумела лишь оттолкнуть нас с пути шторма. – Я посмотрела мимо Киго на Тозая. – Надеюсь, этого хватит, мастер Тозай? На большее я сейчас не способна.

– Более чем, леди Эона. Ты спасла всех. Спасибо. – Он поклонился.

– Но как? – не унимался Киго.

– Я многому научилась у лорда Идо, ваше величество. – Я четыре года врала ради выживания, и теперь ни взгляд, ни голос не дрогнули. – Затем мы его и вызволили.

Взгляд императора был столь же тверд.

– Приятно знать, что хлопоты оказались не напрасны. – Он улыбнулся. – Твои способности и впрямь становятся грозными.

– И служат вашим целям, ваше величество.

Он покосился на Тозая:

– Да, мне так и передали.

Неужели Идо был прав? Киго манипулировал мною?

– Ты поранилась. – Он коснулся собственной губы, показывая место.

– Должно быть, прикусила, – сказала я, радуясь, что ему не дано увидеть, как бешено стучит мое сердце и рвется на части дух.

Благодаря силе нашего с Идо недозволенного союза, уменьшившийся циклон прошел стороной, и джонка на день опережала установленный срок прибытия. Почти весь оставшийся путь я провела на напряженных военных совещаниях, планируя наши дальнейшие шаги с Киго и Тозаем. А если не разглядывала карты в капитанской каюте и не обсуждала стратегию, то сидела с матерью – наши беседы сводились к небольшому кругу тем и отцу и брату, коих я не знала, – или лежала на своей койке, предаваясь стыду и мрачным размышлениям, которые неизбежно заканчивались воспоминаниями о борьбе Идо с циклоном. И о бушующем потоке нашей совместной мощи.

По крайней мере на этих совещаниях я была рядом с Киго, хотя быстро приближающееся сражение с Сетоном и моя роль оружия и вдохновителя поселили внутри дикий ужас. Я видела Киго-императора, вся его энергия сосредоточилась на предстоящей войне. И лишь раз, наутро после циклона, мне выпало несколько драгоценных мгновений с Киго-мужчиной. Тозая выдернули из капитанской каюты, дабы скорректировать курс, а мы с Киго остались одни, по разные стороны закрепленного стола, с картой земель между нами.

– Он просил тебя не по моему приказу, – неожиданно произнес он.

Я вскинула голову от карты.

– Нарушить завет. Тозай сам все решил. И оповестил меня, когда вы уже договорились.

Я распрямилась, будто невидимый груз свалился с плеч:

– Тозай сказал, что ты о таком не попросишь.

Киго кивнул:

– Я знаю, ты не хочешь убивать. Но видишь же, нам без тебя не обойтись. – Он указал на карту и улыбнулся без тени веселья. – Я угодил в одну из затруднительных ситуаций, о которых предупреждал отец, – убеждения столкнулись с прагматизмом.

– Я согласилась, Киго. На сей раз прагматизм победил.

– Он, как вода, что точит камень убеждений, – тихо сказал император, цитируя великого поэта Чо. – Если не задать направление, он пробьет себе дорогу через дух.

Затем обошел стол, привлек меня к себе, коснулся пальцами лица. Наш поцелуй был медленным, ищущим; губы нежно прижимались к губам, словно мы оба просили об искуплении. И все же в разгар этого чувственного единения в голове вспышкой пронеслись воспоминания о дикой страсти Идо. Следом пришел стыд, и я отстранилась. Киго отпустил. Каждого из нас, похоже, терзала собственная вина.

Делу и Рико я почти не видела. Островитянин наверняка просто избегал меня, но и оба они избегали всех остальных, пользуясь немногим отведенным им временем на корабле, чтобы побыть вдвоем в тишине и спокойствии. Дела как-то подошла ко мне, когда я выбралась на верхнюю палубу подышать свежим воздухом, и сказала, что они заставили охранника Идо молчать. Он ведь покинул пост, чтобы посмотреть на объятия Рико и оборотной, тем самым позволив заклинателю сбежать.

– Твой альянс с лордом Идо пугает меня. Не стоит забывать, что он натворил.

– Не забуду.

Бодрящий морской ветер подхватил мои волосы и хлестнул меня по лицу.

– Он попросил передать тебе послание. – Дела скривилась, будто съела что-то кислое.

– Какое?

– Что ты в его крови.

Я уставилась на дощатый пол, лишь бы скрыть ответный отклик собственной крови.

– Это слова влюбленного, Эона.

– Лорд Идо любит только власть. Я знаю.

Но Делу я не убедила. Поклонившись, он направилась к люку.

– Дела. – Она обернулась. – Вы с Рико ненавидите меня?

Лицо двоедушницы смягчилось.

– Рико не ненавидит тебя, Эона. Он хочет тебя спасти. Как хочет спасти всех.

Я наблюдала за ее уходом, и горло сводило болью и грустью. Рико хотел спасти всех… кроме себя.

Когда мы наконец бросили якорь в глубокой бухте близ места встречи, от облегчения все вдруг стали двигаться гораздо быстрее. Думаю, каждый мечтал избавиться скорее от опостылевшего вида этого корабля и окружающих лиц, чем от мрачных теней в собственных мыслях.

Не так уж часто картины реального мира оказываются хуже нарисованных воображением.

Я стояла у поручня и изучала окрестности: смесь бесплодных песчаных дюн, золотых скал и низких кустиков тут и там, что сияли зеленью в лучах заходящего солнца. То был восток – твердыня силы моего дракона, – заброшенный на пятьсот лет, превратившийся в жаркую пустошь, лишь на границах которой еще обитали племена. Теперь Зеркальный дракон вернулась, а вместе с нею и благословенная зелень. И может, если позволят боги, наша победа.

– Леди Эона.

Голос Рико выдернул меня из раздумий. Он протянул мне пару ножен на кожаной перевязи, откуда торчали украшенные нефритами и лунным камнем рукояти.

– Его величество приказал всем быть при оружии, постоянно. Я смазал устья.

Помедлив, я все же взяла ножны. Я не прикасалась к мечам Кинры с ночи на постоялом дворе. Будто целая вечность прошла с тех пор. Островитянин скрестил руки на груди и ждал, пока я проверю смазку. Стиснув зубы, я выхватила один клинок – и в тот же миг в крови забурлила ярость Кинры. По-прежнему здесь, все так же сильна.

– Хорошо.

Я вновь вонзила меч в ножны. Едва рукоять ударилась о металлический зев, ярость отступила.

– А второй?

– Я тебе доверяю.

– Проверь, моя леди.

Я вынул второй клинок, и он шептал о смерти, выползая из ножен. Я быстро убрала меч и одернула руку: