Элисон Гудман - Эон. Возвращение заклинателя

Хиан встал, придерживаясь за косяк:

– Я понимаю, мальчик, ты мне не доверяешь. Но спроси своего учителя. Он лучше всех в округе знает историю школы, он подтвердит мою правоту.

– Да, мастер. Спасибо.

Громкий крик заставил нас обоих обернуться. Барет стоял на коленях перед мастером Ранном.

– Мастера Луана считали одним из лучших преподавателей, ведущих церемониальные бои. Жаль, что он ушел в отставку, – спокойно произнес Хиан. – У тебя дома есть тренировочные мечи?

Я кивнула.

– Тогда сегодня отработай второй обратный порядок. До начала ритуала очищения. – Он с трудом спустился на две ступеньки ниже, затем снова глянул на меня: – И передай учителю, что старый Хиан шлет ему привет.

Я смотрела, как старик медленно идет к воротам, ведущим в кузницу, его провожал отдаленный стук молота по наковальне. Если Хиан прав и я могу заменить третий порядок Зеркального дракона вторым обратным Дракона-лошади, я без труда выполню подход.

Я вошла в холодную, тускло освещенную оружейную и подождала, пока глаза привыкнут к полутьме. В отличие от Хиана я не слишком верила в то, что совет позволит изменить порядок проведения церемонии, особенно ту его часть, которая касалась Зеркального дракона. В конце концов, Зеркальный дракон – символ императора. Согласно легендам, правящая семья являлась потомками драконов, и кровь волшебных существ по-прежнему текла в их жилах.

С другой стороны, Зеркальный дракон не показывался уже более пятисот лет. Никто не знал, почему или как он исчез. Одни говорили, что когда-то давно император оскорбил дракона, другие – будто между небесными зверями разразилась жестокая битва и Зеркальный дракон погиб. Учитель говорил, что все эти истории – глупые бабкины сказки, а правда затерялась во тьме веков и сгинула в огне, что разрушил Зал Зеркального дракона. Учителю я верила: как и сказал Хиан, он превосходно знал историю. Так что, если и существует еще один порядок проведения церемонии, он найдет его описание.

Но сперва, всего лишь за день до проведения церемонии, мне придется сказать ему, что я не в состоянии выполнить форму Зеркального дракона. Я поежилась, вспомнив рубцы и синяки, оставшиеся на моем теле после последней его вспышки гнева. Впрочем, я понимала, злился он от отчаяния – за последние десять лет учитель подготовил шестерых учеников, и все они провалились. Однако понимать – это одно, а чувствовать его злость на собственной шкуре – совершенно другое. Я крепче сжала рукояти мечей. Мне надо выяснить, правда ли второй обратный порядок допустим. Это мой единственный шанс.

Учитель не дурак, он не станет сильно бить меня перед церемонией. Слишком многое стоит на кону. И если библиотечные свитки подтвердят правоту Хиана, у меня еще останется четыре часа перед церемонией очищения, чтобы отработать новую форму и ее фигуры. Не очень много, но должно хватить. Я подняла мечи и начала практиковать вторую обратную, стараясь в тесной комнатке особо сильно не размахивать клинками.

– Эй, нечего тут махать, – крикнул дежурный оружейник.

Я очнулась, опустила мечи и поспешно извинилась.

Сегодня дежурил сухопарый мужчина с землистым цветом лица, который обожал читать нотации. Я протянула ему две меча клинками вниз и заметила, как, прежде чем взять их, оружейник быстро осенил себя знаком, защищающим от зла.

– Повреждения есть? – спросил он, разглядывая один из клинков.

– Нет.

– Они очень дорогие, это тебе не игрушки. Обращайся с ними с почтением и не размахивай ими в помещении. Если бы все…

– Благодарю, господин оружейник, – перебила я ворчуна и попятилась к двери, пока он не зарядил лекцию на час.

Спускаясь с лестницы, я все еще слышала его голос.

Кратчайший путь из школы пролегал через арену и главный вход, но мне не хотелось снова идти по песку и привлекать к себе внимание мастера Ранна. Поэтому я повернула к крутому спуску, что вел к южным воротам школы. Левое бедро после тренировки нещадно болело, а от боли в животе то и дело перехватывало дыхание. К тому моменту, как я достигла ворот и миновала скучающего стража, с меня градом струился пот. Мне было так плохо, что хотелось плакать, однако такой роскоши я позволить себе не могла.

С десяток торговых лавок выстроились вдоль улицы, тянувшейся за школой. Они образовывали внешнюю границу огромного рынка. В воздухе висел запах топленого свиного жира и жареной утки, покрытой аппетитной хрустящей корочкой. Я прислонилась к стене школы, камень приятно холодил мокрую спину. Девушка в голубом платье поварихи протиснулась сквозь толпу болтающих продавцов и остановилась у лотка торговца свининой. Ей было лет шестнадцать, столько же, сколько и мне. Темные волосы заплетены в уложенную петлей косу – прическа, которую могут носить только незамужние. Я коснулась своих коротких черных волос: все ученики стриглись одинаково. Если завтра выберут меня, я обязательно отращу волосы до пояса. Тогда я смогу заплетать их в двойную косу, какую положено носить каждому уважающему себя заклинателю.

Девушка, не поднимая взгляда, указала на выставленный на прилавке окорок. Молодой подмастерье отрезал кусок, завернул мясо в кусок ткани и положил его на прилавок. Девушка подождала, пока парень отступит, затем положила рядом монету и забрала сверток. Ни слова, ни взгляда, ни прикосновения, все так, как требуют приличия. И все же я почувствовала, что молодых людей что-то связывает.

Я знала, что вызнавать секреты других людей дурно, однако я, не сумев побороть соблазна, прищурилась и сосредоточилась на молодых людях так же, как я сосредоточиваюсь на драконах. Первое мгновение ничего не происходило. Потом перед глазами все поплыло, словно я резко выпрямилась. Между парнем и девушкой взметнулась волна оранжевой энергии, захлестывая их тела и закручивая их в небольшой водоворот. Мне стало не по себе. Я опустила взгляд, чувствуя себя лишней, и часто-часто заморгала. Когда я снова подняла голову, девушка уже уходила. Никакой энергии. Никакого ослепительно-яркого, пульсирующего света. Почему я вдруг увидела что-то настолько личное? Ни учитель, ни другие преподаватели никогда не говорили ни о чем подобном. Человеческие эмоции никогда не были частью драконьей магии.

Еще одна особенность, о которой лучше не распространяться. Я оттолкнулась от стены и продолжила путь, изо всех сил пытаясь прогнать захлестнувший меня стыд.

Дом учителя располагался в трех кварталах от школы, на холме. Боль в бедре превратилась из привычной ноющей в острую. Перед тренировкой мне придется полежать в горячей воде, иначе я при всем желании не выполню подход от начала и до конца. Можно было срезать путь, пройдя за лавкой торговца свининой, если там, конечно, по традиции не ошивается всякий сброд. Я прикрыла глаза, защищаясь от нестерпимо сияющего солнца, и всмотрелась в узкую аллею. Вроде безопасно. Никаких портовых мальчишек, быстро раскуривающих трубку или поджидающих беспомощную жертву. Я шагнула вперед, немного замешкалась, и тут толпа, которую я должна была вот-вот оставить за спиной, заволновалась. Люди отпрянули на край дороги, а потом начали падать на колени. Все разговоры резко стихли.