Ольга Сидоренко - Чертов Викинг наших дней (СИ)

— И это тоже, — заверил Антон. — Они на меня так смотрят, что я чувствую себя голым.

— Это с каких же пор тебя смущает женское внимание? — больше всего девушке хотелось треснуть по этой наглой роже чем-нибудь тяжелым, но никакого полена под ногами не валялось.

— Их слишком много, я боюсь не выспаться, — серьезным голосом ответил Антон, но потом не выдержал и заржал. — Просто Глеб прислал смс, чтобы вы с Сашкой были у нас на виду сегодня, — объяснил, наконец, он. — Не знаю, зачем это ему. Но я решил, что если вы переночуете с нами, Глеб точно не придерется.

— А о моей репутации кто-нибудь из вас подумал? — с горечью поинтересовалась Леська. Антон взглянул на нее с притворным сочувствием:

— Шутишь? Ты разве не знаешь, что о нас думает весь твой курс?

Опаньки, приплыли. Леська молча переваривала новость, пока плелась за Антоном к палатке. С какими в сущности порочными людьми ей довелось учиться. Никакой веры в простые товарищеские отношения. И ведь ничего ж с этим не сделаешь. Даже если она залезет на дерево и будет орать в мегафон на весь лагерь, все только глубокомысленно хмыкнут и продолжат думать свое. Леська поймала взгляд, которым наградили Антоху сидящие у костра девчонки, и внезапно развеселилась — что ж, по крайней мере, у нее неплохой вкус.

В палатке обнаружились Сашка и Дэн, которые играли в карты. Ведьма мухлевала по-страшному, но оба были уже слишком «выпимши», чтобы это имело какое-то значение.

— Мне надо за спальником сходить, — спохватилась Леська.

— Возьми мой, — Антон сгрузил ей в охапку спальный мешок.

— А ты?

— Мне не холодно.

Какое-то время по кругу ходила бутылка с вином и избитые страшилки, которые почему-то сейчас вызывали гомерический хохот. Постепенно Сашку с Дэном сморило. Леська залезла в одолженный спальник, Антон просто растянулся на одеяле, положив руки за голову, и уставился мечтательным взором в потолок. Леська дернула Антоху за рукав:

— Ты обещал рассказать.

И Антон начал рассказывать.

Попасть в мир за гранью оказалось не очень-то и сложно. Был бы порог, который надо перешагнуть. А порогом могло быть что угодно: дверной проем, перекрестки, даже пара растущих рядом деревьев. Через одни проходить было легко, через другие очень трудно. Чтобы пройти, нужно было отдать порогу немного магии и немного крови. Но есть ночи, как сегодня, когда границы становятся прозрачными, а маги чересчур сильными, тогда без крови можно обойтись.

— Любой человек может перейти порог? — спросила Леська, осмысливая информацию.

— Нет. Не наделенный магией сможет, только если его проведут. Альвы так уводят людей к себе в холмы, помнишь легенды?

— Почему мы можем, а другие нет?

Антон помолчал. Потом прошептал, не отрывая взгляд от потолка:

— Как ты думаешь, почему ты можешь колдовать, а другие не могут? Это всё твоя кровь, Лесь. Кто-то из твоих предков был оттуда, из мира за гранью. Так у всех, кто владеет магией. Наша кровь открывает двери и заставляет работать слова. У кого-то связь с альвами сильнее, и значит, сильнее их магический дар. Кто-то слишком далек от них и может лишь гадать на картах… К тому же кровь не всегда дает о себе знать.

— А почему мне раньше никто об этом не рассказывал? — возмутилась Леська.

— А потому что мало кто об этом знает. Думаешь, многие смогли проследить свою связь с фэйри? Фиг там. Только те, у кого они в ближайших родственниках. А таких сейчас очень мало…

Леська задумалась о своей семье. Насколько ей было известно, родители ничего не знали о магии. Вряд ли они смогли бы скрывать свой дар от собственной дочери больше двадцати лет. Дальше же, начиная с прабабушек генеалогическое древо проследить было почти невозможно, слишком уж перетрясло его за минувший век.

— Получается, мы можем жить на два мира?

— Нет. Чем дольше ты находишься там, тем сильнее мир меняет под себя. Если остаться в Альвхейме — превратишься в альва.

Антон замолчал, вспомнив свое сидение в подземелье Неблагого Двора. До того, как попасть туда, он и так слишком долго уже находился в том мире. Он чувствовал, что пора уходить, но не успел, задержавшись еще на пять месяцев. Попав к людям, он не узнавал себя в зеркале. Неестественно яркие глаза, заостренные черты лица, мысли на чужом языке и неуклюжие попытки сформулировать фразу на родном… Через неделю всё вернулось в норму. Антон зевнул и предложил:

— Давай спать, а?

— Э, но я еще столько всего хочу узнать!

— Но мы же можем отложить этот познавательный экскурс до завтра?

— Ладно, — пробурчала Леська, зарываясь поглубже в спальник. Спать действительно хотелось просто невыносимо, но заснуть, как назло, не получалось, так как не получалось согреться. Спустя какое-то время Антон спросил:

— Чего ты вертишься?

Леська мысленно чертыхнулась, она была уверена, что он уже спит.

— Замерзла. У тебя спальник на рыбьем меху.

Антон чуть слышно фыркнул, потом повернулся и обнял девушку, подгребая вместе со спальником себе под бок.

— Спи.

Когда Леська пришла в себя от изумления, выяснилось две вещи: от Антона идет ровное приятное тепло, сам Антон уже преспокойно спит и видит сны. «Это определенно лучше любого камина», — подумала Леська, но заснуть смогла только когда бешено стучащее сердце вернулось на прежний ритм.

Утром на подходе к своей палатке Леську окликнула Оксана.

— Эй, а что за мужик к вам ночью приходил?

— Что? — та непонимающе смотрела на старосту.

— Что-что, можешь не притворяться, я все видела, — начала раздражаться Оксана. — Ночью к вам в палатку залез мужчина. Уж не знаю, что вы там делали, потому что света вы не зажигали.

— Да мы вообще сегодня у Антохи с Дэном ночевали, — рявкнула Леська, пытаясь сообразить, кому они могли среди ночи понадобиться.

Оксана поджала губы и уставилась на одногруппницу как настоятельница женского монастыря на нетрезвую монашку, вернувшуюся в келью под утро в лифчике поверх рясы.

— Ну ничего себе, — медленно, но громко протянула она, так чтоб слышали все поблизости, — назначают свидание одним, а сами их динамят и идут к другим…

«Кто бы это мог быть? — размышляла Леська. — Может, Глеб решил заглянуть и проверить — где мы?»

— Ксюш, а какой мужик, ты не разглядела? Такой крупный, темноволосый и с пивным животом?

— Нет, невысокий, щуплый, вроде светлый… — внезапно Оксану осенило новой мыслью: — Ах, так вы их еще и несколько пригласили!

Щуплый, светлый… Фиг его знает, кого сюда занесло. Может, палаткой ошибся.

— …своими оргиями вы позорите нашу группу! — донесся вдруг до ее сознания обличительный голос их старосты.

— Какими, к черту, оргиями?! — вспылила Леська. — Уйми уже свое воспаленное воображение! Антон, скажи ей, что ничего не было! — обратилась она к стоящему позади и по обыкновению веселящемуся приятелю.