Ольга Сидоренко - Чертов Викинг наших дней (СИ)

Когда она открыла глаза, то сначала не поняла, где находится. В сумерках окружающие заросли казались малопроходимыми, всё тело жутко затекло от сидения в одной позе, к тому же становилось прохладно. «Вот же ж fuck… — подумала Леська, выяснив, что карту она теперь даже разглядеть толком не может. — И куда идти?» Утешало то, что здесь все-таки не дремучая тайга, а так себе лесок, с дорогами, турбазами, речкой и деревенькой. «К утру точно выйду», — решила Леська и отправилась в ту сторону, откуда, как ей казалось, она пришла. Ошиблась она совсем чуть-чуть, к сожалению, это чуть-чуть имело значение. Про предупреждения Глеба девушка благополучно забыла, поэтому страшно ей не было, все ее мысли занимал вчерашний ночной разговор. Только сейчас она задумалась — а насколько близка связь с альвами у самого Антона? Колдовство давалось ему легко. Он много знал про мир за гранью. У него даже есть там жилище. Не будет ли бестактным задать этот вопрос ему напрямую?

Леська рассеянно брела вперед и не сразу заметила, что лес изменился. Взошла луна. Деревья становились всё толще, заросли всё гуще, под ногами ковром стелился мох и папоротник, в чаще мелькали огоньки и чудилась, то появляясь, то пропадая, нежная мелодия. А потом она увидела берег заросшей лесной речушки, посеребреный луной, и девушку, сидящую нагишом на берегу и расчесывающую длинные золотистые волосы. Вот и пришла. В гости к русалкам.

Лунный свет был русалкам необходим. В теплые серебряные ночи они плескалсь в лунной дорожке, выбирались на берег — недалеко, так чтоб хоть немного касаться воды, сидели там, напитываясь лунным сиянием, обретая молочную белизну, и пели. Звук этого пения все время был на грани слышимости, как будто его и нету, или как будто он звучит прямо в голове, мелодичный, неторопливый, сводящий с ума.

Леська застыла на месте, не зная — идти ли дальше или повернуть назад. Не факт, что ей теперь позволят спокойно вернуться. Раз уж попала в сферу действия русальего колдовства, уж они-то повеселятся, заставив ее проблуждать до утра на одном месте. С другой стороны, какой им от нее толк, она ж не гарный хлопец, а к женщинам они равнодушны. Девушка стояла, не решаясь двинуться с места, и вдруг русалка подняла на нее прозрачные глаза и прожурчала:

— Не ходи дальше, не ходи.

— Почему это? — заинтересовалась Леська.

— Не ходи, — увещевала золотоволосая, — там темно, там нет луны, там гибель наша живет…

Вот теперь девушка решила сходить туда позарез. Если там что-то, чего боятся даже русалки, то не за этой ли проблемой сюда приехал Глеб? Но пока он предается заслуженному отдыху, она как раз проверит, что тут такое. Потому что глупо потом будет рассказывать, что ушла, не посмотрев, и вообще вряд ли сможет найти это место еще раз.

— Я пойду взгляну, — сообщила Леська печальной русалке. — Только вы не путайте мне дорогу.

— Там нет дороги, — покачала головой девушка, ее взгляд вдруг неуловимо изменился, на губах появилась клыкастенькая улыбка: — А хочешь сестрицею мне стать, красавица?

Леська не хотела, да еще как. Бытие русалок не казалось ей привлекательным ни в малейшей мере. Тем более, что перед тем, как этим бытием наслаждаться, следовало сначала утопиться. Точнее, кажется, собеседница хотела сама ее притопить. Русалка потянулась к девушке, и та поспешно заорала:

— Стой! Погоди! Я же хочу помочь. Не мешайте мне, и, может, я справлюсь с тем, кто живет там, в темноте.

Русалка остановилась и вроде бы засомневалась. Следовало как-то переключить внимание нечисти, и осененная внезапной мыслью Леська порылась по карманам:

— Вот, возьми зеркальце, дарю.

Русалка просияла. Схватила зеркало и уткнулась в него, любуясь своим отражением. Ну что ж, хотя бы одна не будет препятствовать. Как ни странно, подарок, если уж нежить брала его, заставлял ее чувствовать себя обязанной. И через десяток лет будут помнить, что и кто им подарил. На всякий случай Леська обошла русоволосую по большой дуге и отправилась вдоль речушки.

Чем дальше она шла, тем меньше ей нравился лес. Под ногами уже откровенно хлюпало и чавкало. Деревья странным образом скрючились, болотная трава и мох наползали на стволы. Луна почему-то сюда не заглядывала, и непроглядная тьма подсвечивалась только болотными гнилушками. Вдобавок, дышалось с трудом — воздух стал тяжелым, густым и затхлым. «Куда же это меня принесло?» — Леська остановилась, потому что здесь речушка превращалась в одно сплошное непролазное болото, потопталась на месте: дальше ей не пройти, а возвращаться обидно. Перед ней в луже черной болотной воды что-то белело. Леська наклонилась, стараясь разглядеть, и тут же отшатнулась в ужасе. Из-под воды на нее невидяще уставились широко распахнутые глаза мертвой русалки. Лицо было искажено настолько, что почти потеряло сходство с человеческим. Леське почему-то расхотелось встречаться с таинственным злодеем, и она стала медленно пятиться назад, откуда пришла. Несмотря на горячее желание убраться отсюда как можно быстрее, повернуться к гиблому месту спиной было выше ее сил — мешало ощущение, что за ней пристально наблюдают. Девушка успела пройти ровно пять шагов.

Черная лужа вскипела пузырями, поднялась холмом тягучей болотной грязи и ринулась к ней. Леська отпрыгнула назад, упала на копчик и увидела перед собой зубастую пасть и глаза, светящиеся как две болотные гнилушки из горы тины. Богарт, или по-нашему болотник. Но какой здоровый! На секунду страх был вытеснен интересом натуралиста-краеведа. Ей бы фотоаппарат, какая чудесная иллюстрация появилась бы в свежем выпуске «Новостей сверхъестественного»… Под ногами забурлило болото, и Леську поволокло вниз, в трясину. Болотник двинулся к ней. Девушка опомнилась от мыслей о фотографиях и принялась спасать ситуацию. А точнее спасать себя. Рванула с шеи яшмовые бусы и прокричала:

— Твердь!

Рассыпанные бусины превратились в устойчивые гладкие валуны, по которым можно было прыгать. Это был путь к отступлению, но воспользоваться им она не спешила. Сперва следовало уничтожить богарта. Особых проблем Леська не видела: стихия болотника — земля, ее — противоположная, воздух, треснуть его должно было эффективно, если она постарается. И Леська начала стараться. Уворачиваясь от всплесков грязи и кое-как перескакивая с камня на камень, она собирала над болотником голубые нити своей магии, расплетая их из волос. Когда собралось некое подобие паутины, резко махнула рукой сверху вниз с каноническим:

— Изыди!

Паутина легла, окутав болотника сияющей сеткой, и нечисть медленно погрузилась в трясину. Плетение магии растаяло, остались лишь круги на черной воде. Всё? Как-то странно. Не имея представления, как должен выглядеть результат ее деятельности (до этого уничтожать болотников ей не приходилось, а теоретически ритуал был общим для всей нечистой силы), Леська недоверчиво вглядывалась в пузыри на воде.