Виктория Летто - Сумеречные дали. Книга 1 (СИ)

— И не надейся, что ухаживать за тобой войдёт в мою привычку.

— С завтрашнего дня я буду паинькой и всю домашнюю работу взвалю на свои хрупкие плечи, — пообещала я.

— С таким арсеналом технических новинок, которым оснащён дом, это будет несложно и твои хрупкие плечики не испытают всех тягот домохозяйки.

— Самолюбование? — упрекнула я его.

— Нет, это называется самодостаточность.

И то верно. Зачем притворяться, что ты не рад своим успехам, что не ходишь с протянутой рукой, а можешь жить полной жизнью здесь и сейчас.

— Чем сегодня займёмся? — спросил он.

— У меня есть одно дело, — предупредила я — А ты пока можешь съездить к родителям, они, наверное, уже приехали из Тамбова. Кстати, я давно не видела Ольгу, где она?

— Уехала в Сибирь навестить родителей.

Сбежала, не иначе. Я всегда знала, что распущенность не в цене в любое время.

— Сбежала? — озвучила я свои мысли.

— Отчего же? — удивился Влад. — Ольга замуж выходит, поехала познакомить родителей с женихом и заодно пригласить их на свадьбу, которую мой отец собирается устроить с размахом.

— Замуж? Ольга?

— А что ты так удивилась? Ольга тебе не нравится, верно? — посмеиваясь, заметил Влад.

Влад поморщился. Конечно, я не стану говорить, как отношусь к его кузине. Они хоть и не родные, но прожили столько лет вместе.

— Просто, я не понимаю её.

— Почему не спросишь, кого она осчастливила? — хитро улыбаясь, спросил Влад.

— Нет, — воскликнула я, догадавшись о ком, идёт речь. — Стёпка?

Я видела их на балу вместе, но и подумать не могла, что они встречаются. Когда это случилось, ума не приложу. Стёпка ходил за мной, дарил цветы, а потом, раз, и уже женится на Ольге. Этих местных не понять. Но я всё равно рада за Ольгу. Теперь она остепенится, повзрослеет. Стёпка ей спуску не даст — жена должна быть женой и точка.

Боюсь только, что Стёпка не по любви женится на Ольге, а из-за денег, которые водятся в семье Шумиловых. Хотя в это верится с трудом. Если же так, то я лично расстрою эту свадьбу. Мне нужно встретиться со Степаном, прежде чем их брак скрепят печатью.

— Значит, на свадьбе скоро будем гулять?

— Если пригласят, — улыбнувшись, ответил Влад. — А ты куда собралась? — спросил он,

— К бабушке пойду, сумку с вещами заберу и побуду немного с ней..

Не стоит говорить Владу, что я собралась навестить тётку Устинью, иначе он не отпустит меня.

— Я заеду за тобой в четыре, — предупредил Влад.

Дом у тётки Устиньи старенький. Крыша прохудилась, а местами мхом поросла. Её избушка самая древняя на улице. Неужели, Полина не могла помочь своей тётке? У неё было столько денег по тем временам, когда она жила у неё. Ну и что, что Устинья ведьма, разве ведьма не человек? Несправедливо.

Подхожу к калитке, поднимаю крючок, просунув руку между штакетником, и вхожу во двор. Тётка Устинья возится в сарае. Иду к ней туда.

— Долго же ты шла ко мне, — не отрываясь от дел, сказала тётка Устинья.

— Я уезжала, — кротко ответила я.

Не знаю почему, но я вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, нашкодившим ребёнком, которому предстоит выслушать тираду нравоучений. Устинья с виду, обычная старушка — сморщенная, сутулая, беспомощная. Не пойму, чего я её так боялась?

— Зачем только вернулась, — покачала она головой. — Помоги мне, — попросила старуха. — Подержи мешок, а я его завяжу.

Тётка Устинья возится с узлом, а я смотрю, как она ловко справляется со жгутом. От мешка пахнет сухой травой. Справившись, Устинья попросила меня перекинуть верёвку через брус, чтобы подвесить мешок. Я помогла ей, и старуха поблагодарила меня за помощь.

— Пойдём в дом, — сказала Устинья, и подтолкнула меня к выходу: а старуха сильная, у меня от её кулачка синяк на плече может остаться. Доказывай потом Владу, что синяк оставила древняя старуха.

Я иду впереди, а она позади меня. Не знаю почему, но мне стало страшно, даже озноб по спине пробежал.

— Боязно тебе? — спросила Устинья.

— Да, тётка Устинья, боюсь, а чего боюсь, сама не знаю, — призналась я.

Она издевается надо мной? Я прямо чувствую, как мороз бежит по коже, как есть, она воздействует на меня.

— Стало быть, привязалась уже она к тебе, — вздохнув глубоко, сказала тётка Устинья.

Так и есть — бабка решила запугать меня до смерти. Зачем только пришла к ней, я прямо, сама не своя сделалась.

— Кто привязался? — сдавленным голосом поинтересовалась я.

— Та, от которой не спрятаться, поняла?

Чего уж тут понимать. Ладно, пусть так, кому что на роду написано, а от смерти никто не застрахован. Тем более, я знаю, что по краю хожу с того дня, как познакомилась с Владом. Да и не особо я верю старухе, это она значимости себе нагоняет, устрашить меня вздумала, чтобы страха напустить.

Мы вошли в дом. Темно, сыро и пахнет мышами. Хоть в доме и чисто, но всё такое ветхое.

— Я хотела спросить…

— Знаю, о нём пришла справиться. Так я ничего не знаю. Кто он? Откуда? Одному Богу известно. Скажу только, что вокруг него беда ходит и найдёт, уж я точно знаю.

— А как мне его уберечь? — спросила я в отчаянии.

— Время придёт, сама догадаешься, — строго взглянув на меня, сказала тётка Устинья и усадила за стол. — Ты, девка, вначале о себе подумай. Сейчас я тебе оберег сделаю, посиди пока.

Устинья вышла из комнаты, а я сижу, жду. Стены белёные, пол деревянный, краска стёрлась, только по краям у стен ещё осталась. Телевизор из прошлого века накрыт серой кружевной накидкой. На стене висит портрет — тётка Устинья, молодая ещё, а с ней, наверное, муж её. Чёрно белое фото раскрашено красками — брови и губы подведены, а ещё румянец на щеках. Забавно.

— Мне, почитай, весной сто первый годок пойдёт, а я всё ковыряюсь, живу, сама не знаю для чего, — входя в комнату, прокряхтела Устинья.

Значит, у бабки юбилей «на носу»? Надо не забыть и обязательно поздравить её, как, никак, а она родственница Владу, хоть он и не признаёт с ней родства.

— Ох, девка, не загадывай, дожить бы до весны.

Она, как будто мысли мои читает. Чудеса.

— Доживёте, тётка Устинья. Вы, вон, какая бодрая, вам не дашь сотню лет, и я не кривлю душой.

Тётка Устинья покачала головой и протянула мне тёмный мешочек на тесёмочке.

— На вот, возьми, может, сбережёшься. Но мой совет, ехала бы ты домой.

— Нет, тётка Устинья, не уеду я. От судьбы не уйдёшь и от себя не убежишь.

— И то верно, — согласилась она. — Вот и мать твоя увезла тебя, прятала от судьбы, а ты всё равно вернулась.

— Мама из-за меня уехала?

Вот оно что, значит, мои родители из-за меня расстались? Кто же посоветовал маме уехать, не Устинья ли?

— Из-за тебя, из-за кого же ещё, — строго произнесла Устинья. — Ты, девка, всю жизнь по краю ходишь, то твоя судьба.