Анна Кувайкова - Танец для демона. Эпизод I

— Эльсами… знает? — скрывая эмоции, глухо и с тяжёлой паузой спросил демон.

Ему было сложно взять себя в руки — в комнате погасло большинство свечей, погружая её в полумрак, а из тёмных углов тёмной пеленой хлынула Тьма, медленно клубясь по полу и подбираясь всё ближе. И я его понимал.

— Не уверен, — как можно мягче ответил я, не собираясь, впрочем, скрывать очевидную правду. — В глубине души она догадывается, но всё равно продолжает верить в лучшее. Эльсами помнит ту ночь на площади, помнит меч, пронзивший сердце её матери… Но после собственной смерти в ней укрепилась надежда на отсутствие в мече серебра. Я же до сих пор не смог сказать ей правду.

— Но придётся, — негромко заметил Владислав, уже успевший взять себя в руки — Тьма медленно начала отступать.

— Знаю, — невольно поморщился я, вновь возвращаясь к бокалу. Он в очередной раз опустел, а эрхан, не размениваясь по мелочам, выудил из недр шкафа новую бутылку. Запасливость демона меня поразила, однако внимание на подобном я не стал заострять — самая неприятная часть разговора была ещё впереди. — Пока время терпит… Теперь белобрысый ублюдок оставит Эльсами в покое, хотя бы до тех пор, пока не поймёт, что ритуал не был завершён. Не удивляйся, Владислав, и здесь потоптались боги. Насколько я знаю, исход ритуала был разыгран в шахматной партии. Геката проиграла Авалону, и Сетьен остался с носом. Теперь гораздо важнее разобраться со смыслом жертвоприношения до повторения ещё одной попытки. Ты искал ответы на свои вопросы?

— Естественно. — Пытаясь справиться с выпавшим на его долю неожиданным откровением, эрхан поморщился, превращая в труху очередную пробку. — Пока Эльсами находилась в неприступном храме Латимиры, я проверял десятки и сотни вариантов, отыскивая описания самых древних ритуалов, для которых могла понадобиться кровь интуита. Из всех я выбрал лишь несколько подходящих… Но теперь понимаю, что всё время шёл по ложному следу. Ни в одном из них жертву не дозволялось оставить в живых.

— А в скольких из них использовался кинжал из обсидиана? — спросил я, задумчиво постукивая когтями по столу, оставляя на гладком дереве глубокие следы и даже не замечая этого. На фоне вскрывшихся фактов подобные мелочи просто не имели значения.

— Все мои записи сгорели вместе с особняком, — невесело усмехнулся магистр ядоделия и покачал головой: — Но даже без них могу сказать, что подобный кинжал упоминался множество раз.

— Значит, простое совпадение. — Я задумчиво пригубил вина и, поймав на себе внимательный взгляд мужчины, пояснил: — Ритуальным кинжалом моей матери была убита Эльсами. Сначала я связал его с событиями столетней давности, но теперь вижу, что ошибался.

— Такой кинжал сложно найти, а оружейников, способных его изготовить, единицы, — согласно кивнул Владислав, постукивая по ладони тупым концом вилки. Сей жест был скорее неосознанным, но он, как никакой другой, выдавал нервное напряжение эрхана. — Обнаружив данную ценность, грех ей не воспользоваться. В совпадения я не верю, Ари, однако могу утверждать, что к твоей семье это не имеет никакого отношения. Помимо прочего, я искал и любую информацию о Сетьене Алаутаре… В списках родов, оказывающих всякую поддержку Эрратиану, он не значился. Как и в списках погибших в ту ночь в Хейтане. Более того, он не имел связи со знатными семьями вампиров. Просто лорд средней руки, без малейшего влияния и старающийся держаться подальше от всех политических игрищ.

— Если это его настоящее имя, — невольно усмехнулся я, царапнув край ближайшей тарелки. Ученик Сайтоса поморщился при этом звуке, но ни слова не сказал. — Во что мне верится с трудом. Однако другой информации у нас нет.

— Выходит, что так, — согласился с моими выводами магистр и, медленно проведя пальцем по бокалу, подытожил всё вышесказанное: — Итак, мы имеем всё-таки проведённый ритуал неизвестного назначения, шавку без прошлого и его хозяина с маниакальным желанием пустить кровь собственной дочери. Варианты?

— Сотни. — Устало поморщившись, я снова откинулся на спинку стула. — Эльсами нужна ему живой, а это может означать всё, что угодно. Связь для вытягивания сил, попытка перенять интуитивный дар, слежение за кем-то глазами жертвы… Твои записи сейчас пришлись бы весьма кстати.

— Я был на пепелище, — качнул головой демон, хмуро постукивая пальцами по колену. — Ничего не уцелело. Кое-что я восстановил по памяти, но там лишь обрывки ритуалов, в которых жертве полагалось оставаться мёртвой. Мной изначально не рассматривались те, в которых Эльсами смогла бы выжить, — зная историю её рождения, в благородность и отцовские чувства выродка верилось с трудом, сам понимаешь.

— Кстати, об этом. — В необходимости именно этого вопроса я сомневался недолго. — Где ты был в ту самую ночь?

— Не доверяешь? — иронично вскинул брови Владислав и невесело усмехнулся: — И она не доверяет, раз отказалась со мной говорить…

— Всё, что у нее есть, — обрывки воспоминаний о тебе и осознание того, что тебя не было во время нападения, — пожал я плечами, особо не терзаясь муками совести под взглядом собственного преподавателя. — Эльсами можно понять.

— Раньше ты не был столь… понимающим, — с ноткой яда заметил эрхан, явно намекая на моё состояние двухгодичной давности.

Пожалуй, тогда именно вмешательство Владислава и Сеш’ъяра не дало мне разнести эту упыреву Академию по камешку вместе с некоторыми отдельно взятыми адептами и магистрами. И если дракон останавливал грубой силой, то демон, которого я знал благодаря его частым визитам в Сайтаншесс, взывал скорее к останкам моего благоразумия. Вдвоем, как ни странно, они добились своего. И потому, в качестве благодарности, я, пожалуй, найду способ, как вернуть утраченное к нему доверие Эльсами.

— Раньше на мою голову не сваливались немые перепуганные человечки, — спокойно парировал я, выдерживая ещё один пронзительный взгляд ядодела. Меня не волновало его недоверие, ибо факт оставался фактом: Саминэ изменила меня, мою жизнь, и с моей стороны было бы наивысшей глупостью отрицать очевидное.

Неожиданно усмехнувшись, демон расстегнул плотный ворот чёрной шёлковой рубашки, рванул тонкую цепочку, висящую у него на шее, и на стол передо мной с негромким стуком упало женское колечко. Изящные линии бледного металла, тонкий ободок и крупный цветок с острыми лепестками, усеянными мелкими зелёными камнями, похожими на изумруды… И лишь разбирающийся в драгоценностях мог сказать, что на самом деле украшение из серебра дополнял не столь банальный камень, а гораздо реже встречающийся в природе верделит, а все артефакторы в один голос подтвердили бы, что передо мной лежала отнюдь не милая дамскому сердцу безделушка.