Блейк Чарлтон - Чароплет

– Да, – нехотя согласился Никодимус. – Пожалуй, мы с магистром расскажем вам, где нас найти в этом квартале завтра вечером. Через стену мы вас переправим. Но если приведете за собой «хвост»…

– Вы испаритесь, – драматическим тоном договорила за него Франческа, растопыривая воздетый в воздух кулак. – Развеетесь, как дым по ветру. Не беспокойтесь, от соглядатаев Вивиан я ускользну, мне уже доводилось.

Никодимус оглянулся на кобольдов, обступивших Жилу, потом снова пристально уставился на Франческу.

– Вы мне скажете наконец, кто вы такая на самом деле?

Франческа негодующе всплеснула руками.

– Опять? Ради святого небесного пламени, хватит! Вы уже все знаете – и кто я такая, и откуда я родом.

– Нет, не знаю, – ответил Никодимус, пытливо вглядываясь в ее лицо. – И вы, похоже, сами не знаете, если только вы не прожженная лгунья и искусная притворщица.

– Вам в академии баранье упрямство отдельным предметом, что ли, преподавали? Что вы ко мне…

– Магистра, – перебил он, – я вижу сияющий в каждом живом существе пратекст. Поэтому я и донимаю вас вопросами. Вы необычная.

– В каком смысле?

– Сияете слишком ярко.

– Как это понимать?

– Такого лучезарного пратекста я не видел еще ни у одного живого существа.

– И что это значит?

– Не знаю. – Зеленые глаза оглядели ее с головы до ног. – Магистра, вы слишком живая, вот что.

– Вы, наверное, всем девушкам это говорите?

Никодимус хотел возразить, но передумал и, сощурившись, подался вперед, вглядываясь куда-то через плечо Франчески.

– Снова серая кошка? – обернувшись, спросила она.

– По-моему, это не кошка. Смотрите.

На этот раз Франческа разглядела жмущуюся к мешкам невзрачную фигурку.

– А кошачья шубка на ней сидит как влитая.

– На вид самая заурядная кошка, – согласился Никодимус. – И движения кошачьи. По-моему она за нами следит – или только за вами. – Он помолчал. – Магистра, когда переберемся через стену, отправляйтесь в святилище и выясните, кто сел нам на хвост.

– Подробностей не последует? – уточнила Франческа. – Мне к прорицателю заглянуть, чтобы развеял туман, который напустил загадочный Никодимус Марка?

– У этой псевдокошки имеется одна отличительная особенность, – без выражения произнес Никодимус. – Она неживая.

– За нами следит неживая кошка? Это еще что за новости? – озадаченно протянул Сайрус.

Франческа притаилась рядом с ним под стеной в нескольких шагах от кобольдов, все еще окружавших Жилу. Чуть поодаль Никодимус разговаривал с Шенноном. Псевдокошка ускользнула в темноту.

– Ты лучше скажи, – стараясь сохранять ровный тон, попросила Франческа, – в районе лачуг никаких иерофантских заклинаний не наблюдается?

– Нет. Черным-черно.

– И даже прикрытых субтекстом?

– И даже прикрытых субтекстом. Думаешь, кошка сделана из ткани? Иерофантский конструкт, вроде хитроумного боевого змея?

Франческа помассировала виски.

– Нет, иначе бы ты видел ее текст.

– А почему Никодимус решил, что кошка неживая?

– Он не видит в ней сияния праязыка.

– Бред какой. Праязык – это ересь.

– Он обещал доказать на ком-нибудь из кобольдов, что праязык существует.

– Может, это зачарованная горгулья?

Франческа покачала головой.

– Тогда ее текст разглядел бы Шеннон. Потеря обычного зрения обострила его магическое восприятие.

– Если это не горгулья и не живое существо, то что?

– Сколько у тебя сейчас текста в мантии? – выдохнула Франческа.

– Я выкачал довольно много у того иерофанта с фонарем. Футов на пятьдесят подняться хватит. А что?

Франческа пристально посмотрела Сайрусу в глаза.

– У меня есть план.

Полчаса спустя, покинув отряд Никодимуса, Франческа с Сайрусом шагали в направлении святилища, высматривая попутно, где остановиться на ночлег. Вокруг задувал холодный ветер, под двумя лунными серпами стелились поземкой облака. Снова дождь на подходе.

– Мы говорим о человеке, который возомнил себя спасителем мира и бегает полуголым в компании синекожих монстров, – уточнил Сайрус на ходу. – Ему нельзя верить.

– Ты же видел, что случилось с рукой кобольда после его прикосновения. Эта язва… – Франческу передернуло при воспоминании об отвратительном омертвевшем наросте, вспухшем на синей коже, и о чавкающем звуке, с которым кобольд его оторвал.

Сайрус выдохнул, надувая прицепленную вуаль.

– Да, зрелище не для слабонервных. Но из этого никак не следует, что Никодимусу можно верить.

Большие лужи они огибали, по мелким шлепали не глядя. Над головой кружили вороны.

– Нет, серьезно, – фыркнул Сайрус. – «Вы слишком лучезарная»? «В вас больше жизни, чем в остальных»? Откуда он этого сиропа набрался, из рыцарских романов? Глаза яхонтами не называл?

– Хватит глупостей.

– Ну хотя бы ланиты утренней заре уподобил?

– Тоже нет. И грудь с половинками синей и белой лун не удосужился сравнить, что к лучшему, поскольку, несмотря на легкую естественную асимметричность женской груди, хочется все же надеяться, что мои «луны» куда ровнее этих. – Франческа кивнула на небо. – И потом, что плохого в рыцарских романах? Они гораздо безобиднее всего остального, что идет к нам из Лорна. Ты сам мне когда-то преподнес томик.

– «Серебряный щит» Изабеллы Гаван, – подтвердил Сайрус. – Тебе понравилось. За два дня проглотила, я помню.

– А тебе нет. Ты хоть дочитал тогда?

– Я пытался. Но все эти несусветные имена и названия… Это выше моих сил.

– Нет, Гаван умница. Надо было подсунуть тебе «Огненный меч» Роберта де Ригби, он более мужской.

– Ты подсовывала. Тоже не дочитал, как ни старался.

– Жаль. Однако насчет Никодимуса ты неправ, сиропа там нет и в помине, одна горечь. Истинно пророчество или нет, он в него верит. И готов убивать ради него. А еще он одержимый, заносчивый, самовлюбленный прохвост.

– Это официальный диагноз, клирик?

Франческа вздохнула.

– Наверное, ты прав. Наверное, я действительно не вижу за комплексами человека.

– Даже во мне?

Обернувшись, Франческа наткнулась на ищущий взгляд карих глаз и почувствовала укол совести.

– Нет, с тобой по-другому. – Она легонько коснулась его руки. – Прости, что втянула тебя в эту передрягу. Простишь, друг?

Сайрус сухо усмехнулся, пряча взгляд.

– Как только выйдем из нее живыми и меня назначат капитаном.

Франческа отняла руку.

– Да, действительно. И еще прости, что не сказала, когда развеяла заклинание-удавку.

Взгляд Сайруса потеплел и стал совсем как раньше. Вуаль шевельнулась, повинуясь движению губ. Хотя, может, это просто ветер. Сайрус посмотрел в сторону. Какое-то время они шли в молчании.